Неприятности профессора Клюева

– Что, простите? – переспросил он треснувшим голосом.

– А впрочем, оставьте. Вам он тоже ни к чему.

И ни намёка на раздавленного обстоятельствами, униженного своей беспомощностью старика. Клюев был собран и прям. Вмиг ставшее жёстким лицо сглаживала лишь ироничная еле заметная улыбка.

Ощущаемое не разумом даже, а кожей в зале с невероятной быстротой сгущалось холодное напряжение.

– Это шутка? Очередная? – покосился на бластер Архин.

– Да какие уж там шутки.

– В таком случае, объяснитесь, господин Клюев, – потребовал Валкиндат.

– С превеликим удовольствием.

Клюев заговорил. Твёрдо, основательно, словно огромные гвозди всаживал один за другим, силища неимоверная и чёрта с два вытащишь.

– Толго, – трость молниеносно взметнулась и зависла на уровне груди эльбана, – никогда не интересовали ни наши с вами дрязги, ни этот проклятый договор. Он прибыл сюда с единственной целью – убить. И ни кого-нибудь, а именно вас, Валкиндат. И должен сказать, ему это почти удалось. Он поселился в соседней каюте, а когда той злополучной ночью Валкиндат мило знакомился с заглянувшим на огонёк шешеком, всего-то и понадобилось приоткрыть немного внешнюю дверь и выстрелить.

– Ерунда, – не очень уверенно возразил Архин, – его бы накрыла система безопасности.

– На уровне парализатора? – прищурился Клюев. – И что? Судите сами, Толго стреляет, получает небольшую контузию и, пока мы перепуганные и сонные мечемся, успевает прийти в себя и улететь. Корабль-то недалеко. Но! Произошла накладка. Его замечает старый шешек, замахивается копьём. А дальше мы знаем. Но и это ещё полбеды. Из записи системы внешнего наблюдения, Толго узнаёт, что абориген был не один, в кустах прятались его менее храбрые соплеменники, а значит, нужно, во что бы то ни стало, выяснить – заметил ли его кто-нибудь из них! – Клюев повернулся к эльбану. – И вы увязались следом за мной в деревню, где к огромному облегчению узнали, что опасности нет, шешеки вас не видели. Тут бы и успокоиться, начать готовить второе покушение, да очень некстати вмешивается Пам. Сперва он то и дело подозрительно косится в вашу сторону, а в один прекрасный момент и вовсе оказывается в вашей каюте. Волею случая ваш странный разговор в ночи слышит Архин. Пересказывать его я не стану, а суть проста: Пам начинает вас подозревать. Более того, он открыто предупреждает, что собирается поделиться своими подозрениями с другими и в первую очередь с Валкиндатом. Вот и встреча уже назначена, иглеанин ждёт. И опять вам везёт! Голодный и злой среди ночи в зале появляюсь я, мешая Паму незаметно покинуть капсулу, а следом к вящей моей радости и Гринбер. И всё-таки, всё-таки, главная угроза для вас вовсе не Пам, а моё настойчивое требование связи с метрополиями. Вот это действительно проблема. И как же, наверное, вы радовались, Толго, наблюдая, как перепуганный Лативумсайо вдребезги разносит коммуникатор, сам того не ведая тем самым спасая вас. Правда, утром обнаруживается неприятный сюрприз: в темноте Лативумсайо случайно натыкается на ваш корабль и чудом включает систему автоматического пилотирования. Корабль благополучно отбывает в неизвестном направлении. Это уже серьёзный удар, это означает, что приходится срочно расставлять приоритеты: что важнее на данный момент – Валкиндат или шантажист – Пам? И вы решаете убрать рукокрыла. Ошибка, любезнейший!

Клюев умолк, переводя дыхание.

Их взгляды снова встретились.

Всё же он сильно изменился за последние несколько минут. Робкого застенчивого юноши и след простыл. Плечи расправлены, внешне совершенно спокоен, невозмутим даже. И в чём-то неуловимо другие глаза, с любопытством, словно за игрой, наблюдавшие за Клюевым. Он молчал. Он не собирался говорить, спорить, возмущаться, опровергать. Это читалось в его позе. И Клюев незаметно кивнул, принимая правила игры.

