Аудиокнига Дядя Ваня

«Ты не сумасшедший, а просто чудак. Шут гороховый. Прежде и я всякого чудака считал больным, ненормальным, а теперь я такого мнения, что нормальное состояние человека — это быть чудаком. Ты вполне нормален»

С творчеством Антона Павловича Чехова, можно сказать, я абсолютно незнакома, а то, что было прочитано в рамках школьной программы, давно забыто, поэтому пьесу «Дядя Ваня» можно смело назвать моей первой встречей с этим, безусловно, гениальным и талантливым автором, знатоком человеческой души. А подтолкнул меня на чтение одноименный спектакль в постановке Льва Додина, в котором одну из ролей сыграла Ксения Раппопорт. И может и хорошо, что именно сейчас прочитана эта пьеса, на мой взгляд, в правильное время, так как я могу оценить ее уже взрослым взглядом, понять чуть глубже проблемы и страхи героев о прошлом и будущем, увидеть в них себя, так как в подростковом возрасте не все мысли и переживания героев могли бы меня тронуть, ведь когда тебе четырнадцать-пятнадцать, ты веришь, что все будет по-другому, ты многого добьешься, впереди только молодость, ты уверен, что не разочаруешься в себе и в той жизни, которую построишь, а все происходящее с героями это просто занудная болтовня.Эта история о несбывшихся мечтах, о бездарно потерянном времени, об ушедшей молодости, об упущенных возможностях. Закрыв последнюю страницу, я осталась в легком ступоре и безмолвии, не было связных мыслей, с которыми я хотела бы поделиться, только спустя какое-то время я смогла переосмыслить пьесу и полностью ее прочувствовать. Пьеса довольна депрессивная и беспросветно печальная, но при этом она помогает взглянуть на свою жизнь со стороны, дает некий толчок, сигнал, что нужно что-то менять пока не станет слишком поздно и слишком безразлично. О том, что праздная жизнь не может быть чистою, о том, что нужно дело делать, чтобы потом не нести на себе груз разочарований. Не позволить, чтобы лень разъела душу. Читая пьесу, я в каких-то моментах в Дяде Ване видела себя. И думаю, в каждом из нас есть что-то от Дяди Вани. Все мы понимаем, что порой нужно что-то менять, но то ли из страха, лени или из-за привычки мы не можем избавиться от прежнего образа жизни, свернуть на другой путь, ведь неизвестность пугает. И многие люди, как и Дядя Ваня, перекладывают вину за свою неудавшуюся жизнь на плечи других людей, ну чтобы хоть немного, но выглядеть лучше в собственных глазах.Из всех героев только проблема Сони не впечатлила, ее дела сердечные не достучались до меня, и ее финальная речь слишком пафосная, учитывая, что она совсем молоденькая, а размышляет так, будто жизнь ее кончена и цели нет, она лично ставит крест на себе, оттого и не хочется ее пожалеть, нет желания ей посочувствовать, увы, не цепляет ее слезливая речь и ее мучения.Елена Андреевна – очень странный и скользкий персонаж, ее никак не раскусить, то ли она кокетка, которая от скуки пользуется своими чарами, то ли она действительно жертва своей ленивой души, бесстрастного образа жизни, и ее мысли и поступки просто превратно понимали. Для меня она осталась загадкой.Увы, герои не вызывают симпатии, а наоборот после встречи с ними остается только негатив. Я не могу с уверенностью сказать, что пьеса меня огорчила и не пришлась по вкусу, но и обратного утверждать не стану. Веет какой-то безысходностью от пьесы… Но даже спустя столько лет она по-прежнему остается актуальной, смени декорации и перенеси все происходящее в наше время, и ничего не изменится, а эта история все так же будет лаконично смотреться. Немного о спектакле: завораживающая игра актеров, почти точная передача пьесы (все-таки постановщик не обошёлся без вставки своих пяти копеек), но у меня только одна претензия к Ксении Раппопорт. Она играет безупречно, великолепно, но я не увидела в ней чеховской Елены Андреевны. Ее игра была слишком нервной, движения резкими, она была излишне энергичной, все эти ее комичные ужимки, панибратские отношения с доктором и дядей Ваней были не к месту, в ней было столько жизни и радости, что я не смогла поверить, что эта та самая скучающая женщина, ведущая праздный образ жизни. Мне казалось, что дай ей сейчас плуг, и она перепашет все поле. Она слишком старалась перетянуть одеяло на себя. Читая пьесу, мне Елена Андреевна казалась такой безликой, томной, вялой, той, которой жизнь кажется скучной, она ужасно ленива, и настолько сливалась с окружающим, что ее образ с трудом удавалось отложить в памяти. А вот выйдя из театра я кроме Раппопорт и актера, сыгравшего Астрова, который тоже все внимание перетягивал на себя, никого не запомнила.

