Фармацевт. Серия «Карьерист»

– Проблема сейчас только по Бебилюксу. Нашего профессора ангажировали парни из Лерасана, и он говорит, что у него контракт с ними до конца квартала.

– Вот тебе и раз! – присвистнул Демьян Петрович.

– Да, так бывает. Но мы перекинули бюджет на телевидение. и сейчас общаемся с Мальцевой, чтобы она в своей программе рассказала про нас. Это конечно совсем не то по своей силе, но хоть как-то.

– А Мальцева согласилась?

– Так в том и проблема, что нет.

– Неужели честная оказалась?

– Нет, – бренд-менеджер широко улыбнулась. – Просто она говорит что ее похвала намного дороже стоит. У нее же там все по-модному сделано, и она теперь только пакетное размещение продает. То есть материал будет не только в передаче, но и сразу на ее сайте выйдет, в блоге каком-то и так далее. Короче мура всякая, кому ее сайт нужен – его никто не читает?! Но зато она так цену набивает, а у нас в бюджете больше денег не заложено.

– То есть теле-дива хочет денег больше, чем авторитетный детский профессор? – Демьян улыбнулся циничности того бизнеса, в который его забросила судьба.

– Ну, да. Она же типа звезда экрана, медийная личность и все такое, – молодая девушка изобразила презрение на миловидном личике. – По сравнению с прошлым годом она расценки процентов на тридцать подняла! Ладно бы еще мы за эти деньги больше продакт-плейсмента получили, а то ведь ничего не изменилось, а цена растет! Хотя в общем-то понятно – спрос большой, не мы одни такие умные.

– Ясно. Ладно попробую согласовать у генерального изменение бюджета.

– Спасибо, Демьян Петрович.

Бренд-менеджеры ушли, а Демьян Петрович остался сидеть в своем кабинете. С одной стороны он не узнал о жизни ничего нового, всегда кто-то наживается на бедах другого. Фармацевтическая отрасль всегда была и будет именно такой, какой он теперь узнавал ее изнутри. А с другой стороны Демьян начинал испытывать отвращение к такому положению вещей, сознавая что здесь вряд ли что-то можно изменить. Цинизм этих людей был столь огромен, что они давно потеряли связь с реальностью и даже не сознавали происходящего. Первоначальное неприятие законов этого мира все больше перерастало в нежелание быть его частью. Демьян поднялся со своего кресла, собрал документы и отправился домой.

В коридоре ему попалась директор по персоналу, которая искренне заволновалась, увидев уходящего вице-президента:

– Демьян Петрович, куда же вы? У нас рабочий день до 17:30!

– Мне надо совершить объезд розничных точек, посмотреть своими глазами, – нагло соврал Демьян Петрович.

– Но этого нет в вашем расписании на сегодня. Вы не можете так вольно распоряжаться своим временем.

– Что значит не могу распоряжаться своим временем? Я что собственность Фармамеда?!

– Нет, я возможно не так выразилась… Просто так не принято, хоть вы и большой начальник.

– Вот именно, я – большой начальник. И пожалуйста не мешайте мне вступать в должность.

Недовольный мелкой перепалкой с персональщицей, Демьян решительно зашагал к лифту. Проходя по коридору в сторону выхода на служебную парковку, он заметил сотрудницу, которая освежала цветы около «стены памяти». Его взгляд цепко отметил помимо десятка разных корпоративных фото, большую фотографию в золотой раме, на которой были изображены два молодых парня, стоявших плечом к плечу. На вид им не было и тридцати лет.

Подойдя ближе, Демьян узнал в одном из них своего нынешнего босса. Подпись к фотографии гласила, что второго звали Степан Роговцев. В голове возникло воспоминание о том, что он уже где-то слышал, что у фирмы раньше было два отца-основателя, один из которых не так давно трагически погиб. В голове родилась какая-то мысль, но ее формирование было прервано мелодичным пиликаньем подошедшего лифта.

Демьян еще раз пристально посмотрел на фото основателей, перевел взгляд на букет свежих цветов и решил, что надо бы уделить этому больше внимания и разузнать что к чему, почитать архивы в интернете. Затем он решительно вошел в кабину лифта и нажал кнопку паркинга.

Глава 2. Столичная инспекция

Дмитрий Константинович возглавлял Фармамед уже почти 15 лет, в основном концентрируясь на решении операционных вопросов. Как и все молодые выпускники медицинского института, вначале он мечтал о карьере знаменитого врача. Однако студенческая дружба со Степаном Роговцевым изменила его жизненные приоритеты. Степан был главным в их молодом тандеме и всегда отличался неукротимой, практически неуемной энергией, ему всегда было мало и всегда хотелось большего. Он мечтал о роскошной жизни, дорогих автомобилях, красивых девушках, и даже о собственной яхте. И поэтому когда на четвертом курсе какие-то знакомые предложили Степану подзаработать, продавая китайские тонометры в своем регионе, он не раздумывая согласился. И позвал с собой Дмитрия Константиновича, тогда еще просто сокурсника Диму.

Первый опыт в коммерции оказался успешным. Друзья на пару раскатывали по городу, объезжая аптеки и поликлиники, и продавали тонометры, зарабатывая неплохую по тем временам прибыль в размере почти сорока процентов. После тонометров они занялись другим медицинским оборудованием, но быстро поняли, что продавать дорогое качественное оборудование крайне сложно по причине длинного цикла заключения сделки и небольшого количества самих сделок. Рентабельность конечно была неплохая, но хотелось зарабатывать быстрее и больше. А главное легче. И судьба оказалась благосклонной к двум бывшим медикам.

