Нулевой экземпляр. Часть 3. Путь без возврата

– Знаю, – легко ответила Катя. – Сама себе это повторяю каждый день. И уже как-то смирилась.

– Ты ведь… ты ведь убийца. Какой из тебя, нахер… судмедэксперт. Ты же клятву давала, не навреди… и всё такое.

– Вадим, – с улыбкой сказала она, – да чего ты напряжённый какой? Я тебе ничего не сделаю. Мы же отлично сработались.

Полякова сделала шаг навстречу Вадиму, но тот резко отпрянул назад.

– Нет уж! Ко мне не подходи! Мы с тобой уже один раз стояли близко друг к другу, на всю жизнь запомню. И Дашка запомнит.

– Я уже извинилась за это, я не знала, – перестала улыбаться Катя, показывая Вадиму ладони. – Я ведь не хотела тебя убить, не думай. Просто так вышло. Давай зайдём внутрь, я пока сюда добиралась, слегка замёрзла.

– Чёрта с два я останусь с тобой в одном помещении! Не хватало ещё, чтоб ты достала… откуда там ты достаёшь этот свой… волшебный нож. И так же, как Николая сегодня… просто одним движением!

– Да успокойся, Вадимыч, что ты так переполошился. Не стану я тебя убивать. Не придумывай. Напротив, хочу продолжить наше с тобой маленькое сотрудничество. Ты мне можешь кое в чём помочь.

– А не пойти бы тебе в задницу? Со своими просьбами. Я по твоей милости недавно чуть под пулю не попал!

– И за это я извинилась, – вполголоса проговорила Катя, отвернув голову в сторону.

– Тут наши дороги, как это говорится, расходятся! Я пойду к Лаврину и поговорю с ним. И все доказательства ему предоставлю. Он тебя давно ищет. Вот удивится-то.

– Не смеши меня, Вадим. Нет у тебя никаких доказательств. Ну вот что ты ему скажешь? Вот эта молодая девушка и есть ваш мутант-переросток, убивший в лохматые годы толпу народу? Он прямо бросился тебе верить.

Вадим замолчал. Ведь действительно, какие у него могут быть доказательства.

– Посмотри правде в глаза, есть ли у тебя сейчас выбор? Давай просто поговорим. Расскажешь мне, что ты тут оставил. А я, в свою очередь, тоже просвещу тебя в некоторых вопросах. Вероятно, у тебя их немало.

Верстаков постоял ещё секунд десять, а потом молча повернулся и, зайдя в дом, сел на подготовленный ко сну диван. Катя не торопясь проследовала за ним следом. Войдя в полумрак дома, она принялась оглядываться по сторонам, а приметив стену с фотографиями, направилась прямо к ней.

– Уютно тут у тебя. Семёнов, смотрю, всё подготовил. Фотографии мои где-то откопал. Копии моих дел. Отлично.

– Хочешь сказать, ты слышала, что это дом Семёнова?

– Конечно. Я весь разговор слышала. Начиная с чая и кофе. У тебя, кстати, чая нет?

– Я пью кофе, ты это знаешь. Так погоди, ты всё это время была в его квартире? И просто слушала?

– Ну а что бы и нет? Интересно было узнать, как всё это с его точки зрения выглядит.

– Ну ты и сука, Катя. Хладнокровно убить человека и так легко, без всякого раскаяния об этом говорить.

– Прекрати меня так называть. Я знаю, кто я. И мне не за что раскаиваться. Ты слабо представляешь, что происходит. У Семёнова просто кончилось время. Тут ведь, на самом деле, всё предельно просто. Вот у каждой вещи есть свой ресурс. По его истечению вещь ломается. У каждой вещи изначально ресурс предопределён, просто мы этого не видим. Так же и с людьми. У каждого человека есть ресурс, предопределённый в миг его рождения. Семёнов просто его исчерпал.

– Не тебе это решать! – выкрикнул Вадим, не вставая с дивана. – С чего ты взяла, что именно ты будешь распоряжаться судьбами этих людей!

– Пф, – фыркнула Катя, – я не распоряжаюсь. Я всего лишь инструмент высшего предзнаменования, рука неминуемого исполнения его желаний. Ты думаешь, это всё мои решения? Глубоко заблуждаешься.

– А чьи? Бризича? Этого фанатика?

– Давай ты будешь немного уважительнее к нему? Ты прочитал дневник и думаешь, что всё о нём знаешь. А на деле капля в море. Никто его не знает. Даже я. И то, что он немного заигрался с никому не нужными дурачками, там, в больнице, ничего не говорит о его сущности.

– Да? И кто же он такой?

Катя закрыла глаза, набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула.

– Кто он такой? – спросила она спокойным голосом, усаживаясь на диван рядом с Верстаковым. – И я бы хотела знать, кто он такой. Но он невероятный. Чуткий, заботливый, вежливый и очень харизматичный. С ним просто хочется общаться. Он… притягивает людей. Мы с ним всегда ходили в столовую, он приносил мне такой чай, который я любила.

– Зелёный с ягодами, – тихо сказал Верстаков.

– Да, именно его, – улыбнулась Катя. – Ты тоже помнишь. А в столовой его никогда не было. Дамиан всегда его где-то держал, чтоб я вдруг не осталась без чая. И всегда покупал к нему моё любимое пирожное. А однажды, на день рождения, он подарил мне платье. Немного не угадал с размером, ничего страшного.

– Слушай. А он знал, кто ты на самом деле? Ну… Я видел твоё лицо сегодня. Ты… А кто ты? Ты из того мира, куда Бризич отправился?

– Да ну что ты, – засмеялась Катя. – Скажешь тоже, из другого мира. Я? Нет. Я из этого мира. Я же тебе рассказывала, родилась в Бариче, родители погибли, когда я была совсем маленькой. Воспитывал меня мамин брат. Это всё чистая правда. А такая, какая я сейчас… это заслуга Дамиана. Я должна бы злиться на него за это, но не могу.

– То есть Дамиана? Хочешь сказать, ты была обычной девушкой, а такой тебя сделал… он?

– Вроде того. Не будем об этом, я не хочу вспоминать. Одна из тех вещей, о которой я предпочла бы забыть.

– Но именно поэтому тебе сейчас… сколько уже? Пятьдесят пять?

– Пятьдесят шесть. Да, именно от того. Те сущности, что живут в ином мире, не имеют возраста. Они не стареют, не умирают, не едят и не пьют. Они там даже не рождаются. Они отличаются невероятной силой и умом. Они имеют огромное количество способностей, отличающих их от нас.

– И он тебя, выходит, сделал такой же, как они?

– Всё. Закрыли тему. Не хочу больше обсуждать свою натуру.

– Ну а Бризич? Он в дневнике писал, что ты пришла на практику в больницу. Разве в таких местах проводили практику?

– Нет, но Дамиан был связан с деканатом, а за счёт нехватки мест, по причине огромного числа студентов, меня отправили к нему. Мне предоставили проживание, трёхразовое питание, отдельное помещение для работы. Все условия. Оказалось, Дамиан искал себе замену, и совсем не в работе. То, что сейчас происходит с тобой, со мной, с другими людьми – всё это отголоски принятых им решений. В какой-то момент он рассказал про один свой эксперимент, суть которого мне тогда сильно понравилась. Но среди кандидатов он не рассматривал никого, кроме меня. Я не сразу, но согласилась. После этого у меня была продолжительная депрессия, я была подавлена, просто размазана по полу. И сорвалась. Хотела просто в чём была уйти по снегу в неизвестном направлении и, желательно, замёрзнуть насмерть, где-нибудь подальше от него.

– И тогда он тебе всё рассказал?

– Да. Он показал подсобку в подвале, спрятанную за сейфом комнату с книгами, могильник и его личный тайник недалеко в лесу. И всё рассказал. И неожиданно для себя самой я настолько прониклась его энтузиазмом, что и сама захотела проводить подобные исследования. Все эти опыты с ЭСВР, как он её называл, применение на людях и последующие за этим результаты. А потом мы сделали мне клинок…

Вадим зло посмотрел на Катю.

– Имел удовольствие опробовать его на себе… И я вот мечтал спросить… На записи видно, что он исчезает. Как так?

– У него такое свойство. Где бы ни был клинок, он всегда появится у меня в руке, если я того захочу. Как это устроено, я и сама не знаю.

– Понял. И потом он исчез? Дамиан, в смысле.

– И потом исчез. Всё так. Когда я вернулась из Москвы, чтобы пройти второй курс практики, меня остановили и отвели в комнату. Там были и полиция, и люди из комитета, много кого. Я надеялась понять, куда они его отвезли, но мне никто ничего не говорил. Позже один из охранников признался, что Бризич просто исчез из подсобки. И тут я всё поняла. А дальше как в тумане. Помню, что уже хожу по пустым палатам, кабинетам, ищу все те вещи, что принадлежали Дамиану, а под ногами среди разной одежды тихо шуршит пепел. Я ни о чём не жалела тогда, за тридцать шесть лет не сделала ни одной попытки пожалеть о содеянном. И сейчас, как ты понимаешь, не жалею.

– Не понимаю. Но так и быть, приму твои слова как данность. И что дальше? Череда убийств по заказу?

– С этим, Вадимыч, ещё всё сложнее. Я понятия не имею, что это за список и почему он постоянно в моей голове. Ты знаешь, каково это?