Финансист. Серия «Карьерист»

– Нет, – честно признался Демьян. – Я конечно могу сделать предположения исходя из названия, но боюсь ошибиться.

– Алготрейдинг – это вершина фондового рынка. – Дэвид словно актер сделал небольшую паузу и с гордостью произнес: – Фактически мы предсказываем будущее.

– А разве это возможно сделать?

– Конечно! Весь вопрос только в точности предсказания, – Дэвид добродушно рассмеялся. – Вы можете пользоваться предсказаниями гадалки или самостоятельно использовать хрустальный шар, но точность будет не высока. А можете создать математические методы анализа и повысить точность прогноза до 80, а иногда и до 90 процентов! Неплохо, да?

– Просто невероятно. Звучит не очень правдоподобно.

При этих словах Дэвид словно обиделся. Его глаза стали узкими как щелки, а улыбка сошла с лица. В офисе наступила молчаливая пауза и было слышно как где-то по улице с грохотом проехал дребезжащий трамвай.

– Вам известно, что название нашего фонда – Сигма. А знаете ли вы, что такое сигма в математической статистике? – спросил директор фонда.

– Насколько я помню с институтских времен, сигма – это обозначение среднеквадратического отклонения.

– Верно. Сигма это наиболее распространенный показатель рассеивания значений случайной величины относительно ее математического ожидания. Возможно, вы также слышали о правиле трех сигм?

– Не уверен, что правильно помню его, но мне кажется это было связано с понятием доверительного интервала. Простите, мистер Митчелл, но это было очень давно и я вряд ли смогу толково объяснить его суть.

– Это не страшно. Честно говоря, я удивлен даже тем что вы знаете хотя бы это. Но раз вам в голову пришли такие воспоминания, значит вы хорошо понимаете суть вещей. Если сильно упростить, то используя метод трех сигм можно получать прогнозы с точностью порядка 80%. Однако нам удалось пойти дальше и использовать понятие гиперкуба, так сказать четвертую сигму.

– Гиперкуба? О таком я точно не слышал.

Митчелл взял со стола карандаш и начал что-то быстро чертить на листке бумаги. В этот момент он больше всего походил на гениального ученого, одержимого своими идеями:

– Здесь все просто. Точка – это гиперкуб размерности «ноль». Если сдвинуть точку на единицу длины, получится отрезок единичной длины – гиперкуб размерности «единица». Далее, если сдвинуть отрезок на единицу длины в направлении перпендикулярном направлению отрезка получится квадрат – то есть гиперкуб размерности «два». Понимаете? Сдвигая квадрат на единицу длины в направлении перпендикулярном плоскости квадрата, получается куб – гиперкуб размерности «три». Этот процесс может быть обобщен на любое количество измерений. Например, если сдвинуть куб на единицу длины в четвертом измерении, получится «тессеракт». И так далее. – Дэвид посмотрел на озадаченное выражение лица Демьяна и поняв, что разговаривает не с математиком пояснил: – Мы смогли придумать как использовать пересечение четырехмерных моделей-тессерактов, что дает нам небывалую точность прогнозов. Правда, на очень коротких промежутках времени, буквально в несколько дней. Мы еще не применяли её в деле, но в ближайшее время планируем провести первые боевые испытания. Если у нас получиться задуманное – а лично я в этом не сомневаюсь – то мы станем полноценным хедж-фондом, который сможет успешно работать по всему миру.

– Скажите, Дэвид, а до вас кто-то уже пробовал работать в таком.. э-э-э.. формате? – Демьян даже не знал как относиться к услышанному.

– Ну, конечно! Например фонд Medalion от «Ренессанс Технолоджис».

– Я признаться никогда не слышал о таком фонде…

– Это естественно, ведь это один из самых закрытых фондов во всей финансовой системе США. Но далеко не единственный! Medalion специализируется на количественных методах инвестирования и за последние 30 лет его средняя доходность составляла не менее 40% ежегодно. Они заработали около 50 миллиардов прибыли! Это больше, чем у фонда Сороса или знаменитого Рэя Дэлио.

– Невероятно! Но как такое становится возможным?

Лицо Дэвида Митчелла выглядело возбужденным, его переполняла энергия энтузиазма, которая невольно стала передаваться и Демьяну.

– Ну, в целом идея здесь достаточно простая. Нам надо дешево купить и дорого продать, т.е. фактически речь идет о поиске оптимальных моментов для входа и выхода из позиции. Вся торговля бумагами основана на этом постулате и каждый трейдер ищет собственный способ для определения этих оптимальных моментов смены направления тренда. Мы называем их «сигналами». Сигналом может служить всё, что угодно – для одних новости, для других некая заранее рассчитанная цифра, для третьих – перегиб на графике. Многие создают собственные коэффициенты или индикаторы и рассчитывают их в онлайн-режиме. Например, можно использовать простейшее пересечение скользящих средних с разными временными периодами в качестве базы расчета.

– А «Ренессанс», как это делают они?

– О, я вижу вы не на шутку заинтересовались этой темой! В случае с «Ренессанс Технолоджис» все гораздо сложнее. По сути эта фирма является этакой коммерческой версией Манхеттенского проекта. Вам знаком этот термин?

– Да, это когда в Америке собрали лучших ученых из самых разных областей для разработки атомной бомбы и прочего ядерного оружия.

– Всё верно. Здесь точно так же, но с мирным уклоном. Основатель этого семейства фондов когда-то работал в NASA, но был уволен за свои политические взгляды, которых никогда не скрывал. Оставшись не у дел, он собрал единомышленников – таких же гениальных математиков, как он сам, и они сконцентрировались на количественных методах анализа фондового рынка, создали свои собственные алгоритмы. Грубо говоря, они находят больше сигналов, чем другие, и основывают на них свои «предсказания», а это позволяет им создавать лучшие стратегии управления капиталом.

– Но это же какая должна быть вычислительная база? Какие должны быть компьютерные мощности?!

– Похоже вы разбираетесь в этой теме, Дэмиен.

– Немного. У меня в свое время была собственная компьютерная фирма и мы писали довольно серьезное программное обеспечение для финансовой сферы.

– О, как интересно! А вы, оказывается, родственная душа – мы тоже многое сами пишем. – Дэвид с интересом посмотрел на Демьяна, а потом наклонился и проникновенно прошептал: – У «Ренессанса» одни из лучших компьютеров в мире. Многие слышали о силиконовой долине, но то чем располагают парни из фонда Medalion в сотни раз круче! Ведь их аналитики располагают колоссальным количеством и качеством информации, которую надо обрабатывать. Я наводил справки об их основателе – в семидесятые Джим Саймонс занимал должность исследователя в Институте оборонного анализа, где он проводил работу по выявлению сообщений на фоне помех. По сути он был первоклассным дешифровальщиком. Цель алгоритмической биржевой торговли очень похожа – построить модели, которые улавливают торговые сигналы из хаоса, создаваемого рынками. Часто эти сигналы очень тихие, но, тем не менее, они могут помочь определить, как будет меняться цена акций, облигаций или барреля нефти. Это комплексная, я бы сказал многомерная задача, ведь колебания цен зависят от многих фундаментальных причин и процессов, а иногда и от нерационального поведения людей, совершающих покупки и продажи. Несмотря на то, что Саймонс лишился работы в Институте оборонного анализа после того, как осудил войну во Вьетнаме в своём открытом письме в NewYork Times, приобретённые им во время криптографической работы связи и навыки помогли создать сначала Renaissance, а спустя несколько лет и Medallion.

– Дэвид, у меня возможно глупый вопрос, но почему нельзя просто стать вкладчиком его фондов?

– По многим причинам, но основных две. Во-первых, все фонды Саймонса закрытые, то есть по идеологическим соображениям они работают только на благо тех людей, кто работает внутри самой фирмы. Знаете, недалеко от залива Лонг-Айленд есть местечко Old Field – там расположены самые роскошные виллы с собственными пирсами, теннисными кортами, бассейнами и зелеными аллеями. Всё это богатство и есть ривьера Ренессанса, потому что самые богатые жители этого района – это те почти триста ученых, которые работают в данном хедж-фонде.

– А вторая причина?

– Вторая причина – это особенность применяемых фондом математических моделей. Любая модель имеет свои ограничения. Их стратегии, основанные на количественных методах анализа, работают лишь с определенным размером инвестиций. Если сумма активов под управлением превысит определенный порог, то они сами начнут сильно влиять на рынок и алгоритмы перестанут работать. По моим оценкам они стараются не превышать размера активов в 10 миллиардов долларов и поэтому каждые полгода снимают излишнюю накопившуюся прибыль со своих инвестиционных счетов и попросту тратят её на роскошную жизнь.

– Похоже, они могут себе это позволить.

– О, да! Доходы этих трехсот человек превосходят ВВП некоторых стран. Так что и для нас это является отличным ориентиром и мотиватором.

***

Вот так и состоялось случайное знакомство Демьяна с Дэвидом Митчеллом. Проникнувшись взаимной симпатией, они стали часто встречаться и обсуждать разные идеи инвестирования. Говорил в основном Дэвид, почти каждый день у него появлялись все новые и новые идеи и ему было необходимо с кем-то ими делиться. Он словно бы обкатывал их на Демьяне, хорошо зная что аналитический мозг Бондарева быстро позволит выявить неточности суждений или наоборот сможет подсказать перспективное направление для дальнейших раздумий.

В дальнейшем Демьян Петрович перевел часть своих средств в фонд Митчелла, став полноправным пайщиком. С тех пор они встречались всё чаще и чаще, и Демьян все больше погружался в специфический мир финансов и больших сделок. Тем более, что его богатый опыт управленца был весьма на руку Дэвиду, который часто оказывался не в состоянии правильно осознать русскую специфику ведения бизнеса. Его американский менталитет не мог мириться с произволом в части исполнения законов, и как следствие Дэвид постоянно писал обращения в контролирующие органы и советы директоров крупных компаний, а когда они оставались без ответа, то не стеснялся подавать заявления в суд, чтобы отстоять права своего фонда как миноритарного акционера.

