Воздушный стрелок. Учитель

Вторая книга цикла "Воздушный стрелок" мне показалась слабее первой. Если в первой герой продвинулся от едва живого от "заботы" родственников мальчишки до официально независимого и неофициально сильного участника боярских политическо-магических игрищ, тот во второй - сплошное топтание на месте и упоение своей крутостью. События - недодетектив: кто-то делает Кириллу гадости, то ли кто-то неизвестный ему, то ли кто-то и ранее его открыто ненавидевший (а такой обозначен из живых один); конец книги подтверждает оба варианта. Всю книгу меня раздражало несколько моментов: 1. Автор часто темнит - некая информация известна герою, сообщена им другим людям, как бы обсуждается - но впрямую не называется! типа, сделать читателю сюрприз. 2. Снижение остроты момента обрывом сцены. Худлит я ценю в том числе за то, что вызывает эмоции, переживание за героев, а тут то и дело ситуация развивается в опасную, идет накал - и резко остужение, скачок в будущее, где коротенько говорится, что все закончилось …Далее

Почему я взялась за вторую часть цикла, если не особенно прониклась первой? Потому что казалось, что у истории имеется неплохой сюжетный потенциал, а во второй части герой, может быть, уже отвлечется от приучения кутят к месту и займется чем-то более интересным. Нет, все то же. Но значительно больше отталкивает заглушающее все остальное, более-менее хорошее в тексте, самолюбование героя/либо автора героем. В итоге я поставила уже знак равенства и приписала немереную самовлюбленность самому автору. Потому что это просто концентрат какой-то. Конечно, в целом случай симметричен ситуации в женском фэнтези, когда героиней восхищаются все вокруг, а мужики сами собой в штабеля укладываются. Но почему-то женское тщеславие воспринимаешь как нечто более привычное. А вот у автора-мужчины такую неприкрытую жажду внимания к своей особе не настолько часто приходится видеть. Герой попеременно то выпендривается, то бахвалится, то выставляется, то выеживается. Вроде бы, и персонажей автор создает интер…Далее

Юный Кирилл Николаев, мещанин и гранд эфира, уверенно идет к званию МС, а роман к жанру "гаремника". Девочек все больше, врагов кладет штабелями, как в былинах. Направо махнет — улочка, налево — переулочек. А подлянки одну за другой кто-то все подкладывает и подбрасывает, чтобы ГГ жизнь малиной не казалась. В общем, живенько, читабельно, одна печалька: с главным "бабайкой" я угадала на первых страницах книги, потому половину веселья долой.