Не верь зеркалам

Крякин заулыбался, как сочный баклажан.

– Сработаемся! Вы мне нравитесь, детка!

«А вы мне нет, дядька», – подумала Варвара, но спросила:

– Репертуар подбирать из классики?

– Только из классики! – Крякин поднял указательный палец. – Проверенной и надежной! Как хочет Таисия Федоровна! Ее желание – для меня закон! Я ее верный раб. Мы должны стать рабами ее великого таланта! Она неподражаема во всем! И в ролях, и в жизни. А как болеет за футбол и разбирается в игре! С юности помнит все чемпионаты СССР и России, Европы и мира! Невероятная женщина! Влюбился в нее с детства, как только увидел на экране, и чувство мое с годами не слабеет.

Варвара подумала: наверное, в Доброниной есть нечто, что притягивает людей. Зоя положила на нее жизнь, директор записался в рабы. Только Варвара рабом не будет. И рабыней тоже.

– В пьесах главную роль должна играть Добронина?

У Крякина удивилась даже лысина.

– А как же иначе! Она – наша единственная и неповторимая звезда! Будем давать по пять премьер в год!

– Такая нагрузка не будет излишней? – аккуратно спросила Варвара.

– О чем тут говорить? Таисия Федоровна крепка, как скала! Она боец! К тому же мы будем репетировать вместе с ней актрис второго состава. Чтобы они играли в очередь, давали ей отдохнуть. Таисию Федоровну будут подменять проверенные товарищи.

Варвара повернулась к актерским фотографиям.

– Кто они, можно узнать?

Крякина что-то развеселило. Мужчина кипучей энергии – и на такой скучной должности. А мог бы три вагона лука продать.

– Понимаю! Молодежь! Их фотографии скоро появятся. Выметем из театра неблагодарных мерзавцев, возьмем настоящие таланты… Эти актрисы придут вместе с Таисией Федоровной.

– Они давно знакомы? – догадалась Варвара.

– С институтских лет! На одном актерском курсе учились, так и прошли по жизни вместе. Можно сказать, были верными дублершами нашей королевы. Надежными во всем. Вместе с ней ушли из театра. Теперь получат заслуженную награду.

– Простите, не знаю их фамилий.

Директор милостиво махнул рукой.

– Прощаю юность! Подруги Таисии Федоровны – великолепные актрисы, но их судьба – быть ее тенью. Этим они счастливы. Искусство – это непросто! – сказал бывший торговец плодоовощной продукцией. – Скоро познакомитесь с Искрой Крайковой и Полиной Лягочевой… Чудесные женщины и актрисы великолепные… Простите, Варвара, мое любопытство, а чем вы занимаетесь в институте?

– Заканчиваю аспирантуру, – ответила она. – Пишу кандидатскую про преступления прошлого века, как особый вид театра.

Ушки Крякина вытянулись.

– Это как же?

Варваре не хотелось углубляться.

– Все, что происходит сегодня, уже когда-то было. Зло остается в неизменных формах. Современные нарушители закона повторяют преступления прошлого, даже не зная о них. Например, хакеры, ломающие сайты банков, – наследники медвежатников, которые вскрывали сейфы. И так далее. Все это – особый театр жизни.

Крякин уважительно покивал головой.

– Откуда такие интересы у юной девушки?

– Мой прапрадед был чиновником сыскной полиции. Кстати, слышала, у Доброниной много врагов. Ей может грозить опасность?

– Что вы! – Крякин фыркнул сочными губами, брызгая слюной. – Всех врагов выгоним взашей.

– А кто ненавидит Добронину больше всего? – спросила Варвара и поняла, что зашла слишком далеко. – Простите, я пока не в теме…

Крякин понял по-своему.

– Ценю ваше беспокойство о нашей примадонне! Вот наш главный враг, – он указал на портрет красивого актера, сурово сдвинувшего брови. – Народный артист Андронов, первый муж Таисии Федоровны. Кость в горле. Жуткий человек, зверюшек режет.

– На части? – спросила Варвара.

– На охоте убивает, шкуру снимает и делает из них чучела… У него дома целая коллекция… Хобби у него такое… Чучельник он…

– Таксидермист, – не удержалась и исправила ошибку аспирант Ванзарова. – Пойду думать над репертуаром.

– Молодец! Сработаемся, – и Митенька Крякин протянул жилистую лапку, загребавшую миллионы.

Можно считать, Варвара экзамен сдала?

11

Игнатьев в зеленой рубашке всем видом показывал: он простой смертный, а не следователь, который назначил встречу с агентом в самом дурацком месте: в фан-зоне на Конюшенной. Получалось неважно. В общем, явка была провалена.

– Пароль: Беркут, отзыв: Бекас, – сказала Варвара, садясь напротив и оглядываясь в поисках пышных форм в топике. Марту с финном она не заметила. Народ собирался, было многолюдно. Пахло жарой и потными телами.

Игнатьев смотрел на бутылку газировки. Изображая болельщика, он не пил на работе.

– Допросили убитую? – спросила Варвара, ожидая, что на конспиративной встрече девушку все-таки надо угощать. А то какая это конспирация.

Лейтенант прибывал в мрачности.

– Зачем она лицо намазала? – спросил он.

Что означало: Игнатьев убедился – Добронина живехонька. Наверно, проверил ее документы, паспорт Зои и больной старушки.

– Хочет вернуть красоту, сбросить лет тридцать.

– Не поможет.

Варвара была согласна, но поддакивать не собиралась.

– Рассказывайте, что узнали, – прозвучал приказ.

Приказы Варвара не терпела. Даже от деда. От лейтенанта – тем более. Мало того, что назначил встречу в толпе болельщиков, будто стесняется ее, так еще командовать вздумал. Ну уж нет.