Буратино в стране дураков
– Я тоже попал в неприятную ситуацию, – неожиданно сообщил Дмитрий. – Развяжите меня, пожалуйста, я все спокойно расскажу.
Леха поджал губы. Еще бы, у него не получилось разговорить пленника, а у меня все прошло в лучшем виде. Он, наверное, взбешен. Хотя по внешнему виду этого не скажешь.
Как бы там ни было, он спокойно развязал его, тот встал, потирая затекшие руки, прошёлся несколько раз туда-сюда, разминая ноги, потом сел на кровать и трагическим голосом сообщил:
– Недавно у меня похитили дочь.
Я несколько раз открыла и закрыла рот, не в силах проронить ни слова. Дима, увидев мою реакцию, замахал руками и пояснил:
– Не беспокойтесь вы так, с ней все в порядке. К тому же, я уже привык.
– А разве к этому можно привыкнуть? – глупо спросил Леша.
– Сейчас я вам все расскажу, и вы поймете, что можно, – пообещал Дмитрий.
Мы приготовились слушать.
Диме недавно исполнилось тридцать пять лет. Родители его до сих пор живы и, слава Богу, здоровы. Но это единственные близкие ему люди на всем белом свете. Раньше у него была жена Людмила, очень красивая и умная женщина. Но три года назад случилось несчастье – её сбил автомобиль, за рулем которого находился пьяный водитель. Самое ужасное, что случилось все это на глазах любимого мужа и дочери.
Сначала, осознав, что случилось, Дмитрий запил. В запое он пребывал целый месяц, при этом безвылазно сидел дома и никого не хотел видеть, ни с кем не желал общаться. Выйти из запоя ему помогла мама, сказав, что его дочери нужен нормальный отец, а не зачуханный алкоголик.
Эти слова возымели на него действие, и он остановился. С работы его, конечно, выгнали, но он, отличный водитель, без труда смог устроиться на службу таксистом. Через неделю его ждал еще один удар, его семнадцатилетняя дочь Наташа пришла домой в два часа ночи, совершенно пьяная. Папаша чувствовал в произошедшем свою вину и не стал устраивать скандала.
Через неделю все повторилось. Дима опять не стал ругаться, а вот его мама решила прочитать внучке лекцию о вреде алкоголя. Разразился жуткий скандал, и Наташа ушла, громко хлопнув дверью. Появилась она лишь через четыре дня, и он понял, что она принимала наркотики, пила, курила, и черт знает, что еще делала.
С тех пор она стала пропадать очень часто, заявлялась домой под утро, весь день спала, а к вечеру опять уходила. У неё откуда-то появились деньги. Естественно, отец пытался её воспитывать, но все было без толку, дочь не обращала на него внимания.
Так они и жили. Но четыре дня назад в квартире Дмитрия раздался телефонный звонок, и неизвестный мужчина или парень, по голосу было не разобрать, представившись Джеком, сообщил, что его дочь находится у него в руках.
Джек сказал, что со следующего дня Дима должен будет следить за молодой девушкой. А если не согласится, то Наташа умрет.
– Тебе ведь известно, что она балуется наркотиками? – нагло говорил в трубку шантажист. – Так вот, если ты откажешься, то у неё случится передозировка.
– Как вы понимаете, я согласился, – подвел он итог. – Вечером нашел в почтовом ящике вашу фотографию и адрес, – он кивком головы показал на меня.
– А как вы связывались с этим Джеком? – поинтересовался Леша.
– Пока никак, – ответил Дима. – Он должен позвонить сегодня вечером, а я представить ему подробный отчет.
– Ваша дочь все еще у него? – спросила я.
– Не думаю, – поморщился он. – Наверное, опять скачет по каким-нибудь кабакам. Но всегда ведь можно поймать её и что-нибудь вколоть.
Я согласно кивнула и задумалась.
Значит, в этом деле появляется новое, пока неизвестное лицо. Некий Джек. Если принять в расчет то, что он заставил Дмитрия следить за мной, получается, что он одна из главных фигур этого дела. А иначе зачем ему нужно знать обо всех моих передвижениях? Наверное, боится разоблачения.
– Итак, – ожил Алексей. – Мы сидим здесь и ждем, пока позвонит этот Джек. Скажешь ему, что ничем необычным Алена не занималась. Кроме того, признаешься, что мы тебя заметили, и спросишь, что делать дальше.
Я вопросительно на него посмотрела, Дмитрий тоже ничего не понял.
– Может быть, так мы заставим его как-нибудь выдать себя? Он занервничает и допустит ошибку, – пояснил он нам.
Я сомневалась в том, что идея хорошая, но возражать не стала.
Всей компанией мы спустились на первый этаж и стали ждать. По телевизору показывали юмористический концерт, взрывы хохота доносились до нас каждые три секунды, но никто из присутствующих ни разу даже не улыбнулся.
Долгожданный звонок раздался через три часа.
Как только Дима услышал знакомую трель мобильника, он побледнел и задрожал всем телом. Трясущимися руками достал аппарат и нажал на кнопку.
– Алло, – сухо сказал он, голос его при этом был самым обычным. Голоса Джека мы слышать не могли, к большому сожалению, но поняли, что он спросил обо мне. Дима начал медленно перечислять, что я делала за эти дни, естественно, мы все это придумали заранее.
– Ходила в парикмахерскую, потом в библиотеку, несколько раз в магазин… – лихо врал он.
Потом состроил недовольную гримасу.
– Нет, ничего необычного она не делала.
Он опять замолчал на несколько секунд, слушая невидимого оппонента. Потом перешел на заговорщицкий тон и сообщил:
– Мне кажется, что они меня заметили. Но ничего не предпринимают. Что мне делать?
Некоторое время он молча слушал ответ Джека. Потом отключился. Облегченно выдохнул и, видя наши заинтересованные взгляды, поспешил объяснить:
– Джек обругал меня за то, что я спалился, еще раз припугнул, потом потребовал, чтобы я продолжил слежку, но был осторожен. Вот и все.
Я обрадовалась. Кажется, все прошло хорошо. Если так пойдет и дальше, то он будет придумывать свои отчеты до тех пор, пока мы не поймаем убийцу. Я почти уверена, что этот Джек связан с убийцей напрямую, а может быть, он и есть убийца.
Леша, словно прочитав мои мысли, предложил пожить Диме некоторое время здесь. Он согласился. Договорившись обо всем, мы поехали ко мне домой.
Глава 11
Дома я решила серьезно поговорить с Полиной. Я уже давно готовилась к этому разговору, но все никак не могла решиться.
– Полин, мне нужно с тобой поговорить, – начала я.
Она хотела немного полежать с книгой в руках, но, услышав мою просьбу, отложила это на неопределенный срок.
– Я готова, – она приняла выжидательную позу в кресле.
Алексей поднялся и вышел на кухню, загремев там посудой.
– Полина, ты живешь у нас уже почти неделю, – начала я тяжелый разговор. – И даже ни разу не позвонила своим родителям.
– Ты меня выгоняешь? – в уголках её глаз появились слезинки.
– Нет, конечно. Как ты могла обо мне такое подумать? Просто я очень переживаю, может быть, им нужна какая-нибудь помощь? Вдруг они заболели, да мало ли что ещё могло случиться.
Полина всхлипнула, мне стало её невероятно жаль.
– Я боюсь, – вдруг тихо, но отчетливо сказала она.
– Чего? – не поняла я.
– Понимаешь, в тот раз я очень сильно разозлилась на них и наговорила много лишнего. Теперь мне стыдно, я не знаю, как посмотрю им в глаза.
– Но это не может продолжаться вечно. Ты должна как можно скорее встретиться с ними, поговорить. Постарайся все им объяснить, они поймут, я уверена.
Подружка всхлипнула ещё раз, а я неожиданно обозлилась на саму себя. Как я могла такое допустить? Почему сразу не настояла на их встрече и разговоре? Получается, в происходящем есть и моя вина, хоть и косвенно.
– Немедленно звони маме, – перешла я в наступление.
– Ой, я сегодня устала, голова болит, – начала она искать отговорку. – Давай завтра?
– Нет. Звони сейчас, – я твердо стояла на своем.
Тяжело вздохнув, она взяла в руки телефон.
– Алло, – тихо сказала она, как только на той стороне ответили. – Привет, мама.
Из трубки послышались сдавленные рыдания. Полина тоже заплакала.
– Не плачь, мама, успокойся, – пробормотала она.
Я почувствовала неловкость и незаметно выскользнула из комнаты. Мне тоже захотелось немного всплакнуть. Наверное, я слишком сентиментальная, плачу, даже когда смотрю фильмы. Переживаю за героев, как будто они мне родные, но почему-то стесняюсь этого. Поэтому, когда нахожусь в комнате не одна, то предпочитаю лицезреть боевики. По крайней мере они не вызывают чувства жалости.
Алексей находился на кухне и накрывал на стол. Я немедленно испытала чувство голода.
– О чем вы беседовали? – проявил он любопытство.
– Я мирила Полину с родителями, – коротко и ясно ответила я.
Она прибежала на кухню примерно через полчаса, излучая счастье.
– Спасибо тебе большое, – первым делом сказала она, обращаясь ко мне.
– Не за что, – отмахнулась я.
К этому времени вернулся Андрей, и мы устроили что-то вроде пикника. В зале накрыли небольшой столик, зажгли свечи, плотно задернули шторы, создав таким образом полумрак, и включили медленную, спокойную музыку.
Андрей и Леша познакомились, и уже через полчаса вели себя так, словно являлись лучшими друзьями с детства. Я была этому только рада.
Естественно, моему брату мы не стали рассказывать правду об обстоятельствах, которые привели к нашему знакомству. Вместо этого я сказала Андрею, что увидела Лешу в магазине, с первого взгляда полюбила его, он ответил взаимностью и далее все, как в женских романах о любви. Полина старалась не расхохотаться во весь голос, слушая мою сказку, но Андрей безоговорочно поверил.
За столом мы просидели около трех часов, потом разошлись по комнатам, Полина с Андреем в свою, мы с Лешей – в мою.
– У тебя отличный брат, – сказал он, как только мы остались наедине. – Не понимаю, почему ты не хочешь все ему рассказать?
– Нельзя, – покачала я головой. – Он сразу поднимет панику, запрет меня в комнате, позвонит маме, та приедет и начнется полный дурдом. О спокойной жизни тогда можно будет забыть.
– По-моему, она у тебя и сейчас неспокойная, – усмехнулся Алексей.
– По сравнению с тем, что будет, это все цветочки, – уверенно сказала я и тут же попросила. – Давай забудем об этом хотя бы на сегодня? Не хочется портить такой чудесный вечер.
Он совсем не был против. Неожиданно он предложил:
– Я могу сделать этот вечер еще лучше. Хочешь?
Нисколько не сомневаясь в правильности своего решения, я кивнула. Тогда он встал, заботливо уложил меня на кровать, зажег свечу, погасил свет и лег рядом.
Знаете, это действительно оказалось прекрасным. Мы лежали вдвоем, обнявшись, на одной постели, из-за свечки на стене и потолке дрожали причудливые тени. Мы разговаривали обо всем на свете, нам было без разницы о чем, лишь бы лежать рядом и смотреть друг на друга. Мысленно я просила Бога только об одном, чтобы этот вечер никогда не закончился.
Неожиданно Леша замолчал и пристально посмотрел мне в глаза.
– Можно тебя спросить? – тихо поинтересовался он.
– Конечно, – я почувствовала необъяснимое волнение.
– Сегодня ты познакомила меня с твоим братом. Мне понимать это, как официальное знакомство с твоей семьей, и что я для тебя что-то значу?
– Да, – я была предельно серьезна и ждала продолжения.
– Тогда в самое ближайшее время я приглашаю тебя к себе, познакомлю со своими родителями.
– Я польщена, – признаться, я и не думала, что это так волнительно, кажется, я даже немного покраснела.
– И еще, – он взял мои ладони в свои руки, и я невольно подвинулась к нему поближе. – Я тебя люблю!
– Я тоже, – не раздумывая, сообщила я чистую правду.
Думаю, вы понимаете, что за всем этим последовало. Алексей придвинулся ко мне и страстно поцеловал. Целовались мы минут пять, а потом стали быстренько освобождаться от одежды. Далее случилось то, что называют примитивным словом секс. Интересно, почему эту бурю эмоций, наслаждения и невероятной страсти назвали таким коротким и абсолютно непонятным словом?
Всю ночь мы наслаждались обществом друг друга. Засыпали, через некоторое время просыпались, и все начиналось сначала. Поэтому неудивительно, что окончательно проснулись мы только в час дня. Леша быстро оделся и ушел, сославшись на какие-то домашние дела. Правда, перед этим он попросил меня поклясться, что я никуда не уйду, пока он не вернется. Я выполнила его просьбу, и он ушел со спокойной душой.
Тут же ко мне в спальню ворвалась Полина.
– Как провели ночь? – невинно поинтересовалась она, но я поняла, что девушка просто сгорает от любопытства.
– Было все, о чем ты думаешь, – хмыкнула я. – И он признался мне в любви.
– Поздравляю, – немного смутилась она и резко переменила тему. – Помоги мне выбрать ресторан. Я хочу пригласить маму и папу и окончательно помириться.
– С удовольствием, – с готовностью отозвалась я.
Следующие пять минут мы пытались вспоминать хорошие рестораны, куда не стыдно было бы отправиться всей семьей. Но, как мы ни старались, ничего путного придумать не смогли.
И тут я вспомнила, что у меня где-то в ящиках валяется справочник московских увеселительных заведений. Отдельная глава там посвящалась ресторанам. Мне эта книжечка совершенно без надобности, но её притащил Андрей, он всегда тащит домой все, что плохо лежит. А выкидывать было жалко. Вот сейчас и пригодится.
Пролистав брошюру, подруга моментально нашла подходящее заведение и убежала в комнату обо всем договариваться. Я же от нечего делать стала перелистывать странички. Внезапно взгляд остановился на знакомой фразе – «Центральная башня». Недавно я где-то уже слышала подобное название.
Я напрягла память и мгновенно вспомнила. Вот я еду в такси и перечитываю все вывески подряд. Среди них была и «Башня».
В голове словно раздался щелчок, и я услышала голос Надежды, последней пассии Максима:
– Я подняла телефонную трубку и услышала фразу: «Пятый готов, пора в башню».
Два события быстро слились воедино. Максим – шантажист, и вполне вероятно, что он шантажировал не одного бизнесмена. Значит, тот, звонок которого перехватила Надя, мог быть его сообщником, а сама фраза означать команду к началу нового шантажа. И если я права, то хозяина ресторана «Центральная башня» тоже шантажируют. По крайней мере, больше ни одного заведения со словом башня я не помню.
Но, может быть, я ошибаюсь? Ладно, другой версии у меня все равно нет, будем проверять эту.
Уже через секунду я набрала номер, который вычитала в справочнике.
– Здравствуйте, ресторан «Центральная башня». Желаете заказать столик?
– Нет, простите. Я бы хотела поговорить с вашим директором.
Девица продиктовала мне номер телефона приемной и отсоединилась. Решив быть терпеливой, я вновь потыкала в кнопки.
– Да, – рявкнули в трубку так, что я чуть не выронила её из рук.
– Извините, я бы хотела поговорить с вашим директором, – снова завела я.
– Зачем? – бесцеремонно поинтересовалась секретарша.
– Это очень важно.
– По какому вопросу? – не отставала она.
– По личному, – разозлилась я. Ну, разве можно быть такой грубой? Может, я очень выгодный клиент, а она отобьет мне всю охоту заключать с ними сделку. Но вслух я, естественно, этого не сказала. – Когда он узнает в чем дело, то очень заинтересуется.
– Приходите через два часа, да не опаздывайте. Павел Геннадьевич очень занят, – скороговоркой выпалила она и бросила трубку.
– Какое хамство, – пробормотала я себе под нос.
В этот момент меня позвала к себе Полина, и следующий час мы пытались решить, что ей одеть. То, что нравилось ей, решительно отвергала я. А то, что для меня казалось милым, категорически отказывалась одевать она. Кое-как мы все же пришли к компромиссу, и она убежала, предварительно чмокнув меня в щечку.
Через пять минут вернулся Алексей. Я быстренько рассказала ему о своей догадке и сообщила, что уже договорилась о встрече.
– Я уже говорил, что ты очень сообразительная, – похвалил он меня. – Каменская тебе и в подметки не годится.
Мне было очень приятно, однако я решила вступиться за ни в чем не повинную девушку. Тем более что я несколько раз с удовольствием посмотрела этот сериал.
– Чем тебе не угодила знаменитая сыщица?
– Тем, что я люблю тебя. Красивей и умней тебя нет никого. Это факт, – серьёзно кивнул он. Потом жестом фокусника достал из-за спины небольшой букетик цветов, который я раньше не заметила, вручил мне и жарко поцеловал.
Мне стоило большого труда оторваться от его горячих губ и напомнить себе, что нужно спешить. Чем скорее мы во всем этом разберемся, тем скорее сможем целыми днями наслаждаться друг другом, и не нужно будет ни на что отвлекаться. В общем, мы все-таки смогли друг от друга отлепиться и загрузиться в машину.
До ресторана доехали буквально за десять минут. Леша остался в машине. Он, конечно, не хотел отпускать меня одну, но я хорошо попросила, и он не смог отказать.
Секретаршей оказалась полная дама лет шестидесяти, с очень злым выражением лица.
Похоже, эта женщина из тех, кто вечно всем недоволен.
– Я звонила вам два часа назад, – напомнила я ей.
– Не помню, – огорошила она меня. – Павел Геннадьевич сейчас очень занят, он сможет принять вас только через неделю.
Я чуть не разревелась от досады, не зная, что делать дальше. Мне во что бы то ни стало нужно поговорить с ним.
И тут к моей великой радости в приемную вышел сам Павел Геннадьевич. Он оказался довольно приятным человеком – ни худым, ни толстым, ни низким, не высоким. Одет он был, как и положено всем бизнесменам, в строгий костюм, на носу его красовались узкие очки, которые очень ему шли.
– Вы ко мне? – удивленно вытаращил он глаза. Потом повернулся к секретарше и строго спросил:
– Люда, почему не доложили?
– Не успела, – недовольно буркнула она и демонстративно отвернулась.
– Ну, пройдемте, – директор пропустил меня вперед и только потом зашел сам. – По какому вы вопросу?
Всю дорогу я старательно придумывала, с какой фразы мне начать свою речь, но так ничего путного и не придумала. Поэтому сразу решила взять быка за рога.
– Павел Геннадьевич, скажите мне, только честно, вас в последнее время шантажировали?
– Что-о? – лицо его вытянулось и побледнело, на лбу выступила испарина, руки немного задрожали.
В другое время я откровенно забавлялась бы ситуацией, но сейчас мне было не до смеха. Я напряженно ждала ответа.
– Кто вы такая? – вместо этого спросил он.
– Не беспокойтесь, я не причиню вам вреда. Наоборот, я хочу вам помочь. Только скажите сначала, да или нет.
– С какой стати я должен перед вами отчитываться? – взбунтовался он, а я поняла, что оказалась права. Максим и его тоже шантажировал.
– Павел Геннадьевич, послушайте. Я совершенно постороннее для вас лицо, но волею случая оказалась втянута в одну криминальную историю, – проникновенно начала я. – Тот человек, что вас шантажировал, Максим, познакомился со мной, а потом его убили. Теперь за мной охотится какой-то человек с ножом, и вообще я так повязла в этом деле, что мне нужно непременно во всем разобраться. Оставить просто так это я уже не смогу. И мне нужна ваша помощь.
Я понимала, что рассказываю несуразно, перескакиваю с одного на другое и требую от Павла Геннадьевича непонятно чего. Но он меня понял, потому что немного расслабился и потянулся за сигаретами.
– Простите, как вас зовут? – поинтересовался он.
– Алена.
– Так вот, Алена. Меня действительно несколько недель назад начали шантажировать. Сейчас я вам все расскажу, я очень устал держать все в себе. Нужно выговориться.
Я понимающе кивнула и приготовилась слушать.
История оказалась очень простой. Два года назад он женился на девушке Ирине, которая была влюблена в него еще со школьной скамьи. Раньше он её не замечал, но тут вдруг понял, что жизнь проходит, а возле него крутятся только те женщины, которым нужен денежный мешок. А Ирочка преданная и верная, её не интересуют деньги, она пошла бы за него замуж, даже если любимый был бы бомжом.
Сыграли свадьбу, и новобрачные поехали на юг, проводить медовый месяц. В первый же вечер он сильно напился, просто от счастья, оттого, что жизнь стала налаживаться. Но на небесах, очевидно, решили по-другому, и в это же время у жены случился приступ.
Ирина с детства страдала астмой, которая в зрелые годы, переросла в тяжелую форму. Время от времени ей нужно было «глотать» аэрозоль, и всё, никаких проблем.
Когда женишься или выходишь замуж, всегда испытываешь волнение. Радость, счастье, блаженство, – все эти чувства захватили невесту, и она стала задыхаться. Если бы Павел был трезвым, он понял бы, в чем дело, и сумел помочь. Но он был пьян и ничего не понял. Ирина умерла после первой совместно проведенной ночи.
Естественно, на место трагедии приехали доктора. Врач, молодой парень, сразу же разобрался в ситуации, он мог бы предать этому случаю огласку и разразился бы большой скандал, возможно, новобрачный даже загремел бы в тюрьму. Но врач не стал ничего ни кому говорить, и дело само собой замялось.
Представляете теперь, какой ужас испытал бизнесмен, когда несколько недель назад к нему пришел Максим и сообщил, что знает эту неприятную историю. И даже показал медицинское заключение врачей, где черным по белому было написано: «Если бы вовремя успели оказать помощь, женщина бы выжила».
Паша осознал, что если эта история выплывет наружу, его карьере придет конец. Никто не захочет иметь дело с человеком, из-за которого погибла девушка. В общем, он решил платить. Максим неожиданно запросил довольно низкую сумму, и он на некоторое время успокоился.
– Я потерял покой, – тихо говорил он, а на глазах его были слезы. – Я не могу ни спать, ни есть. Перед лицом все время стоит Ирина, я ощущаю себя убийцей. Я даже подумывал о самоубийстве.
Сердце моё сжалось. Мне было жаль этого человека. Он совершил всего одну ошибку и теперь жестоко за это расплачивается. Хотя обвинить его не в чем, многие мужчины выпивают после свадьбы, им необходимо снять стресс, волнение, прийти в себя. Ничего странного в этом нет.
Павел Геннадьевич закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал. Плечи его периодически вздрагивали.
Пытаясь сдержать нахлынувшие на меня чувства, я подошла к нему сзади, похлопала по плечу и тихо произнесла:
– Я обязательно найду людей, которые вас шантажируют. Найду и отдам правосудию, все они получат по заслугам. А вам советую дать интервью какой-нибудь популярной газете и во всем признаться. Думаю, окружающие вас поймут и не осудят.
Не став дожидаться ответной реакции, я вышла из кабинета. В машине первым делом попросила закурить. Свежий воздух и сигарета привели меня в чувство. Я запретила себе переживать за Павла Геннадьевича. Сейчас нужно мыслить трезво.
Не став дальше тянуть, я рассказала Леше все, что удалось узнать.
– Что ты об этом думаешь? – поинтересовалась я, когда закончила.
– Даже не знаю. Мысли разбегаются, как зайцы в лесу, – протянул он. – Одно я знаю точно – Максим был отменной сволочью, и я нисколько не жалею, что его убили. Только вот у нас из-за этого неприятности.
Мы немного помолчали.
– Может, поедем и осмотрим машину Димы? – предложил Алексей через некоторое время.
– Зачем?
– Но он мог нам соврать. Мы все, почему-то, ему поверили, а вдруг он все это выдумал, чтобы выкрутиться?
– Даже не знаю, – я и правда не знала. Что делать дальше? С какого конца подступиться? – Давай съездим, все равно делать нечего.
Едва мы успели отъехать, как попали в огромную пробку. Следующие три часа мы стояли практически на одном месте. Я успела немного вздремнуть и до одури наслушаться радио.
Наконец, запруда рассосалась. Спустя пять минут мы прибыли на место. Зеленые жигули сиротливо стояли там, где мы их и оставили. Никаких изменений.
Алексей решительно направился в их сторону, я за ним. Но тут нас остановила довольно молодая девушка с коляской, в которой спал ребенок.
– Простите, Бога ради. Покараульте, пожалуйста, ребенка, – попросила она и, понизив голос, пояснила: – В туалет приспичило, сил терпеть нету. А пока его втащишь на пятый этаж без лифта, с ума сойдешь.
Одновременно улыбнувшись, мы согласились помочь юной мамаше. Ребенок спал и не доставлял никаких хлопот. Нам требовалось лишь несколько минут постоять рядом. Однако я бы никогда не оставила своего ребенка чужим людям. Лучше бы помучилась, бегая по лестнице туда-сюда.
Чтобы сходить в туалет, девушке понадобилось две минуты. Поблагодарив нас, она направилась в противоположную сторону, медленно толкая перед собой коляску.
Мы опять направили свои стопы к машине.
– Вдруг люди подумают, что мы угонщики, и вызовут полицию? – задала я вопрос, который возник у меня в голове несколько минут назад и упорно не хотел исчезать.
– Никто не обратит на нас внимания, – успокоил меня Леха. – Никому нет дела до этой машины.