Вот и сегодня едва Демьян открыл стеклянную дверь офиса «Сигмы», как сразу же услышал громкий голос Дэвид, который в свойственной ему открытой и несколько импульсивной манере пытался что-то доказать невидимому собеседнику по телефону. Положив трубку и заметив Демьяна в офисе, Дэвид махнул ему рукой, приглашая зайти к себе в кабинет.

– Как дела, Дэмиен? – вместо приветствия громко спросил он. – Я вас не видел почти неделю. Что-то случилось?

– Здравствуйте, Дэвид – Демьян пожал протянутую руку. Он не горел желанием рассказывать свои злоключения иностранцу и даже не до конца понимал зачем пришел в офис «Сигмы». Вероятно, ему просто хотелось занять себя чем-то чтобы освободиться от неприятных мыслей, которые крутились у него в голове после убийства Савицкого. – Все в порядке, просто был… немного занят. Но сейчас появилась свободная минутка – вот решил зайти вас проведать.

– Вы как нельзя кстати! У меня тут намечается одна очень важная встреча с представителем службы по контролю над финансовыми рынками. Я давно собирался донести до них некоторые важные моменты, в которых у них похоже нет совершенно никакого опыта. Встреча внеплановая, но очень важная, так что мне обязательно нужно съездить к ним лично. И как нарочно у нас именно сегодня собрание акционеров тракторного завода «Ильич». Я хочу просить вас съездить на собрание за меня и послушать как они там проголосуют. Сегодня важный день – должны утвердить выплату больших, я бы сказал рекордных дивидендов по нашим акциям. Мы давно ждали этого дня. Сможете съездить?

– Ну, да. В принципе я сейчас не сильно занят.

***

Честно говоря, Демьян был даже рад этому поручению. Уж лучше с головой уйти в работу, чем постоянно гонять разные мысли в своем сознании. Машину пришлось оставить около проходной завода, так как на территорию без заранее заказанного пропуска автотранспорт не пропускали.

Предъявив свой паспорт и миновав турникет, Демьян Петрович вновь оказался на улице, но теперь уже со стороны завода. «Ильич» был довольно старым машиностроительным предприятием региона, основанным задолго до того дня, когда он получил имя предводителя международного пролетариата. Его специализацией был выпуск сельскохозяйственной техники, которая в последние пару лет вдруг стала пользоваться повышенным спросом у покупателей. Этому способствовало много факторов – от интереса бизнеса к аграрному хозяйству до международных санкций, которые существенно ограничили возможности импорта необходимой техники. Было ли это счастливым случаем, прозорливостью Дэвида Митчелла или результатом его супер-методик, но так или иначе, а крупный пакет привилегированных акций завода, купленный фондом «Сигма» годом ранее, феноменально подскочил в цене, а теперь еще и обещал принести немалые дивиденды. Насколько знал Демьян, Митчеллу удалось выкупить почти все «префы», которые только были доступны на свободном биржевом рынке – фонд был крупнейшим акционером завода и внезапное осознание этого факта как-то внезапно изменило внутреннее ощущение Демьяна.

С ровно выпрямленной спиной, он шел мимо старых кирпичных корпусов без окон высотой с пятиэтажный дом и чувствовал как настроение начинает резко подниматься. Его радовало теплое солнце, бодро чирикающие воробьи и мерный гул, раздававшийся из-за стен заводских корпусов. Он шел по широкой улице внутри этого маленького мирка со своими собственными дорогами, домами и лужайками. Это действительно был целый город, внутри которого была даже собственная железная дорога! И вот сейчас он, Демьян Бондарев, был совладельцем всего этого огромного хозяйства.

Желая запечатлеть свои ощущения в памяти, Демьян остановился на перекрестке и огляделся по сторонам. Вокруг было абсолютно пустынно. Очевидно, что все рабочие были на смене и никто не слонялся без дела по улице. Из широкой арки производственного ангара натужно гудя выехал большой погрузчик и неспешно покатил вдоль стены, выкрашенной в странный оттенок голубого цвета. Демьян проводил его взглядом и посмотрел левее. Там располагалась самая настоящая городская площадь довольно больших размеров. В центре нее в окружении старых высоких тополей и темно-зеленых елей на широком постаменте стоял огромный памятник Ленину, который залихватски сняв головной убор, указывал рукой со скомканной кепкой куда-то в сторону светлого будущего. Словно бы опровергая авторитет вождя мирового пролетариата, прямо на его руке сидела крупная черная ворона и энергично чистила свой блестящий клюв прямо о гранитный рукав. Вождь ничего не мог с этим поделать и лишь хитро щурился на ворону, словно пытаясь ей сказать что-то вроде «что же вы делаете, товаищ?!». Демьян улыбнулся этой картинке.

Позади памятника высилось бело-желтое здание заводоуправления, на ступеньках которого стояли люди в костюмах. Демьян взглянул на часы и ускорил шаг. До начала собрания акционеров оставалось всего десять минут.

***