Берельские былины

Кузьмич позеленел от злости и сжал руки в кулаки. Савелий это заметил и отошёл ещё на пару шагов назад.

–Ладно, Тимофей, идём отсюда подобру-поздорову, – похлопал друга по плечу Егор Потапыч. – Пойдём. Бог потом рассудит, кто прав, кто виноват. Пойдём.

Под озадаченные, а где-то и под сочувствующие взгляды толпы Кузьмич, Захар и Егор Потапыч удалились из клуба.

* * *

Через неделю деревня совершенно преобразилась. Почти все дома в ней стали дорогими особняками с экзотическим художественным оформлением и красивыми садами, вместо наскучивших огородов. А вместо старых российских автомобилей, которые ещё на конвейерах заводов поизносились, по деревне рассекали дорогие иномарки: в основном – БМВ и "Мерседесы" последних моделей. Даже мелюзга, которая совсем недавно поднимала пыль на деревенских дорогах старыми "ИЖами" и "Явами", теперь пересела на "Кавасаки" и "Харли Дэвидсон". Все жители деревни были счастливы. Все, за исключением Кузьмича.

Его дом продолжал оставаться старой хибарой, сильно бросавшейся в глаза, находясь среди роскошных особняков соседей. Конечно же, Захар и Потапыч предлагали ему помощь, например, обставить его избу новой мебелью, но он отказывался. Он имел понятие о чести и гордости, потому и отказывался.

Кузьмич сидел на скамейке за воротами и курил "Приму". Его взгляд сверлил в дороге дырочки, пытаясь хоть как-то отвлечь своего хозяина от мыслей об ускользнувшем счастье и придать ему хоть какой-то живости. По началу у Кузьмича была одна мысль: пойти в районную прокуратуру и заявить о своей находке, которую наглядно использовала вся деревня, чтобы эту самую находку изъяли без дальнейшего возврата, но потом он одумался… Во-первых, ему в прокуратуре попросту не поверят; а во-вторых, у него появилась другая идея.

Неподалёку заревел мотор мотоцикла и три секунды спустя из-за поворота выскочили два местных обормота-пацана – Цирков Володька на огромном блестящем "Харли" и шкет с настоящей русской фамилией Иванов Андрюшка на спортивном БМВ. Сделав крутой вираж, они взвизгнули тормозами и остановились рядом с Кузьмичём.

–Привет, Тимофей Кузьмич, как дела? – проверещал Андрюшка. – Чем Митька занимается?

–Да, там, – Кузьмич мотнул головой, – в огороде лопатит.

–Картошку копает? – догадался Вовка.

–Копает.

–А мы свою уже выкопали.

–С помощью агрегата?

–Да. С его да и с божьей помощью, – немного помолчав, парника добавил: – А мою старушку "Яву" Митька не надумал купить?

–Что ты, Володька, откуда у нас деньги?

–Так я ведь за гроши сущие – за двести рублей.

– Да нет, Володька, нет у нас и таких денег.

–А Вы, Тимофей Кузьмич, не огорчайтесь, – подметил его настроение Андрюшка. – Сегодня вечером в клубе Галина Ильинична свою Зойку замуж выдаёт. Приходите туда, там весело будет.

–Постараюсь, – Кузьмич втоптал окурок в землю. – Очень постараюсь. Прибор ведь сейчас, если не ошибаюсь, именно у Галины Ильиничны и находится?

–Да, у неё. Она для дочери наряд свадебный пожелать сегодня должна, вот прибор-то и у неё.

–Что ж, спасибо вам, хлопцы. Митьке я передам, что вы заезжали.

–Хорошо. До скорого, – мотоциклы взревели и парни понеслись дальше.

–"Вот ведь ты зараза, Савелий", – думал Кузьмич. – "Я с тобой по-хорошему, а ты… Ну ладно, завтра я покажу тебе передовой колхоз, столицу страны, Нью-Васюки".

Он с большим трудом поднялся со скамьи и побрёл к Егору Потапычу покумекать о жизни, а, может быть, и пару рюмок опустошить. Как получится.

По дороге он встретил двоих мужиков – Григория и Николая, которые оба трактористами в колхозе были – оба шли пьяные и ноги передвигали еле-еле. В руке у каждого – по бутылке "Столичной".

–Кузьмич, – заикаясь, проговорил Григорий, – Ну ты и лузер. Там… ик!… свадьба будет… ик!… посидим, повеселимся. Тамару… ик!… тоже бери. Посмеёмся… над неимущим классом.

–А что, вы уже отмечаете? – спросил Тимофей, пропуская мимо ушей всё сказанное Григорием.

–Да. С утра, – улыбнулся Григорий. – Хорошооооо…

–Николай стоял, шатаясь, с наполовину прикрытыми глазами и был не в состоянии выговорить ни слова.

–Хорошо, мужики, приду. Приду обязательно, – Кузьмич похлопал Григория по плечу и побрёл дальше, как-то странно ухмыляясь самому себе.

–"Жалко мне вас, мужики", – думал он. – "Не сейчас только, а потом. Завтра. Но на вас я зла не держу. Савелий во всём виноват. В нём и дело"…

Шёл он так и размышлял. О прошлом, о будущем, о вечере грядущем и о дне последующем.

* * *

Когда свечерело и часы показали семь, деревня закопошилась и её жители стали подтягиваться к клубу на свадьбу. Огромные вереницы народа ехали на машинах посмотреть на жениха и невесту, поймать свадебный букет, да и просто напиться.

Семья Кузьмича тоже собиралась. Жена и дети бегали, суетились, искали наряды поприличнее, а сам он был абсолютно спокоен. Надев на себя старый поношенный пиджак, он стоял у зеркала и глядел на себя.

– Старый стал, – Он прикоснулся шершавой ладонью к морщинистому лицу и почувствовал в этом прикосновении неизбежное, неумолимое Время. – Уже старик.

–Какой старик? – подошла Тамара. – Пить меньше надо было, был бы молодой, ан нет ведь… пил. И пьёшь. И будешь пить.

–Да ладно тебе, жена, – махнул он рукой. – Что было, того уже не изменить. Время вспять не наверстаешь.

–Вот, вот, – Жена скрылась на кухне.

–Слышь! – крикнул ей Тимофей. – Я раньше выйду. Мне кое-куда ещё зайти надо. Так что выходите без меня, а я потом присоединюсь.

Не дожидаясь ответа, он вышел из дому и спешным шагом направился к дому Галины Ильиничны. Он хотел застать её дочку Зою ещё там, иначе жизнь его семьи будет оставаться таким же адом. Жить нищими среди богатых. Так он не хотел. Ни за что.

Через пару минут Кузьмич был в нужном месте. У дома он увидел лимузин, обвешаный различными цветами и лентами.

–"Значит, Зойка ещё дома".

Перемахнув через забор, Тимофей аккуратно подкрался к дому и заглянул в ближайшее окно.

–"Вот и она", – увидел он там невесту, стоящую перед зеркалом в свадебном платье и белоснежной фате. Кузьмич перебрался к другому окну и увидел там то, зачем он сюда явился. В комнате на столе стоял инопланетный агрегат, он был включен. Аккуратным движением Тимофей распахнул окно и бесшумно пробрался в комнату.

–"Вот ты, мой родимый", – прижал он прибор к себе. – "Мой ненаглядный".

Внезапно в коридоре послышались шаги. Сломя голову, Кузьмич выскочил в окно и ринулся вперёд, продираясь сквозь кусты крыжовника, на ходу задаваясь вопросом: "Почему они не сменили свой сад на тропические фруктовые деревья?" Перепрыгнув через забор, отделявший огород Галины Ильиничны от огорода соседей, и пробежав ещё около сорока метров, Тимофей растворился в сгустившихся сумерках.

* * *

В клубе уже собралась добрая сотня человек. Все расселись за столы и смотрели на жениха, ожидающего свою невесту. Он часто поглядывал на часы, давая понять, что как только они с Зоей станут супругами, он с ней хорошенько побеседует.

–Что, Матвей, спёрли твою Зойку?! Ха-ха!! – подшутил кто-то из уже подвыпивших гостей.

Вдруг на улице послышался звук подъезжающей машины.

–А вот и она, – снова донеслось из-за столов.

Дверь в клуб распахнулась, и внутрь вбежала невеста в развивающемся от бега платье.

–Ужас! – держалась она за голову. – Ужас! О, боже!

–Да что случилось?! – подскочили к ней Матвей и её отец.

– Агрегат украли! – рыдая, прокричала Зойка. – Украли! Спёрли!!!

Гости за столом зашумели, негодуя и кое-где выкрикивая нецензурную брань многолетней выдержки. Все они поняли, что лишились своего рога изобилия, без которого им снова придётся пахать на полях и пропалывать картошку своими собственными руками. Как прибор неожиданно в их жизни возник, так же неожиданно он и исчез.

Захар, сидящий рядом с кузьмичёвской Тамарой, полюбопытствовал:

–А где Тимофей-то?

Она обомлела и побледнела, поняв, на что намекает Кондратьев.

–Так вот же он, – сказал Егор Потапыч, и все увидели, как в клуб вошёл Кузьмич. На плече у него был мешок для картофеля, но в данном случае он явно был заполнен далеко не картофелем.

–Здорово, соратники! – довольно прокричал Тимофей и поставил мешок на пол. – Как вам жилось эту неделю, а? Не скучно? Богато?

Народ, не понимая, в чём дело, выжидающе молчал. Даже невеста прекратила рыдать и замерла.

–Сожалею, ребята, но отпуск придётся прекратить! – Кузьмич ловким движением извлёк из мешка на удивление люду инопланетный агрегат и вполне земной топор. – Жалко мне его, конечно, но что делать? Раньше я был с вами ровня, будто брат, а теперь? Да вы же меня замечаете теперь лишь из-за того, что я беднее вас! Шут гороховый! Неудачник!

–Кузьмич, успокойся, остынь, – выставив руку вперёд, к Тимофею двинулся Савелий Марков. – Мы все свои.

–А ну, кыш под нары! – Мужик махнул топором, и директор колхоза отпрыгнул в сторону. – Ты, Савелий, лучше вообще не лезь. Настроение у меня плохое. Порешу!

–Ты, Тимофей, за это потом расплатишься, – погрозил ему Савелий пальцем. – Обязательно потом расплатишься.

–Но это будет потом и не такой ценой, какую я плачу сейчас.

– Посмотрим.

–Ну и смотри, – Кузьмич занёс топор над прибором и со всего маху рубанул по нему. В клубе воцарилась гробовая тишина. Все напряглись и ждали.

ХРЯКСЬ !!!

Ещё один удар топора по прибору разрядил атмосферу.

Кузьмич закинул топор себе на плечо и, с улыбкой глядя в лицо Савелия, сказал:

–Вот и всё. И ничего вы мне не сделаете.

Звонко пнув один из обломков агрегата, он развернулся и ушёл, оставляя народ наедине со своими мыслями.

* * *

–Да, Тимофей, ну ты и задал жару, – сказал Захар, сидя с Потапычем у Кузьмича дома утром следующего дня. – Такого оборота мы не ждали. Нет, я, конечно, не о том. Я полностью с тобой солидарен и сделал бы то же самое.

–Я знал, мужики, что вы со мной, – улыбнулся Кузьмич и похлопал Захара по плечу. – Вы настоящие друзья.

–Конечно, Тимоша, мы всегда с тобой, – печально (или устало) произнёс Потапыч. – Но прибор всё-таки жалко.

–Да. Но ничего. Прилетит ещё одна "тарелка", будет тебе ещё прибор, а пока лучше выпьем.

Кузьмич выудил из-под стола две бутылки шампанского.

–Откуда это у тебя? – полюбопытствовал Захар. – Где купил?

–Нет, Захарушка, – улыбался Кузьмич. – Надо было у инопланетной "кофемолки" с толком что-нибудь заказывать. Вот я и заказал напоследок.

Вновь нырнув под стол, он извлёк оттуда знакомый всем агрегат со светящимися оконцами.

–Во дела! – хором вскрикнули Захар и Потапыч.

–Никто более не догадался у "кофемолки" саму "кофемолку" и заказать, а я вот скумекал!

–Ха-ха!! – Потапыч схватил шампанское и, откупорив его, принялся поливать им друзей.

–Заживём. Заживём, – шептал Кузьмич, как Шумахер, морща лицо под струями шипящего напитка и улыбаясь от всей души.

(Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора).