Сберечь страх перевозчика

Ангелина предложила помогать нам материально, чтобы содержать этот домик. Ведь в детстве она со Славой иногда приезжала сюда, то есть здесь прошла часть её детства, тут я её прекрасно понимаю. Потому и хочет, чтобы семейное имение существовало и при её содействии. Родители упорно отказывались от помощи, но она настояла на своём. По мере возможности будет приезжать и делиться денежкой. Я в финансовые мероприятия стараюсь не лезть, но даже мне от такого неуютно. Жить, пользуясь чужими подачками, это как-то не по мне. Хотя, пока я не выросла и не стала самостоятельной, я и так в некотором роде живу на подачки. Впрочем, родительское попечение не может именоваться таковым термином.

Она перед уходом оставила свой номер телефона и адрес, сказала, что в любое время готова принять нас в гости. Ох, не знаю. Мы у себя-то её со скрежетом зубов в сердце приняли, так что навестить её как-то совсем нет тяги.

В общем, стала она к нам приезжать, но перед этим звонить, чтобы не оказалось неожиданно. Спрашивала, может, чего из продуктов привезти, вдруг чего-то надо, закончилось или забыли купить. Ну и подсовывает купюры на содержание домика. Папе неудобно, маме неудобно, а она «Возьмите! Возьмите!». Поясняет, что это не лично нам, а вложения в дом. И ещё шутит, что будет проверять, насколько осуществляется целевое использование денег:

– Если не увижу следов ремонта, то перестану приезжать и спонсировать.

Как же всё просто решается. Я вот совсем не против прекращения её приездов. Значит, всего-то нужно потратить взносы на себя, не ремонтировать дом, и она отвяжется. Юмореска. Но вот у неё же на морде написано, что она не отвяжется и будет против нашей воли всегда приезжать. Может, даже с кирпичами и гвоздями вместо денег.

Помимо общего фонда помощи, Ангелина ещё и мне мелкие подарки делает. То шоколадку привезёт. То пиро?женку. То опять шоколадку. Это приятно, конечно. Но так противно!!! Не знаю отчего.

А летом она повадилась ещё и маме по садовому хозяйству помогать. Помидорки там всякие, овощи около домика. Земельный участок не большой, но собирать грязь под ногти – достаточный. Когда мы в продолжительном рейсе, она сама на грядках копается, сорняки дёргает и поливает. Я не знаю, насколько рационально выращивать растительные продукты, есть ли в этом выгода. Мы же всё равно другие продукты покупаем. Но, как говорится – зато своё. На пару они неплохой урожай снимают. И Ангелина даже ни одного листика себе не присвоила. Хоть бы одну маленькую помидоринку с собой увезла, имеет же право. Мама даже ей завернула с собой, а та и не берёт. Какая-то альтруистичная щедрость.

Поневоле мы и привыкли к ней. Я не считаю, что мы дружим. У меня внутри ощущается какое-то необъяснимое отторжение. Впервые в жизни такое чувствую. К другим людям такого отторжения не было. Мама такого не ощущает. То, что она дочь Славы, тоже её не отталкивает. И поясняет:

– Она – это не он, и нельзя её винить в делах, к которым она не причастна.

Вот так вот. Хорошо ей. Может, если я оболью эту блондинку грязью из ведра с ног до головы, у меня всё и пройдёт. Понятное дело, я не стану этого делать. А вдруг?

Глава 7. Алексей – о Ангелине

Хорошо ли я знаю Славу? Не могу ответить. Разговаривали с ним много. Но это не были дружеские беседы. Всё ведь сводилось к тому, что он курировал мою деятельность, начиная с восемьдесят пятого года. И наши контакты имели технический характер. Сведениями о личной жизни мы не обменивались. Обо мне он, возможно, знал из каких-нибудь секретных досье, да и чего-то особенного обо мне и узнавать не надо. Всё видно по простецкой обстановке вокруг меня. А о нём я много и не знал. Он обмолвился, что женат. Сказал, что есть ребёнок. А я не уточнял сын или дочь. По идее, я до сих пор не знаю, как его зовут. Стёпа или Слава? Может, ещё какое-то имя есть. Или имена.

И вот к нам самолично пришёл его ребёнок. Оказался он женского пола.

Обычная девушка, каких полно в городе. Хотя Лира и Катя как-то её подозрительно недоверчиво восприняли. Но видно же, что угроз от неё исходить просто не может. Безобидная, что, кажется, наша Катя её с лёгкостью может до слёз довести, если надо.

Была у Славы жена, то есть мать этой Ангелины. О ней она как-то умолчала. Не знаю, жива ли здорова, но очень похоже, что не всё у неё гладко, если Ангелина так бесцеремонно к нам тянется. Создаётся отчётливое впечатление, будто мы её единственные близкие люди. Что-то похожее наблюдал у Кати, когда она впервые со мной познакомилась, но с ней ситуация была совсем иная.

Она стала поддерживать нас материально. Нам неудобно, а она просит, чтоб мы на оставленные деньги дом ремонтировали. Вроде уместно. Дом же, по сути, её, хоть и с владением некоторые затруднения получились.

Из нового источника дохода удалось отремонтировать забор. Много чего покрасили, придав внешности домика и снаружи и внутри более пристойный вид. И самое главное – сколотил новый сарайчик. Мы ведь, когда приволокли сюда КамАЗ, из прицепа выгрузили медицинское оборудование, которое до сих пор не придумали, куда деть. Выгрузили и сложили в дальний угол за домиком, а чтоб не бросалось в глаза, закрыли всяким ненужным барахлом. Вот в новый сарайчик и упрятали эту аппаратуру. А Ангелине не говорим, что в нём храним. Просто показали, что на её деньги сделали.

Она приезжает и улыбается, когда видит, что домик преображается в лучшую сторону. Покрашено, приколочено, исправлено. И ей приятно, и нам не стыдно.

Ангелина всё время улыбается. Вот такая она улыбчивая. С другим выражением лица я её не видел. Наверно, если она будет грустить или её намеренно расстроить, всё равно улыбку не уберёт с лица. Это немного необычно, что она всегда такая. Но, может, это и хорошо. А то мы кругом в основном видим людей с такими рожами, будто они последний день живут и знают, что это неизбежно.

Она звала нас в гости. И не раз. А мы всё не находим времени. Я как-то предложил съездить. Лира вроде как не против, а Катька упёрлась:

– Не хочу.

– Почему? – спрашиваю.

– Просто не хочу.

Я замечаю, что она как-то недоверчиво к ней относится. Но даже она не в силах объяснить, отчего. Ну, не хочет, не стану настаивать. С ней тоже считаться надо. А только лишь с Лирой ехать не совсем правильно.

Вряд ли Катя в чём-то ей завидует. У неё такое мышление, что она считает, что это ей все должны завидовать. Ведь она находится в самом необычном положении среди всех детей мира, у неё самые лучшие родители, она самая лучшая дочь у родителей. Ну и всё в таком духе. А Ангелина настолько проста, что сама должна стать завистником.

Что ещё мы о ней знаем. Учится в каком-то универе. Живёт в квартире, где и жила со Славой с детства. Одна или с кем-то, не говорит, уклоняется. Нам нет до этого дела.

О нас она знает немного. Гена ей много не болтал. Видимо, знает какие-то границы. Мы были просто подопечными у Славы. А наши происхождение и связи с таинственными секретами ей не известны. Вот она и ездит к нам знакомиться, надеясь так и о Славе узнать. А что мы ей о нём расскажем, если и сами не осведомлены о его жизни. Естественно, мы ей не говорим о иных временах и о лабораторных работах. Некоторую правду мы слегка искажаем, специально с Лирой заранее договорились, что говорить и что нет. И Катю подговорили на эту тему. Если же она задаст вопрос, на который у нас не было предварительной договорённости об ответе, то отвечаем, что не помним или не знаем.

В итоге Ангелина получает информации столько, сколько, как мы считаем, ей положено знать. Тем более мы не знаем, как она может распорядиться полученными знаниями, и не будет ли это нести угрозу её жизни. Может, она вовсе шпионка. Но мы совместно пришли к выводу, что это неправдоподобно. Эта Ангелина показала себя такой наивной, что шпионка из неё вообще никакая. Уж шпионов-то я видел. По ней видно – её саму кто угодно обдурить может и обидеть. Вот она – та, которой легко можно выдать кучу кредитов, или обмануть другим способом. По сути, мы и сами можем ей чего угодно наговорить и о себе и о Славе, и она с лёгкостью в эти слова поверит и примет их за чистейшую правду.

Получилось так, что в моей жизни, когда начались все эти необычные приключения, я всё время пересекался с самыми необычными людьми, которые отличались какими-то необычными особенностями поведения, характерами и нравами. Люди, каких в жизни и не бывает. Таким был Слава, хотя я хорошо и не знал его. Такой оказалась Лира, женщин и девушек, хоть отдалённо напоминающих её, не видел и не встречал. Такова и Катя, про неё даже обсуждать нечего – дочка Лиры, в которую добавились и свои нетипичные повадки. Была Светлана Семёновна, среди пожилых, подобной ей, не видел. Помню и Швец был необычный начальник, и тот главврач в таджикской больнице. Теперь вот и эта светящаяся девушка, Ангелина, дочь Славы.

Она за несколько лет, наверно, решила, что мы подружились. Мы все к ней хорошо относимся, при этом каждый из нас это хорошее отношение проявляет по-разному. Имеется разная степень недоверия. Но вот до нормальной дружбы у нас точно не дошло. Даже к Светлане Семёновне, с которой мы общались примерно месяц, относимся куда дружелюбнее. Может, на это Катя повлияла, или сама Светлана такая вот располагающая к себе. А Ангелина… Как-то с ней не до конца всё ясно. Всё-таки обычной она не является.

Глава 8. Лира – о 2020 годе

Он навсегда запомнится всем жителям земли. Подобного ещё не происходило. И предвидеть столь необычные события было нельзя. Хоть и находились некоторые, заявляя, что всё было известно заранее, а кто и ссылался на древние книги, что в них было предречено что-то такое. Уж не знаю. Предсказанный конец света в двенадцатом году так уверенно многие ждали, и до сих пор свет не окончился. Как бы там ни было, избежать случившегося нам было не дано.

Мировая эпидемия разлетелась повсюду. Люди, сами того не подозревая, стали разносчиками старого вируса, который изволил видоизмениться в худшую сторону. Полвека мы с ним жили, и он затеял, что пора бы сработать против нас. С этой эпидемией впервые пожалела, что не работаю по специальности. Столько интересного пропустила. Пусть и не было в этом реальном мире такого, как в американском кино.

С первых дней эпидемии поползли разные взгляды и идеи. Наша Катя активно мониторила новости в интернете, и мы были в курсе происходящего. Вот только оказалось, что слепо верить интернету нельзя. Люди чего только не говорят. Кто-то заявлял, что нет вируса и эпидемия надумана, что запущена байка и это делается верхушкой, чтобы проверить население на вшивость. Кто-то считает, что вирус есть, но его опасность чрезмерно преувеличена. Были и всякие россказни о происхождении вируса. Помимо официального китайского начала от мышки и других зверей, были заявления о тайном заговоре, о необходимости приуменьшить излишнее население планеты, о утечке секретного биологического оружия и много ещё чего вплоть до идиотски бредового. Вирус не опасен алкашам и курильщикам – тоже весьма интересное заявление. Но спорное.

Потом распространялись сплетни о чипировании через вакцинацию. Катя просветила меня о микроэлектронике, а я её о технологии шприцевых инъекций. Совместно пришли к выводу, что чипирование – такой же бред, как и многое другое. Другие пусть верят во что хотят, но наши разумные умозаключения не опираются на брехню невежественных недоумков.

Мы, начитавшись и насмотревшись множество этих версий, не знали во что верить. Поэтому перестали заострять своё внимание на множестве противоречивых данных. Но в то же время мы стали обсуждать, а не связан ли этот вирус лично с нами. Мы предположили, что вирус мог быть создан в тех же лабораториях, в которых воссоздавали меня, и может даже, в нём присутствуют какие-то мои биокомпоненты. А его распространение было тестом, чтобы узнать, как он повлияет на население. И тест оказался неудачным. Это всё домыслы, доказать не можем, и даже хоть каких-то отдалённых зацепок не имеем. Так что мы не стали эту идею выносить. Тем более мои врачебные познания подсказывают, что патогенез вполне обычный для данного типа вируса и совсем не такой, какой он должен быть, исходя из нашей личной версии.

Считается, что с этим вирусом столкнулись практически все жители планеты. Всемирный карантин ведь был объявлен не сразу, и к его началу полно людей точно с ним соприкоснулись и не заболели. Многие люди из-за специфики работы ежедневно выходили из дома, контактировали с больными и не заболевали. Значит, эти многие люди имеют исправный иммунитет, и вирус им не опасен.

Мы, как и большинство людей, прислушались к рекомендации о самоизоляции. Несколько месяцев сидели дома, лишь иногда выезжали в магазин за продуктами, которые почему-то заканчивались. И продукты ведь закупали самые обыкновенные, но действительно необходимые, а не такие, которые будут лежать без дела. Мы не уподоблялись тем дегенератам, которые скупали сахар на всю оставшуюся жизнь. Кто-то может внятно объяснить, зачем им столько сахара? Они из него будут кашу варить или делать вкусные гарниры? Я вижу лишь одно объяснение, основываясь на своём врачебном воззрении – они психически больные.

Но кое-кто из нас с самоизоляцией затянул.

Я и Катя последнее время не всегда ездили в КамАЗе. Ей в её возрасте уже порядком поднадоело сутками сидеть в кабине. Поэтому в тот раз он уехал в рейс, а мы остались дома. Случилось это во второй половине марта. И рейс затяжной – в какой-то посёлок в Сибири. Кто ж знал, что объявят закрытый режим по всей стране. А камазист наш взял и заболел через день после выезда. Груз везти надо, он был срочный, как раз по медицинской части, так что госпитализация исключалась. В первую очередь по требованию заболевшего, но он на всякий случай врачам не сообщал. Не зря я по настоянию Кати телефон купила. Мы созванивались несколько раз в день, я по телефону контролировала его состояние и давала врачебные указания. Все имеющиеся в кабине консервы он закусывал обилием лука и чеснока, потреблял овощи и фрукты. Накупил в попутной аптеке препараты, которые я ему надиктовала. В итоге вылечился человек. Перенёс болезнь, как говорится, в лёгкой форме. Приехал домой лишь с остаточными симптомами. Но по прибытии я всё равно настояла ему прекратить ездить и оставаться под моим наблюдением. Повезло, что ему не пришлось на месяц застрять там в Сибири. Многие грузовики в апреле прекратили движение, перестали работать предприятия, соответственно и грузов почти не стало. Но товары первой необходимости всё равно нужно было доставлять. Катя похлопотала и нашла ему обратный груз, как раз имеющий товарную значимость, он ещё и срочный оказался из-за сложившихся обстоятельств.

Получается, что он болел, лечился и вылечился в рейсе. И, как мы позднее узнали, он был не один такой. Немало междугородников болели, находясь в кабинах. Те, у кого иммунитет и здоровье были крепкими, как у нашего, приезжали с поездок уже здоровыми. Печально, что некоторые не доезжали, кого-то приходилось госпитализировать прямо из кабины, а кого-то отправляли в морг, оставляя грузовик на обочине.

Во время карантина мы оставались дома. И в это время только и делали, что общались. Странным образом эта дурацкая эпидемия нас сплотила. Катя за это время узнавала о нас что-то новое, хотя за десять лет мы, наверно, рассказали ей о себе всё, что возможно.

Появилось время, чтобы заниматься всякого рода бездельем. В первую очередь это конечно же интернет. Не было бы Кати, мы не знали бы, чем себя занять. Посмотрели частные видеозаписи, как в разных местах люди проводят вынужденное свободное время в пределах своих домов. Из подручных средств и домашней утвари строят бильярд и прочие спортивные сооружения, что-то изобретают буквально из мусора. И смешно и тоскливо. Люди изобретательны, но при этом полные придурки. Я не могла на это больше смотреть. Катя случайно наткнулась на заметки, касающиеся черкизовского рынка. Его давно уже нет, а отголоски всё ещё появляются. Заметки эти были связаны с Тельманом Исмаиловым. Это мы не оставили без внимания, посмотрели новости о его банкротстве, поисках и планируемом задержании. Вроде как он даже с убийствами связан. Один из самых богатых людей оказался нищим. Колоссальное богатство не спасло его от судебных тяжб. Когда его найдут, точно посадят. Аркадий нам говорил, что лаборатории получали какое-то левое спонсирование из его кошелька. Теперь, получается, источника дотаций нет. А в современной обстановке охотники за головами не смогут добыть финансы из госказны, как они сделали это раньше в годы перестройки. Это дало нам основание предположить, что секретная лавочка прикрыта или прикрылась сама собой.

Катя постоянно удивляется, что сообщения, касающиеся Афганистана, описывают только многолетнюю гражданскую войну. И спрашивает, неужели там других событий не происходит. Какие-нибудь стройки, культурные мероприятия, научные события. Может и происходит, но в центре внимания всегда то, что видно первее. И наверно, про культуру и науку мало кому интересно, вот и не пишут об этом.

Да и вообще событий полно вокруг происходит, за всеми не уследишь. Наиболее известные сразу узнавались, даже специально не нужно смотреть на экран. А в этот год с интернетом мы стали в курсе и других не значимых событий.

Уверена, что где-нибудь и мы с Катей нюхнули этот вирус. Хоть до карантина, хоть после. Даже из КамАЗа могли его подхватить, хоть и стерилизовали мы его основательно. А все эти маски, хоть мы и надевали их при посещении магазинов и аптек, совсем не могут спасти от заразы. Уж я-то знаю. Но не в этом суть. Надо полагать, что иммунитет у нас прекрасный, если мы этот ковид не подхватили. Между прочим, ни я ни Катя за всё время прошедших лет не болели простудными заболеваниями. Да и другими тоже. Вероятно, мы с вирусами соприкоснулись, но вреда от него не имели. Иначе как объяснить, что миллионы людей имели прямой контакт с заболевшими и даже не проявили малейших симптомов. Наш домашний пациент тоже как-то чихнул в кастрюлю с супом, а мы все из неё поели. Ещё и добавки попросили. И здоровее спортсменов живём.

Дочка того Славы, Ангелина, вон вообще дома заперлась в карантин, как и многие. Совсем не выходила, питалась продуктами, которые успела заранее накупить. Месяц была взаперти и с людьми с глазу на глаз не разговаривала. Она не выходила наружу, и к ней не приходили. Дома ежедневно уборку с химикатами делала, мыла руки постоянно. И через месяц самоизоляции заболела. Как??? Вообще неясно. Через телефонный звонок что ли заразили или через видеосвязь на неё кто-то кашлянул? Пришлось даже в больнице ей побыть. Обошлось, вылечили.

К чему я это. Если уж такие изолированные болеют, то мы и подавно должны бы. Но не случилось, а значит, я и Катя максимум можем оказаться лишь переносчиками болезни.

С уверенностью могу заявить, что Катя точно этот вирус на себе ощутила, и он на ней отразился. Нет, она не болела и даже не кашляла. Но это отразилось на её обонянии. Но не так, как надо. Если нормальные люди переставали ощущать запахи, то у этой всё сделалось наоборот. У неё обострился нюх. И не нюх вообще, то есть не само обоняние в привычном виде. Её хеморецепция оказалась гораздо более тонкой. Она стала ощущать человеческий запах.

Но и это не совсем то, что называется запахом. Даже не знаю, как это объяснить. Я потому и использую термин не обоняние, а хеморецепция. Потому что она улавливает не запах человечины, который легко чуют собаки, и не тот запах, когда человек вспотел и решил не мыться. Сначала Катя даже не поняла, что происходит. И я не поняла, потому что с подобными проявлениями не сталкивалась и не слыхивала о таком. Ведь мы не сразу поняли, что она от людей воспринимает эти запахи. А когда мы разобрались, Катя была просто ошарашена и возмущена одновременно.