Вернуть страх перевозчика

– Зато меня ты эти три дня как только не обзывала безо всякого стеснения.

– Тебя можно.

– Ну, здравствуй, Алексей, – наконец заговорила Светлана Семёновна, когда они вдоволь нашутились.

Глава 11

Вечер дня 5. Нажми на кнопку – получишь результат[3 - Нажми на кнопку – получишь результат – фраза из одноимённой песни группы Технология (1991)]

– Ну и как это понимать? – выдавил Алексей.

– Я тебе расскажу. Только сначала сделаю чай. Ну и вы же с дороги, вам надо, может, перекусить? А ты, Катенька, устрой пока гостю экскурсию по дому.

Осматривать дом Алексею не было интересно. Но надо быть вежливым, тем более общество женское, и одна много старше его. Так что пусть похлопочет с мероприятиями для гостеприимства, а он пока походит за маленькой экскурсоводшей.

Пока они были в дороге, Алексей узрел в маленькой девочке здравомыслящую рассудительную взрослую женщину. А сейчас она будто вернулась в свои настоящие года и стала по-простому показывать дом – «вот тут мы живём», «вот тут мы спим», «вот тут у нас старинные часы». Потом показала свою комнату, увешанную рисунками и уставленную книгами. Алексей предположил, что эти книги вряд ли здесь для красоты, а значит, девочка и правда начитанная и неплохо образованная для своих лет. Так что Светлану Семёновну нельзя было бы счесть плохим воспитателем. И на миг ему подумалось, что неплохая такая была бы из неё дочка, но он тут же отбросил эти мысли.

– Прошу к столу, – пригласила Светлана Семёновна.

На столе не было праздничного изобилия, но все предметы и блюда были расставлены очень культурно в классическом стиле. Сразу была заметна женская рука воспитанного общества. Алексей понял, что такое изящное застолье в домашних условиях он сам до этого не видел.

– Приятного аппетита. И тебе, дорогой гость, и тебе, Катенька.

Алексей наблюдал, как ужинает Катя, и ему было понятно, что перед ним не избалованная девчонка. Она с удовольствием уплетала вермишель с мясной подливкой и не клянчила сладости, заготовленные к чаю, даже не смотрела на них. А значит, Светлана Семёновна постаралась привить ей правильное отношение к потреблению пищевых продуктов. Катя даже быстрее Алексея справилась с блюдом, хотя порции были одинаковыми.

Уже потом, когда был подан чай, Светлана Семёновна решила просветить Алексея.

– Можно я останусь и тоже послушаю? – упросила Катя.

– Ну конечно, можно, оставайся. – И потом обратилась к Алексею: – Ну что ж. Тебе ведь, наверно, интересно узнать, почему мы снова встретились?

– Вы даже не представляете. Вопросов больше, чем когда-либо.

– Когда мы виделись первые разы, я ведь о тебе вообще ничего не знала. Лишь только потом, когда лабораторию сожгли, мне посчастливилось узнать многое.

– А её даже сожгли? Не просто разобрали и закрыли?

– Ты, видимо, не знаешь, но злоумышленники, сам знаешь кто, устроили пожар, чтобы замести следы. Тем самым они даже нам помогли избавиться от всех её следов. Пожар затронул и сам рынок. Естественно, на публику не говорили, что случилось. Что-то, как всегда, высказали на тему нарушений пожарной безопасности какими-нибудь иммигрантами. А настоящую суть знали лишь единицы. Хотя это всё и не особо важно.

– Вы правы. Это к делу мало относится. Почему Катя считает меня папой?

Светлана Семёновна улыбнулась. И по её виду можно было сделать вывод, что Алексей не должен сомневаться в очевидном.

– Ты обязательно узнаешь. Не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно глубоко копнуть предысторию.

Потом она обратилась к Кате, которая пила чай вприкуску с пряником:

– Катенька, если тебе вдруг будет неинтересно и скучно, то можешь пойти к себе. Я тебя не выгоняю, просто мы будем обсуждать взрослые темы, которые тебе, возможно, будет трудно понять.

– Нет уж, я останусь. Видимо, я тоже кое-что узна?ю.

– Ну хорошо.

Алексею даже симпатизировала эта пожилая женщина. Разговаривает вежливо с добротой. И ребёнка не шпыняет. Он и не видел таких добрых тётенек.

– С самых первых дней, когда ты начал работать в перевозках, за тобой следили. Все дни, все годы. Если ты этого не замечал, это не означает, что слежки не было.

– Ну, я как бы в курсе этого. Постоянно видел «хвосты». Некоторые даже не брезговали нападать.

– Конечно. Но я не об этом. Все, как же это выразиться-то, люди, которые отличались от большинства, всегда были на заметке. Если у кого-то есть взгляды и убеждения, хоть политические, хоть религиозные, хоть ещё какие, которые не согласуются с интересами партии, то они автоматически становятся врагами государства. А уж если они что-то говорили или делали необычное, то пристальное внимание к ним усиливалось. НКВД, КГБ, а сегодня ФСБ только этим и занимаются. Они и за мной следили, и за всеми моими коллегами. Мы ведь как раз занимались необычными делами. Я вот сейчас на пенсии, но уверена, что за мной продолжают наблюдать, и будут это делать до гроба.

– Ну, это не удивительно. Я ведь однажды даже был на «торжественном» приёме на Лубянке.

– Но в твоём случае, как ты понимаешь, причин для слежки было много. Мало того, что тебя отправили… отправили работать на КамАЗе. Так ведь ещё и после Афганистана тебя не собирались оставить в покое. Если тебе казалось, что на тебя хотят напасть и убить, то это не совсем так.

– В девяностые не особо было похоже, что именно они следили. Тогда свирепствовали бандиты.

– У них много способов воздействия. И бандиты были в единой связке с госструктурами. У мелкого карманника есть смотрящий, у того своя крыша, и так цепочка шла до самых-самых верхов. И самые низшие слои бандитов, может, даже и не догадывались, на кого же они на самом деле работают. Знаешь ты или нет, может догадывался, но все эти крупные преступные кланы существовали не сами по себе. Они были специально организованы, как разновидность влияния на массы людей. И ты лучше меня знаешь, что у них это весьма успешно получилось. Кстати, Черкизовский рынок отчётливое тому подтверждение.

– Его же, я слышал, ухитрились закрыть. Как раз те самые покровители бандитов.

– Те, кто рынок открыли, те же его и закрыли. Это же их собственная игрушка, и они делали с ней что хотели. Обстановка вокруг меняется, и взгляды на способы воздействия народом тоже преображаются.

– Допустим. Так зачем же за мной следили-то?

– А ты сам разве не догадываешься?

– С чего я могу догадаться? Я и раньше задавался подобным вопросом, но потом плюнул на всё и стал просто жить.

– Ну и зря. Хотя вряд ли ты получил бы все ответы, если бы продолжал искать. Я и то после тебя кое-что узнала, и до сих пор не во всё посвящена.

– И что вам известно?

– А то, что ты должен был стать частью их бесчеловечных экспериментов. Они следили и выжидали какого-то удобного случая. И я затрудняюсь сказать, был ли этот удобный случай и удалось ли им до конца претворить их замыслы. Между прочим, тот пьяный колхозник, который на тебя набросился, я уверена, не был случайностью. В бумагах, что угодно можно написать. Мне кажется, это было заказное убийство.

– А как же…?..

Алексей что-то намеревался спросить, но запнулся. Потом достал из кармана фотографию.

– Вы о ней Кате что-то рассказывали? И где она вообще?

– Не рассказывала. Потому что с ней вообще как-то всё мутно и неясно. Насколько я знаю, её жестоко убили, а потом она куда-то пропала. Если в первый раз, после Афганистана, нам было всё предельно понятно, то после того убийства всё скрыто.

– А я вот видел, как её хоронили и закопали в землю. А сейчас могила пустая.

– А вот этого я не знала. Получается, после убийства ты какое-то время был рядом с ней. При таком случае ты должен быть более осведомлён, чем я. Потому что мне и правда неизвестно. Последний раз я её видела, когда вы вместе перевозили грузы от Черкизово в Дубну. С тех пор она для меня пропала. И никакой документации или хотя бы слухов. Всё, что мне известно – убита.

– Её обязательно нужно найти. Её же не просто так выкопали. Вы единственная зацепка. Может, знаете тех, кто мог бы направить нас?