Однажды общий знакомый по мединституту предложил им поучаствовать в продаже не оборудования, а биологических добавок на основе рыбьего жира, производимых где-то в северной Европе. Единственным условием поставщика была работа с юридическим лицом, которому в последствии можно было бы дать статус официального представителя. Так и родилась компания Фармамед, в которой Степан стал Президентом, а более скромный Дмитрий генеральным директором. Его устраивало такое распределение ролей – Степан всегда фонтанировал кучей идей, подчас безумных и смелых, а Дмитрий честно старался претворять их в жизнь. Ему нравилась организационная работа – поиск складов, найм персонала, организация работы компании в целом.

Фармамед быстро набирал обороты, заключая контракты на поставку с местными аптеками и формируя у себя штат торговых представителей. Одновременно с этим партнеры обнаружили, что наценка на лекарственные средства порой бывает в десятки раз выше, чем в случае с оборудованием, а объем спроса наоборот несопоставимо выше, ведь конечными покупателями теперь выступали не единичные клиники и медицинские центры, а тысячи простых смертных, которые насмотревшись рекламы по телевизору, шли в аптеку и скупали все, что накануне видели в рекламном блоке.

Вскоре Фармамед уже был полноценной торговой фирмой, с которой многие производители лекарственных средств стремились заключать договора на поставку, иногда даже эксклюзивные. Степан Роговцев всегда считал, что компании стоит делать ставку именно на дистрибьюцию, на выстраивание прочных отношений с розницей и фактически стремился к тому, чтобы ассортимент предлагаемых фирмой лекарств был максимально широким. В какой-то момент Фармамед даже начал открывать собственные аптеки, став одним из родоначальников новомодного явления под названием торговая аптечная сеть. Имея большие денежные ресурсы с одной стороны, и получая постоянную информационную и методическую подпитку от международных фармконцернов с другой стороны, компания активно расширяла сферы своего влияния и увеличивая объемы сбыта. Не достигнув и тридцатилетнего возраста, партнеры оказались в капиталистическом раю, и порой им казалось, что все к чему прикасаются их руки, превращается в золото. Степан искренне уверовал в собственную гениальность и деловой фарт.

Однажды, сидя за обедом в дорогом ресторане он сказал:

– Слушай, Дим, у меня есть новая, абсолютно шикарная идея.

– Валяй, – вальяжно ответил Дмитрий, который уже давно привык к непрерывному потоку фантазий своего старшего партнера.

– Мы ведь с тобой сейчас хорошие бабки зарабатываем?

– Хорошие, – подтвердил Дмитрий, вылавливая золоченой вилкой какого-то экзотического морского гада с тарелки.

– А на чем мы их делаем ты знаешь? – глаза Степана возбужденно горели огнем.

– Конечно, на таблетках! – Дмитрий наконец прожевал непонятного моллюска и запил его крупным глотком розового вина.

– Правильно! А как ты думаешь, те кто нам эти таблетки поставляет, они тоже хорошо зарабатывают?

– Я думаю, что неплохо.

– Вот!! – Степан возбужденно махнул рукой в воздухе и Дмитрий уставился на него.

– Что вот?

– Они не просто неплохо зарабатывают, они чертовски много зарабатывают! Я думаю, что то, что имеем мы с тобой – это сущие копейки по сравнению с тем, что они оставляют себе!

– И что с того? Мне этих «копеек» уже лет на пятьдесят вперед хватит, – Дмитрий поискал взглядом официанта и когда тот приблизился, то небрежно сказал ему: – Десерт несите, а это все убрать можно. – Он отодвинул от себя тарелку с остатками морских деликатесов.

– Да ты что говоришь-то! Мы с тобой можем жить в сто раз лучше – хочешь остров купим, хочешь яхту, да что хочешь купим! Тем более я своей Ленке решил предложение сделать, хочу чтобы все круто было.

– Ты предлагаешь-то чего? Я что-то никак в толк не возьму.

Степан выждал паузу словно собираясь с мыслями, внимательно посмотрел на Дмитрия и произнес:

– Производство свое будем делать.

– Чего? – Дмитрий слегка опешил.

– Вот именно. Хватит нам чужими таблетками торговать! Свои выпустим, бренд раскрутим, наценку какую угодно поставим. У нас же с тобой вся сбытовая цепочка в руках – часть в свои же аптеки засунем, другую по партнерской сети торгпреды поставят. А потом дадим рекламу по телеку или еще лучше с докторами в поликлиниках поработаем, и сам не заметишь как все валом попрутся наши таблетки скупать.

Степан смолк, разглядывая лицо своего партнера и пытаясь различить в нем признаки сомнений. Дмитрий молча смотрел на него. Подошел официант и поставил на стол свежий чизкейк.

– Ну, производство, так производство. Ты же знаешь: ты придумываешь – я воплощаю. – Он спокойно и буднично среагировал на предложение делового партнера. – Цех и оборудование я организую, ну а там маркетинг всякий и прочую лабуду – это ты сам давай. У тебя котелок хорошо в ту сторону варит.

С этими словами Дмитрий аккуратно разрезал пирожное пополам, и не меняя тона спросил: