Демоны райского сада

– Какая?

Денис усмехнулся блеклыми губами:

– Репутация человека, который никогда не прощает врагов. И который отлично умеет действовать в экстремальных ситуациях. Скорее всего, недоброжелатели Ольги «проявятся».

– Как?

– Точно не знаю. Например, выйдут на меня и предложат мировую. Это как на войне: обычно, если не получилось ликвидировать противника с первого раза, с ним начинают вести мирные переговоры. Никто не заинтересован в продолжительных боевых действиях.

На лбу Лизы прорезались тонкие морщинки.

– Но у меня работа, – сказала она после паузы. – Меня не отпустят. У нас в ресторане очень строгие правила.

– Думаю, я смогу уладить эту проблему, – сказал Денис.

– Вы серьезно?

– Конечно.

Лиза задумалась.

– Что будет, если я соглашусь? – осторожно спросила она.

– Мы сейчас же поедем в аэропорт и вылетим в Москву ближайшим рейсом.

– Но мне нужно будет собрать вещи.

– Разумеется. Мы заедем к вам домой и возьмем все, что нужно.

Денис некоторое время выжидал, давая Лизе подумать, затем уточнил:

– Так что вы решили?

Лиза посмотрела на него блестящими от волнения глазами.

– А если я не смогу? – дрогнувшим голосом спросила она. – Если я не справлюсь?

– Я постоянно буду рядом с вами, – мягко сказал Люблинский. – Расскажу вам, как себя вести. Приду на помощь, если понадобится. Мы справимся.

– Но… мы с ней такие разные! Даже внешне.

– Это легко поправить, – сказал Денис. – К завтрашнему дню вы станете точной копией сестры, я вам это гарантирую.

– Но как?

– С помощью одного отличного мастера. – Денис посмотрел на Лизу мягким взглядом и повторил: – Мы справимся.

Несмотря на свои тридцать два года, Денис Люблинский выглядел как старшеклассник-отличник. Строгий костюм, очки в золотой оправе, за очками – умные голубые глаза. Выражение лица серьезное, улыбка – сдержанная и немного детская. Волосы аккуратно зачесаны набок, щеки гладко выбриты. Будучи любительницей кино, Лиза подумала, что Денис немного похож на актера Юэна МакГрегора, но, пожалуй, посимпатичнее.

Бизнес-салон самолета привел Лизу в тихий восторг. Кожаные белые кресла, на которых так приятно было вытянуть ноги, не рискуя упереться в переднее кресло. Приветливые, ослепительно улыбающиеся стюардессы со внешностью голливудских звезд. Изобилие дорогих напитков, которые они разносили на серебряных подносах.

Лизе вдруг стало стыдно. Ее сестра Ольга лежит на больничной койке, а она, Лиза Антипова, вместо того чтобы грустить, испытывает приятное волнение, наслаждаясь комфортом салона бизнес-класса.

Денис скользнул взглядом по ее обуви, и Лиза смущенно подобрала ноги. Каблуки на ее туфлях были стоптаны.

– Ой! – воскликнула она вдруг, увидев новый поднос в руках у стюардессы. – А это икра?

– Что? – не понял Люблинский.

– У официантки на подносе. Это икра?

Люблинский посмотрел на стюардессу.

– Да. Пробовали когда-нибудь?

– Черную – да, красную – нет.

Денис улыбнулся.

– Странно, – сказал он. – Обычно бывает наоборот.

– А я жила в общаге с девочкой из Астрахани, – объяснила Лиза. – Время было тяжелое, и родители вместо денег присылали ей баночки с браконьерской икрой. Предполагалось, что она будет продавать икру и жить на вырученные деньги. С продажей ничего не получилось, зато у нас на столе постоянно была черная икра.

– Красивая у вас была жизнь, – сказал Денис.

– И не говорите. – Лиза улыбнулась. – Иногда мы ели икру даже без хлеба, потому что на него у нас элементарно не было денег. С тех пор я на черную икру смотреть без содрогания не могу.

– Тогда давайте возьмем красную!

Спустя несколько минут, глядя на то, с каким удовольствием Лиза уминает бутерброд с икрой, запивая его шампанским, Денис сказал:

– Вы работаете официанткой в ресторане, так?

– Так, – кивнула Лиза. – И не только. Еще я расклеиваю объявления. А еще – мою полы в бывшем горисполкоме. У нас в провинции приходится много работать, чтобы хоть что-то получать.

Денис кивнул и спокойно проговорил:

– Понимаю.

– Вряд ли, – сказала Лиза. Она откусила бутерброд, прожевала кусочек, прищурившись от удовольствия, и сказала: – Тяжело чувствовать себя девочкой на побегушках, когда тебе почти тридцать лет.

– Да, могу себе представить. Я ведь тоже мальчик на побегушках.

– Вы?

– Да. Ваша сестра со мной не церемонится. Она не терпит, когда ее приказы не выполняются или выполняются неправильно.

Лиза доела бутерброд и взялась за второй.