«С тобой бы в шахматы, мальчик», – подумалось вдруг Герману.

– Вы врёте Архину, что на Эльбане, якобы, были инженером, – продолжил он немного спокойнее, – и готовы взяться за ремонт коммуникатора, а сами, дождавшись, когда мы уйдём на поиски Лативумсайо, с бластером через террасу бежите в лес, так как из капсулы по поднявшемуся в воздух Паму стрелять попросту неудобно, да и глупо. Правда, прицелиться в лесу, как следует, вы не успеваете, ведь Пам с его орлиным зрением вас почти заметил, но выстрел всё равно получился неплохой. Пам бьётся оземь, и нужно как можно быстрее вернуться в капсулу и сделать что-то с системой внешнего наблюдения. Про неё вы помните, за это я ручаюсь. Но удача от вас отвернулась окончательно и уже навсегда. Видимо, подбегая к капсуле, на террасе вы замечаете Гринбера. А Гринбер видит вас с оружием. И Гринбер всё понимает. И вы всё понимаете. Остальное я могу только предполагать. Скорее всего, Толго, вы догоняете Гринбера уже на пороге его каюты. Возможно, завязывается драка. Возможно, ему удаётся выхватить у вас из рук оружие. В итоге, он убит, а вас зацепило рикошетом. Ведь так всё было? Что же вы молчите всё время!

– Подождите, – опять встревает Архин, – не складывается у вас, Клюев. Система безопасности была выключена. Так? Так. Кто же её тогда включил?

– А мне плевать! – бросает Валкиндат, рывком поднимаясь с кресла. – Мне плевать, кто её включил! Я знаю одно – у Эльбана будут неприятности. Большие неприятности, обещаю! Мы с рукокрылами сотрём в звёздную пыль эти эльбанов!

– А вот тут вы ошибаетесь, – улыбаясь, заметил Клюев, – у Эльбана не будет никаких неприятностей.

– Это ещё почему?!

– Да потому, что Толго не эльбан, – радостно произнёс Клюев, – Толго шешек.

Глава XIV

«Ну-ну. Гоголь Эн Вэ. Ревизор. Немая сцена»

– Кто?! – cвистящим шёпотом переспросил Валкиндат, и лицо у него сделалось таким измученным, что и пожалеть впору.

– Снимите капюшон, Толго, – вместо ответа очень обыденно без приказаний и истерик попросил Клюев.

И Толго понимающе моргнул, вздохнул с досадой – ну, раз уж так вышло, хотя жаль, конечно – и неспеша стянул с головы просторный синий капюшон.

Под ритмичное и звонкое икание Лативумсайо Валкиндат медленно опустился обратно в кресло.

– Не могк ошибаться, – удовлетворённо произнёс Пам, жмурясь совсем по–кошачьи, – знал, что видел раньше.

– Однако, – и без того вытянутое лицо каталийца, кажется, вытягивалось ещё сильнее, – сходство – да. Но рост. И потом, он говорит по-милсуриански! Аборигены не говорят по-милсуриански.

– Когда вы догадались? – ровным голосом спросил Толго, обращаясь к Клюеву, только к Клюеву, исключительно к Клюеву, как будто больше здесь и не было никого.

– Не сразу, – ответил тот, – далеко не сразу. Честно говоря, окончательно всё сложилось только вчера ночью, – и добавил искренне. – Вы хорошо держались.

Клюев отчего-то чувствовал симпатию к этому странному эльбану-шешеку. Необъяснимую, нелогичную, глубинную. Отеческую, что ли?

– Так объясните и нам, убогим, – к Валкиндату вернулось его обычное спесивое настроение, – как ваши разведчики умудрились проглядеть параллельную цивилизацию да ещё подобного уровня?

– Разумеется, – с готовностью согласился Клюев, отводя глаза. – Как я уже говорил, первые червоточинки сомнений появились у меня давно. Практически с момента прилёта Толго. Я не придавал им значения, полагая, что… Не важно. Вы совершенно, верно подметили, Архин, Толго говорит на чистом милсурианском. Общеизвестно, что милсурианский язык существует, так сказать, в двух ипостасях: это классический милсурианский и, так называемые, системные диалекты. На классическом разговаривают только миры, испытавшее непосредственное влияние милсуриан. Проще говоря, лично знакомые с ними. Вот иглеане, например. А различных диалектов милсурианского насчитывается в галактике около тридцати семи тысяч. Согласитесь, довольно странно, что эльбаны, цивилизация которых не то, что не встречала милсуриан, но даже и не знала об их существовании до недавнего времени, оказывается, в совершенстве, я подчёркиваю, в совершенстве владеют милсурианским классическим! Было и ещё кое-что. Во время нашего визита в деревню шешеков мне, без ложной скромности могу сказать, неплохому специалисту, понадобилось полдня, чтобы более или менее разобраться в основах языка. А у Толго это получилось как бы само собой! Нет, он не разговаривал с аборигенами, по крайней мере, при мне. Но он понимал! Всё понимал! Признаюсь, – добавил Клюев неохотно, – меня долго грызла профессиональная ревность. Плащ, извечный капюшон. Откуда я мог знать, что это его родной язык? Ну, теперь уже почти родной, конечно.

– И всё же.

–Теперь главное. Я нарочно наведался в деревню ещё раз, поскольку не мог отделаться от мысли, что упустил нечто важное в поведении шешеков. Нечто, удивительным образом связанное с нами. Помните, я сказал, что последними словами старого шешека были: «Зелёный позади опасно»? Вы тогда все дружно подняли меня на смех. И напрасно. Старый шешек не ошибся и не оговорился, он действительно видел кого-то позади Валкиндата. Кого-то, по его мнению, в зелёном. Но дело в том, что в колбочках сетчатки глаза шешеков пигменты, отвечающие за восприятие цветов немного отличаются, например, от человеческих. Или иглеанских, или каталийских! Другими словами, то, что для нас с вами синее, для шешека окрашено в обычный зелёный цвет. И наоборот.

– Синий плащ Толго, – негромко произнёс янусианин.

– Тогда всё сошлось, – продолжал Клюев возбуждённо, – и синий бокал вместо зелёного и, что гораздо существеннее, загадочная история с системой безопасности. Я сам отправил Толго выключить её после, как нам тогда казалось, несчастного случая с аборигеном. А поскольку он новичок, посоветовал обратиться к вам, Архин. Было?

– Было, – всё ещё непонимающе согласился каталиец.

– И что вы ему сказали?

– Что и должен был. Синий код – выключено, чёрный – парализатор, зелёный код – на пора… Ох.

– Вечность Клану, – простонал Валкиндат, – он её не выключил. Он её включил!

– Печально, правда? – тихо сказал Клюев и, обернувшись к Толго, добавил. – Сейчас ваша очередь. Один вопрос. За что?

Толго не стал упрямиться и изображать непонимание. Толго рассказал.

Милсуриане впервые высадились на планете шешеков несколько тысяч лет назад. Оценив уровень развития этой цивилизации, они поняли бесперспективность работы среди первобытных аборигенов и улетели, спланировав второе посещение через десять тысяч лет.

Но, кроме того, милсуриане решились на эксперимент, который в случае успеха позволил бы ускорять процесс развития других подобных шешекам миров в несколько раз.

Покинув планету, они увезли с собой около десятка общин общей численностью примерно две с половиной тысячи шешеков, переселили их на одну из похожих по климатическим условиям, но без разумной жизни планет и принялись методично и целенаправленно модернизировать эту колонию.

Проводя эксперимент, милсуриане рассчитывали на определённом этапе вернуть всю или часть колонии на историческую родину и, тем самым, заложить основы ускоренного развития всей цивилизации шешеков, где бывшим колонистам отводилась роль катализатора и проводника новых знаний.

Но в действительности всё получилось несколько иначе.