Белое станет черным

Майор вскинул голову и хмуро посмотрел на журналистку.

– Явилась не запылилась. И откуда только вы, журналисты, обо всем узнаете?

– Носом чуем, – пошутила Марго. – Ты же знаешь, какой у нас нюх на сенсации.

Майор прищурил тусклые глаза.

– А с чего ты решила, что тут какая-то сенсация? Может, это банальный труп без признаков насильственной смерти.

Марго присела на диван, заслонив майора от двух молодых оперативников. Шуршащая купюра с удивительной ловкостью и молниеносной быстротой перекочевала из ее пригоршни в карман пиджака Синицына. Майор вздрогнул и посмотрел сначала на карман, потом на дверь, возле которой стояли оперативники, и уже в последнюю очередь на Марго.

– С ума сошла? – спросил он одними губами, возмущенно вытаращив глаза.

– Они не видят, – так же, одними губами, ответила Марго.

В гостиной царил настоящий бардак. Шкафы были выпотрошены, вещи – одежда, книги, сувениры – в беспорядке валялись на полу. Марго подняла с полу ближайшую книгу, машинально ее пролистала.

– Не трогай тут ничего, – строго сказал Синицын. – Не хватало еще, чтобы ты уничтожила улики.

– Да какие там улики… – небрежно проговорила Марго и хотела закрыть книгу, но тут ее взгляд зацепился за чернильную надпись, сделанную на форзаце.

– Что ты там увидела? – насторожился майор.

– Ничего. – Марго закрыла книгу и швырнула ее на пол. – Майор, могу я взглянуть на труп?

– Можешь. Только фотоаппарат не доставай. Увижу – отберу.

– Как скажете, – улыбнулась Марго.

Синицын повернулся к одному из оперативников:

– Ваня, проведи прессу к трупу. Дай ей минуту на осмотр, а потом выпроводи из квартиры. Да, и проследи, чтоб она ничего там не фотографировала.

– Слушаюсь, – ответил оперативник и, сделав руку «колечком», насмешливо обратился к Марго: – Мадам Ленская, позвольте препроводить вас к трупу. Он уже заждался, прямо весь посинел от ожидания.

Коллекционер Рудольф Павлович Шихтер стоял на коленях, уткнувшись лицом в стоявший на табурете эмалированный лоток. Руки Шихтера были связаны за спиной скотчем. Судя по всему, убийца держал голову коллекционера в лотке до тех пор, пока тот не захлебнулся. Красные, оттопыренные уши Шихтера покоились на бортах лотка, делая его голову похожей на ожиревшую, волосатую бабочку с голыми, куцыми крылышками.

Ванная была залита красным светом, что делало место преступления еще более мрачным и зловещим.

В воздухе стоял тяжелый запах химикалий. Ванна была наполнена водой, и в ней, как плоские рыбы, плавали большие, размокшие фотографии. На веревках, протянутых от стены к стене, сушились другие. Зрелище было жутким, и Марго слегка поежилась.

– Его пытали, да? – сдавленно спросила она.

Оперативник дернул уголками рта.

– В точку. Как это вы догадались?

– Кончайте иронизировать, лейтенант, – сказала Марго. – Мертвец все-таки.

– Подумаешь. У нас таких по три штуки на день.

– И всех топят в ванночках с проявителем? – осведомилась она.

– К счастью, нет.

Марго повертела головой.

– А нельзя включить нормальный свет?

– Нет, нельзя, – ответил оперативник. – Вдруг снимки засветятся. А на них может быть что-то важное.

Марго присела возле трупа и тщательно его осмотрела.

– Его точно пытали, – резюмировала она. – Хотели у него что-то выпытать, а он не признавался.

– Вы прямо Пинкертон в юбке!

– Шихтер коллекционировал фотографии Родченко, – снова заговорила Марго, не обращая внимания на колкости оперативника. – Насколько я слышала, Рудольф Шихтер не был богачом. У него была одна страсть, на которую он тратил все свои деньги и все свое время: коллекционирование. Так что брать у него было особо нечего. Кроме фотографий и негативов, конечно.

– А они дорогие?

– Не дороже человеческой жизни.

Марго выпрямилась.

– Из-за чего ж тогда его, по-вашему, убили? – ухмыляясь, поинтересовался оперативник.

– Не знаю, лейтенант. Но думаю, что это как-то связано с его коллекцией.

– Мадам, для того, чтобы сделать такой вывод, не нужно быть Пинкертоном. – Оперативник посмотрел на часы. – Майор дал вам на ознакомление минуту. Минута прошла. Разрешите проводить вас до двери?

– Какая тебе разница – минута или пять?

– Сейчас должна подъехать племянница Шихтера – Виктория. Говорят, очень впечатлительная дамочка. Майор хотел побеседовать с ней наедине. Давайте, Марго, не злите Синицина. Он в последнее время и так нервный.

Оперативник тронул Марго рукой за талию и легонько подтолкнул ее к выходу.

* * *

Марго остановилась у машины, чтобы перекурить. Пока возилась с сумочкой, доставая сигареты, увидела торопливо приближающуюся к подъезду долговязую барышню с крашеными рыжими волосами. «Она? Не она?» – подумала Марго. Секунду помешкав, журналистка шагнула к девушке и деловито осведомилась:

– Простите, вы ведь, кажется, племянница Рудольфа Шихтера?

Крашеная остановилась.

– Да. А вы…

– Марго Ленская, – представилась Марго. – Точнее – старший лейтенант Маргарита Ленская.