– Такая сцена была в притче Венгрова, – пояснил Алик.
Еще один любитель тупых, высосанных из соски-пустышки баек.
– Я подумал, если покажу тебе наглядно, будет драматичнее, – ухмыльнулся он.
Я чуть не умер из-за этого профессора.
– Мог бы просто пересказать! – гаркнул я и треснул ему подзатыльник.
Режиссер-сука-постановщик.
Моя агрессия потихоньку спадала.
– Ну ладно, пойдем.
– Щас.
– Тебе помочь вылезти?
– Нет.
Алик бодро выпрыгнул на бортик, а я, еле передвигая тяжеленными ногами, неторопливо поднялся по ступеням.
Мне нужно было снова влить в себя столько же пива, сколько я уже выпил, чтобы вернуться на уровень убаюкивающей эйфории и счастливой непричастности ко всему, что происходило в мире.
Я вновь завернулся в белые одеяния, уселся за стол и потянулся к кружке.
– Не устраивайся слишком удобно, сейчас начнется активный отдых, – протараторил Алик, глядя на свой телефон и барабаня по нему пальцами.
– Что ты там строчишь?
– Пишу, что они могут войти.
– Кто?
В этот момент открылась дверь. И в нее несмело вошла… женщина.
Ну конечно. А кто бы еще сюда мог войти!
Из одежды на ней был только красный мужской галстук.
Ну конечно. А что же еще на ней могло быть! Тем более он ей очень подходил. Подчеркивал ее… всю.
– Можно, Альберт?
– Конечно, можно.
Девушка с элегантным узлом на шее махнула рукой в комнату за дверью, подавая кому-то знак, и направилась к нам изящной кошачьей поступью.
Следом одна за другой в наш зал вплывали ее близняшки, соблюдавшие общий для всех дресс-код, только цвета галстуков у всех были разные.
Я изумленно уставился на Алика.
Горделивый блеск в его глазах шепнул мне: «Ну как тебе?»
Конечно, я понял, что это за девицы. Потому что они были невероятно похожи друг на друга – и не только лицом, но и фигурой, и ростом, и даже цветом сосков. И потому, что их было ровно девять.
Это были танцовщицы из балета «Дафна», выступавшие в клубе «Сан-Марко» на «Русской вечеринке», ставшей не столько русской, сколько последней.
Гостьи усаживались на диване рядом с нами, и за несколько секунд мы оказались в окружении красивых, легко одетых блондинок. Пфффф, пфффф, пфффф…
– Как? – спросил я своего друга спокойным голосом, но в то же время исторгающим абсолютное непонимание происходящего.
– Дамы! – залихватски протрубил Алик. – Разрешите вам представить моего близкого друга. Эдуард. Прошу любить и не жаловаться.
– Привет! Привет! Привет! – замурлыкали со всех сторон. Словно прозвучала короткая импровизация на пианино.
На одинаковых лицах барышень сверкали лучезарные улыбки одинаковой длины. Уверен, и за этим следят строго.
Я скромно кивнул в ответ.
– Сегодня я научил его одной очень важной вещи, – сказал Алик.
– Какой? – с деланной заинтересованностью пропела барышня в синем галстуке, сидевшая слева от него.
– Сегодня, Камила, я объяснил ему…
– Я Ульяна, – поправила девушка в синем галстуке, не снимая маску добродушия и послушания.
– Камила – это я, – важно отозвалась красотка, прижимающаяся ко мне бедром и плечиком и поглаживающая свой черный галстук.
Я поймал на себе лукавый взгляд Алика, гласящий, мол, теперь ты понимаешь, почему я их заставил так, по-разноцветному, одеться.
– Сегодня, дамы, я объяснил Эдуарду, как правильно мечтать. Я показывал ему, что нужно желать исполнения своей мечты, как воздух.
Вот и мне достаточно было бы объяснить это метафорами, как этим голым девицам, а не поить меня водой.
– И на его вопрос «как» я отвечу, что очень сильно этого хотел.
Он мне подмигнул.
Я не знал, куда деть глаза и как не разглядывать окружающую стол гирлянду из восемнадцати сисек. Тонкая простынка – это не джинсы, она меня выдаст. А, и ладно.
В зал вошли две работницы заведения с подносами, на которых блестели бутылки шампанского и фужеры.
– К бассейну, – приказал Алик.
И они двинулись в соседний зал – к местному Универсариуму. В котором я сегодня испытал сто тысяч литров эмоций.