Загадка золотой чалмы

– Да я про другое, – принялся объяснять внук. – Тебя Ариадна Оттобальдовна обыскалась. Говорит, напрочь не может застать тебя дома.

– Адочка такого сказать не могла, – решительно возразила бабушка.

– Нет, она именно это и сказала, – настаивал Пуаро.

– Если только по сути, – продолжала филологический спор Генриетта Густавовна, – но не в подобных варварских выражениях. Она, между прочим, тоже интеллигентный человек.

Иван издал рык, словно зверь в джунглях.

– Короче, ба, она просила тебя срочно позвонить.

– Ладно, – с ледяным спокойствием отозвалась Генриетта Густавовна. – Будет время, позвоню.

Иван удивился еще сильнее. Обычно бабушка была готова болтать с Ариадной Оттобальдовной часами. Поссорились они, что ли? Хотя какое ему дело? Со своими отношениями пускай разбираются сами. У него своих проблем хватало. Главное – засечь момент и все-таки выяснить, чего там бабка слушала.

Ему живо представилось, какое лицо будет у отца, если бабка и впрямь потребует купить себе плеер. Ведь она столько времени пилила и предка, и мать за то, что они подарили ему, Ивану, плеер на Новый год. А теперь…

Иван усмехнулся. Предка точно инфаркт хватит. Надо же, поворотик! Завтра ребятам расскажу. Во посмеемся. А вдруг бабка на старости лет попсой увлеклась? Не свои же любимые оперы Вагнера слушает. Для этого у нас в большой комнате стоит стереосистема. А плеер она наверняка у меня тиснула для конспирации. Чтобы никто не догадался, чем она заинтересовалась.

«В общем, – продолжал размышлять Иван, – бабка явно партизанит. Но с какой целью? Это и непонятно. Ладно, попробую еще раз ее выманить из комнаты».

В третий раз приблизившись ко все еще запертой двери, он крикнул:

– Ба, ты все же позвони Ариадне! Ей чего-то там от тебя очень надо.

– Оттобальдовне, – многозначительно прозвучало из-за двери. – Она, между прочим, тебя в два раза старше.

– Если хочешь, могу даже по фамилии! – Ивану наконец надоели нравоучения.

– Не хами! – рассердилась, в свою очередь, бабушка. – Чем старше ты, милый мой, становишься, тем больше мне начинает казаться, что ты воспитывался не в приличном доме, а в тайге, где одни медведи.

«И чего она ко мне сегодня привязалась? – охватило внука возмущение. – По-моему, лучше уж с медведями воспитываться, чем постоянно выслушивать такое».

– Ба, – постарался как можно спокойнее произнести он. – Я только передал тебе просьбу Ариадны Оттобальдовны, – с нажимом произнес он. Тут у него возникла светлая мысль, и он с подчеркнутым пафосом добавил: – Ты ведь сама мне всегда говоришь, что очень невежливо заставлять людей ждать, когда они тебя о чем-то попросили.

– Ваня, тебе уже было сказано, – с раздражением отозвалась Генриетта Густавовна, – что я позвоню, как только освобожусь. А если тебе так не терпится получить эту свою штуку, пожалуйста.

Замок щелкнул. И, приоткрыв дверь, бабушка просунула в образовавшуюся щелку плеер вместе с наушниками.

– Можешь слушать свою дребедень, если тебе больше нечем заняться, – высокомерно проговорила она.

Пожав плечами, мальчик ушел к себе в комнату и уселся делать уроки. Однако сосредоточиться на домашке никак не мог. Из головы не выходило странное поведение бабушки. То есть препирались-то они почти каждый день с той поры, как минувшим летом родители выменяли их собственную и бабушкину квартиру на эту, четырехкомнатную, и они начали, если так можно выразиться, жить в дружном коллективе. Однако столь странно Генриетта Густавовна еще никогда себя не вела.

Она скорее, наоборот, донимала Ивана и его родителей постоянными рассказами о себе и о том, что делает, чувствует или собирается делать и чувствовать. И вот вдруг на нее напала какая-то зверская скрытность…

«Фу, черт! – Иван поймал себя на том, что уже в третий раз переписал условие одной и той же задачи по алгебре. – Ну какое мне, в общем-то, дело, чего она там скрывает? Уверен: это какая-нибудь полная чушь. Наверное, просто слушает запись пропущенных лекций. Типа, о здоровом и рациональном питании».

Успокоившись, Пуаро наконец сосредоточился на математике, однако успел решить только одну задачу. В коридоре послышались бабушкины шаги. «Вышла, – отметил про себя внук. – Пилит на кухню. Очень удачно. Надеюсь, она там надолго».

Вторая задача была забыта. Иван, выбравшись в одних носках в коридор, прислушался. На кухне шумел электрический чайник. «Плохо, – мальчика охватило разочарование. – Сейчас меня потащит чай пить. Придется отказываться. А она не любит одна. Ей скучно. Лучше бы начала готовить. Потому что это дело долгое».

Щелчок. Чайник выключился. Чашка звякнула о блюдце. Затем Генриетта Густавовна налила чай. Однако о внуке так и не вспомнила. Совсем удивительно. «Неужели не позовет?» – продолжал ждать Иван.

Но напрасно: Генриетта Густавовна явно наслаждалась одинокой трапезой. Впрочем, вслед за изумлением внука охватила радость: «Вот сейчас мы и определим, Генриетта Густавовна, ваши музыкальные увлечения».

Иван не понимал, отчего его до такой степени взволновала подобная ерунда. Однако ничего не мог с собой поделать и просто сгорал от любопытства. Подобравшись на цыпочках к бабушкиной комнате, он осторожно повернул ручку двери, и тут его ожидало новое потрясение. Дверь оказалась заперта. Такого ни разу еще не случалось. Генриетта Густавовна иногда запиралась в комнате, когда ссорилась с кем-нибудь из домашних. Однако запереть дверь, а самой уйти на кухню… Это было что-то невероятное.

Не веря себе, Пуаро еще раз повернул ручку. Дверь не поддалась. Боясь оказаться застигнутым на месте преступления, он спешно возвратился к себе в комнату. «Думай, Ваня, думай, – приказал он себе. – Теперь я точно уверен: там что-то спрятано, и мне непременно следует это увидеть».

Но как попасть в закрытую комнату, если человек унес ключ с собой? Не натягивать же на голову чулок, чтобы напасть на нее. «Ага, – усмехнулся Иван. – Ключ или жизнь». Он ошалело потряс головой и пробормотал:

– Доехали. Еще чуть-чуть, и я окончательно впаду в маразм. Хотя, – он стал вспоминать, – где-то у предков лежит второй ключ. Ну да. Лежит.

У него в памяти отчетливо всплыл скандал, который разразился осенью между Генриеттой Густавовной и родителями. Высказав все, что думает о дочери и зяте, она заперлась. И потом до позднего вечера не подавала признаков жизни. Решив, что ей стало плохо, Константин Леонидович и Инга Сергеевна уже собирались ломать дверь, когда затворница, испугавшись, вышла. Тут отец Ивана и сказал:

– То, что вы потребовали врезать в вашу комнату замок, – ваше право. Хотя, по-моему, мы с вами живем не в коммунальной квартире, и я лично от вас не запираюсь. Ну да ладно. Однако запасной ключ, будьте любезны, отдайте мне. А то, знаете ли, многое в жизни бывает!

– И не надейтесь, Константин, не дождетесь! – с трагическим пафосом воскликнула теща.

– Ключа не дождусь? – переспросил отец Ивана.

– О нет, – величественно ответила бабушка. – Ключ я как раз отдам.

И на глазах Пуаро она крайне театральным жестом вручила отцу дубликат ключа.

Восстановив в памяти сей яркий эпизод из жизни семейства Холмских, Иван принялся размышлять, что мог сделать предок с этим ключом. Ясное дело, он куда-то его убрал. Вернее, засунул. Потому что, если Константин Леонидович что-нибудь куда-то убирал, то чаще всего это потом искалось годами. Причем глава семейства Холмских обвинял в потере всех, кроме себя самого. А так как ключ от комнаты Генриетты Густавовны ему так ни разу и не потребовался, значит…

«А, собственно, это значит лишь одно, – подумал Иван. – Придется мне искать». Бабушка по-прежнему пила чай на кухне, одновременно что-то тихо напевая. Внук пробрался на цыпочках в родительскую комнату. «Так, – поскреб он затылок. – С чего же мне начать? Наверное, лучше всего с отцовского письменного стола. Он туда самый разнообразный хлам кидает, а потом раз в год разбирает. И каждый раз бывает очень удивлен, откуда у него в ящиках «взялась вся эта дрянь»?»

Мальчик потянул на себя верхний ящик. Нет, его положительно сегодня преследовали замки. Ящик был заперт.

– Они чего, все обалдели? – пробормотал он. – Скоро весь дом позапирают.

Правда, на сей раз ключ обнаружился сразу. В стаканчике с ручками. Иван открыл стол.

– Ты чего там шаришь? – неожиданно раздался за его спиной голос Генриетты Густавовны.

Вздрогнув от неожиданности, внук ляпнул первое, что пришло на ум:

– Дискету ищу. Мне по информатике надо.

– Папа запрещает без него лазить, – строго поджала губы Генриетта Густавовна.

– Он знает, что я у него дискеты беру. – Пуаро не терял надежды усыпить бабушкину бдительность.

Но та словно почувствовала подвох:

– Не знаю, не знаю. Мне, конечно, все равно, мое дело маленькое. Но ты все же дождись отца. Вернется с работы, тогда и разбирайтесь.