Я написал уже семь сотен рецензий, но до сих пор боялся приближаться к чеховским пьесам по причине их необыкновенной сложности и неоднозначности, наличию многих смыслов и разнообразию акцентов. Но вот, час настал и я решил перейти Рубикон, жертвой моей попытки разобраться в чеховской драматургии стал "Дядя Ваня".Сам Чехов определял пьесу, родившуюся из переделанного "Лешего", как комедию, снабдив её подзаголовком "Сцены из деревенской жизни", сегодня же принято считать её трагикомедией. На трагедию она, конечно же не тянет, нет необходимой для трагедии остроты конфликта, но зато на первый план выходит беспощадный трагизм повседневности.Трагизм повседневности пронизывает практически каждое произведение позднего Чехова. Если рискнуть и попробовать определить основную идею, которая в той или иной степени присутствует в большинстве этих произведений, я бы назвал кризис интеллигенции. Именно неспособность русской интеллигенции рождать и генерировать новые идеи, её неумение обрести своего места в жизни, и ползучее и неумолимое перерождение в мещанство, становится предметом чеховского исследования.Для меня "Дядя Ваня" тесно связан с другой чеховской пьесой - "Вишневым садом". В обоих этих произведениях мы видим переживающую кризис интеллигенцию, уходящее с исторической сцены дворянство. В обоих случаях речь идет о продаже имения, просто в "Дяде Ване" представлен первый акт назревающей исторической драмы, а в "Вишневом саде" - заключительный. В "Дяде Ване" имение только попытаются продать, в "Вишневом саде" доведут дело до логической развязки. Так что пока вишни в саду у дяди Вани только зреют...Часто мне приходилось читать, что, дескать, Чехов хотел противопоставить бесцельности и паразитарности жизни одних героев - Серебряковых в частности, стремление к труду других - Астрова, Войницкого, Сони. Читателей, находящих в пьесе такую тему, видимо, сбивают с толку некоторые красивые фразы, произносимые доктором Астровым, но дело в том, что и Астров, и Войницкий, и та же самая Соня - такие же представители невнятно существующей интеллигенции, как и другие. Их идеалы обманчивы, их цели - миражи, их труд и служение - по большому счету бесплодно, они вовлечены в процесс существования и не могут вырваться из того заколдованного круга, в который ввергли их жизненные обстоятельства.Всё возвращается на круги своя, потому что просто не может сбиться с заданной траектории. Даже осознание ложности служения и крушения идеалов, которое в качестве кризиса переживает добрый дядя Ваня, ни к чему не приводит, превращаясь в сумбурный фарс - два выстрела в профессора оказываются неудачными, а иначе и быть не могло, герои пьесы бесплодны - они не могут чего-то создать, они не могут и кого-то убить. Дядя Ваня и себя убить не сможет, вернув Астрову украденный у него морфий.Поэтому снова возражу тем, кто видит в пьесе призыв к труду, Чехов, как мне кажется, крайне негативно относится к тяжелому труду, результаты которого уходят втуне, а сами "трудяги" не в состоянии вкусить плодов своих усилий - просто это их способ ходить по своей траектории замкнутого круга; профессор и Елена Андреевна прожигают добытые другими средства, это их стезя, а дядя Ваня и Соня создают эти средства, но не пользуются ими - это их стезя. И даже Астров, бывший Леший, ощущает бесплодность своих усилий, направленных на сохранение лесов, и все чаще прикладывается к бутылке, тоже скатываясь в лузу нищих духом мещан.Могучим лейтмотивом звучит бесцельность и запрограммированность жизни, а вместе с ней и красоты. Той самой красоты, которая по замыслу другого нашего классика должна была спасти мир, но в чеховской пьесе и она оказывается бессильной, она увядает и чахнет. Две доминанты - физическая красота Елены Андреевны и духовная красота Сони - обе обречены; первая служит смущению мужской части действующих лиц, рождая в них слабые в энергетике своей проявления псевдолюбви, вторая, никем по сути не оцененная, обречена на истощение в пошлости повседневного равнодушия. Никто не оценит её самоотверженности ради других, так же, как не оценили самоотверженности дяди Вани, и её тоже ждет в будущем только опустошение и разочарование.И Соня в заключительном своем монологе демонстрирует, что сама отлично понимает, что ничего хорошего ни её, ни дядю в этой жизни уже не ждёт, а "небо в алмазах" будет наградой только по ту сторону бытия. Проявление такого, по сути своей религиозного принятия жизненной доли ставит окончательный крест на творческом потенциале этих людей, они не способны привнести в этот мир какие-то изменения, они могут только бежать по заданному кругу.Удивительным образом, Чехов завершает пьесу на библейской ноте, потому что Сонины надежды обрести счастье и отдых "за гробом", где Бог сжалится над ними, очень неоднозначно перекликается с сакраментальным: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное".

Название пьесы у меня всегда было на слуху (что-то такое нарицательное), но вот ознакомиться с ее содержанием я решила только сейчас)Злободневная, остро-социальная, вневременная и даже философская пьеса о том, как праздность, рутина, безделье (добровольное или вынужденное) разрушает самую суть человеческую, отравляет характер, притупляет чувства и отупляет человека. И разъединяет людей. Войницкий, Иван Петрович, - тот самый дядя Ваня - неглупый работящий мужчина (и совсем не старый - ему всего 47 лет) совершенно теряет голову от "Елены Прекрасной" (намеки Чехова на красавицу из древних мифов, из-за которой разгорелась когда-то нешуточная вражда), разочаровывается в бывшем муже своей умершей сестры, разочаровывается в жизни, и самое страшное: разочаровывается в себе и в своих убеждениях, считая их виноватыми, в том что жизнь сложилась вот так (а проще говоря, совсем не сложилась)."Ты в чем-то обвиняешь свои прежние убеждения...Но виноваты не они, а ты сам. Убеждения сами по себе ничто, мертвая буква. Нужно было делать"Астров, Михаил Львович, 37-летний доктор, тоже что-то захандривший и разочарованный во всем белом свете (усадьба, что ли, наводит на всех такие мрачные настроения? Осень ли - дело происходит в сентябре? Или все-таки несчастная любовь все к той же Елене (хотя Астров, по-моему, наиболее благоразумный из всех мужских персонажей пьесы, не стал бы он убиваться из-за отсутствия расположения к нему очередной привлекательной женщины)."Одному Богу известно, в чем наше настоящее призвание".

"Праздная жизнь не может быть чистою".

"Человек одарен разумом и твердой силой, чтобы приумножить то, что ему дано, но до сих пор он не творил, а разрушал"Соня, лучик добра и в этой странной семье, и во всей книге. Ее рассуждения о жизни, во многом, по-юношески наивны, без меры категоричны, но есть в них что-то настоящее, живое, цепляющее за душу и за сердце (а уж в искренности ее чувств читателю сомневаться не приходится), странная ее самоотверженность во имя других непонятна, но как же все-таки прекрасны порывы ее души...Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длинный-длинный ряд дней, долгих вечеров; будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться для других и теперь, и в старости, не зная покоя, а когда наступит наш час, мы покорно умрем и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и бог сжалится над нами, и мы с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся с умилением, с улыбкой — и отдохнем.Елена Андреевна, 27-летняя женщина, молодая жена старого профессора, вышедшая замуж по расчету (и даже, совершенно очевидно, не скрывающая этого), из-за которой и начинаются эти треволнения в почтенном семействе и старинной усадьбе. Женщина, понимающая силу своей красоты и беззастенчиво пользующаяся ею, ведь заняться-то ей по большому счету нечем, все скука и тлен..."Она прекрасна, спора нет...но...ведь она только ест, спит, гуляет, чарует всех нас своей красотой - и больше ничего. У нее нет никаких обязанностей, на нее работают другие".

"Делать вам нечего, цели жизни у вас никакой, занять свое внимание вам нечем..."Вот от такой-то праздности и рушатся судьбы, причем чужие, разбиваются сердца и семьи. Праздность, переходящая в равнодушие ко всему и ко всем, к собственному мужу в том числе (к нему - в первую очередь), в человеческую черствость, эгоизм, нежелание видеть, что у других людей могут быть свои интересы, а мир не вертится вокруг тебя. В очень уж неприглядном свете выставлена в пьесе физическая красота женщины, холодная красота и бездушная, не греет она сердца других (Помните, как Достоевский сказал: "Красота спасет мир", так вот красота Елены. напротив, к большому сожалению, его разрушит. Об этом и говорит, кстати, сам Астров, влюбленный в эту женщину, накануне их прощания).И в противовес ей красота истинная, духовная, настоящая. Да, я о Соне. Может, не столь яркая красота, но куда более глубокая и душевная. И я до сих пор не понимаю названия пьесы) 5/5Елена Андреевна. Вы целый день жужжите, всё жужжите — как не надоест! (С тоской.) Я умираю от скуки, не знаю, что мне делать.
Соня (пожимая плечами). Мало ли дела? Только бы захотела.
Елена Андреевна. Например?
Соня. Хозяйством занимайся, учи, лечи. Мало ли? Вот когда тебя и папы здесь не было, мы с дядей Ваней сами ездили на базар мукой торговать.
Елена Андреевна. Не умею. Да и неинтересно. Это только в идейных романах учат и лечат мужиков, а как я, ни с того, ни с сего, возьму вдруг и пойду их лечить или учить?
Соня. А вот я так не понимаю, как это не идти и не учить. "Вы заразили всех нас своей праздностью".

"Надо, господа. дело делать!"