Тьма должна танцевать. История серийного убийцы и его исправления

– И что? – та даже головы не подняла. В общем, этого не случилось бы, даже услышь она о начале ядерной войны.

– Через десять минут пивная закроется.

– Ты чего, Заморин? Что отметить решил? Что весь медперсонал в анусе?

– Нет, просто сидеть-то всю ночь. Вот и думаю скрасить наш совместный досуг.

– Это как?

– Пивом, мать твою!

– Аааа…

– Наташ, будь другом, посиди минут десять, я пулей туда-обратно. А придет кто-нибудь скажи я на обход в отделение пошел.

– После отбоя-то?

– Ну придумай что-нибудь. Ты же умница у нас, а?

– Ну ладно. Только по-шустрому давай.

– Я мигом.

Максим не обманул – дорогу до пивной он преодолел галопом. А вот на обратном пути следовать с той же скоростью помешал груз – десять бутылок эля, несомые им в черном маскировочном пакете. (Хотя, принимая во внимание, что с такой маскировкой расхаживали по городу все алкоголики, своего истинного предназначения она, видимо, не оправдывала.)

Город был полупустой – объявленный мэром комендантский час удалил с его улиц еженощных обитателей, пребывающих в нежном возрасте. И потому особенно странными показались Максиму шаги за спиной. Кто это может быть?

Никто из медработников, да и просто из горожан не принимал на свой счет известий о маньяке. Никто не зачислял себя в стройные ряды его жертв. Так всегда бывает – авось, пронесет. А вдруг нет?

Максим поймал себя на этой мысли и почему-то стал как вкопанный. Он попытался закурить, но сигарета предательски потухла прямо у него в зубах. От ужаса закрыл глаза.

Казалось вечность прошла до того момента, пока чья-то мягкая рука не коснулась его локтя.

– Максим Сергеевич? – проговорил девичий голосок. Он неспешно обернулся.

– Настя?! – с удивлением спросил Заморин, увидев перед собой дочь градоначальника.

Она не ответила ему. И еще минут пять они стояли здесь, пристально глядя друг другу в глаза.

Максим первым решился прервать молчание.

– Ты… это… пива хочешь?

Девушка улыбнулась и согласно кивнула головой. Он протянул ей открытую бутылку, себе открыл вторую.

– Максим Сергеич… – она вновь назвала его по имени-отчеству. «Какой у нее красивый голос, – мысленно поразился Максим. – Надо же, а я думал, что она и говорить-то не умеет…» – Мне надо с Вами поговорить.

– Со мной? Но о чем?

– Просто Вы здесь новый человек и мне показалось, что Вы… В общем, что Вы как-то по-особенному на меня смотрели…

– Я смотрел на тебя как на пациентку, не более того…

Настя прятала глаза.

– В общем, я знаю, что после нашей встречи Вы звонили отцу и пытались поговорить с ним…

– Было такое.

– Вы ведь уже знаете, что то поведение, с которым вы столкнулись во время моего обследования, явилось следствием, так сказать, лечения…

– Да, мы беседовали об этом с коллегами…

– Но Вам наверняка не известна вся суть этого «удивительного метода».

– Мне даже не вполне понятно, чем именно и в каких условиях тебя лечили…

– И поэтому я считаю, что Вы должны это знать. Многие врачи знают этих моих, с позволения сказать, спасителей, но им все случившееся со мной странным не кажется. Потому-то я и привыкла общаться с ними так, как общалась с Вами… А вернее, никак. Но в Вас в тот день я увидела нечто особенное… А потом, когда узнала о звонке…

– А кстати, как ты о нем узнала?

– Отец с матерью разговаривали и вот… Я случайно услышала…

– Послушай, тебе не кажется, что обочина дороги в разгар комендантского часа – не лучшее место для разговоров?

– Не предлагаете ли Вы мне пройти к Вам на рабочее место? – в голосе Насти слышалась плохо скрываемая ирония. «Однако, девочка далеко не дура… Не зря Денис сказал про нее, что училась на одни пятерки…»