Дискриминация цинизма

– Слышу, – пожилая женщина даже не посмотрела в его сторону, продолжая меланхолично мести крыльцо метлой. – Не совсем еще глухая…

– Бабуленька, открой – ка эту дверь!

– Еще чего. Некогда мне! О делах думать нужно!

– Послушай, бабуленька, – чиновник нервно облизал пересохшие губы, – просто открой эту дверь и выпусти меня. Для меня это очень важно! Понимаешь?

– Всем нам что-то важно, – старушка по-прежнему не смотрела на Марко Ромеро, продолжая работать метлой. – У меня дел невпроворот. Не мешай.

– Да ты уже как пять минут метешь одно и то же место! Какой в этом смысл?

– Ты в мою работу, сынок, не лезь. Не твоего ума это дело. Вот будет у меня «окошко», тогда я тебя и выслушаю. Может быть, чем смогу – помогу. Месяца через два-три, если не забуду. Ты ходи сюда иногда, напоминай мне…

– Да что ты несешь? – сеньор Ромеро уперся лбом в окошко и ударил кулаками по двери. – Чокнутая, старая карга! Просто открой мне эту чертову дверь! Просто открой мне дверь…

Старуха впервые посмотрела на Марко Ромеро, и чиновник отшатнулся назад. По его дряблой спине побежали мурашки. Лицо пожилой женщины было похоже на кривую, небрежно натянутую кожаную маску, а из-под нее мутно-желтыми, хищными глазами смотрел совсем не человек. Дрожа всем телом и охая, чиновник побежал вглубь первого этажа – перспектива встретить двух догов уже не казалась ему такой плохой, главное, оказаться подальше от той двери, отделяющей его от этого ужасающего «нечто».

Так Марко Ромеро оказался в гостиной с длинным столом для переговоров, камином и чучелами голов животных на стенах. Всю боковую стену занимали высокие, заостренные к верху окна с витражами, выполненные в стиле готического собора. Рассеивая дневной свет, они бросали на затененное убранство гостиной причудливые, горящие разными красками узоры. Чиновник закрыл изнутри двери и, пыхтя, подпер их ручки маленьким креслом. Немного успокоившись, сеньор Ромеро положил ладони на план будущего мусороперерабатывающего завода, что лежал на длинном столе. Здесь же, рядом с бумагами и чертежами, лежала пачка сигар с металлической зажигалкой. Чиновник, словно сапёр, работающий с взрывным устройством, предельно осторожно извлек из коробки одну из сигар. Он понюхал ее и зажмурился. Она была хороша, действительно хороша. А больше, чем симпатичных личных помощников или помощниц, Марко Ромеро ценил только хороший алкоголь и, конечно же, качественные сигары.

Изнемогающий перед табаком из-за переживаемого стресса, он сомневался лишь минуту и закурил, выпустив в воздух облачко молочного дыма. По телу, с легким покалыванием, растекалось приятное тепло и легкость. На кристально чистой душе чиновника стало гораздо спокойнее. Выпуская в воздух дым от исцеляющей его сигары, сеньор Ромеро принялся с профессиональным интересом рассматривать чертежи полигона по переработке мусора.

«Отличный будет проект. Наконец смогу прикупить квартирку в Италии».

Чиновник обратил свой взор на толстую стопку листов, что лежала рядом. На каждом из них были подписи местных жителей против его грандиозной задумки. «Ничего, поскулят, поскулят, да успокоятся. В конце концов, мы – здесь власть. Я - здесь власть…».

– Макулатура…, – ехидно пропел Марко Ромеро и, преисполненный удовольствия, в очередной раз извлек из ухмыляющегося рта табачный дым.

К нескончаемому удивлению чиновника, он выдул из себя столько белых табачных клубов, словно вместо головы у него была труба от старого паровоза. Нервно почмокивая губами, он с сомнением посмотрел на сигару, которую курил и на этот раз затянулся ею чуть-чуть. На этот раз, дыма оказалось еще больше. Сеньор Ромеро рывком затушил сигару о дорогой стол и отступил назад – к двери. Сигара лежала на плоскости стола, но табачный дым, с каждым выдохом чиновника, все выходил и выходил из его легких. Белая молочная дымка, словно зловещий, клубящийся туман, расползлась по всему полу гостиной комнаты.

Маленькое кресло, которым Марко Ромеро подпер ручки дверей, неожиданно потяжелело килограммов на сто и словно вросло в пол. Чиновник кряхтел, охал и ахал, но никак не мог отодвинуть его от дверей. С каждым сдавленным выдохом из легких сеньора Ромеро неизменно вылетал густой табачный дым. Красные глаза наполнились слезами, в горле засаднило от колкой боли – стелющееся по полу табачное марево уже доходило до колен чиновника.

– Помогите! – Марко Ромеро хрипло раскашлялся и упал прямо в дымку, которая тут же, словно затаившийся хищник, поглотила его.

Крича от ужаса, чиновник забарахтался в дыму, словно утопающий. В комнате с каждой секундой становилось все жарче и жарче. Выбравшись из розового халата, скользкий, как мыло, сеньор Ромеро кое-как поднялся и, поднимая клубы дыма, побрел к окну. Голова снова раскалывалась и кружилась. Чиновник чувствовал, что-вот вот потеряет сознание и задохнется. Он схватил пуфик и бросил его в узкое окно. Предмет мебели отлетел обратно и ударил Марко Ромеро по ноге. На витраже появились трещины, похожие на маленькую паутину. Из последних сил, крича от рвущегося вместе с дымом наружу отчаяния, хромающий чиновник снова запустил пуфик в окно. Стекло разлетелось на множество пестрых осколков с оглушительным грохотом, который почему-то напомнил сеньору Ромеро шквал оваций. Дыра, образовавшаяся в окне из-за второго удара, расширялась. Вот и оконная рама с треском оторвалась и улетела в сад, словно во дворе была зона сильно пониженного давления. В дыру, подобно большим насекомым, полетели ручки, карандаши, документы, чертежи, фужеры, светильники и принадлежности для растопки камина. А следом за ними, как ядро из пушки, с поросячьим визгом, вылетел и сам чиновник. В глазах потемнело, и снаряд в шелковых семейных трусах претерпел резкое приземление обо что-то жесткое. Охающий Марко Ромеро открыл глаза, но вокруг была кромешная темнота. Откуда-то сверху, с характерным хлопком зажегся луч от прожектора и упал на тушку беспомощно лежащего чиновника. Лучи прожекторов появлялись один за другим и все впивались в пухлую дрожащую фигуру. Чиновник не без труда поднялся на дрожащие ноги. Он услышал его снова – шум оваций. Сначала тихий, как шипение ползущей змеи, он стремительно нарастал, пока не набрал силу оглушающего морского прибоя в скалах. Вместе с овациями, под огромным, сводчатым куполом театра зажегся свет. Он узрел своих зрителей и закричал. Нет, не люди, а самые мерзкие и страшные существа, которых не может объять даже самая больная человеческая фантазия, сидели в красных креслах и на балкончиках, смеялись и неистово хлопали ему в садистской агонии. Они сверкали множеством страшных глаз, шелестели рваными крыльями, лязгали пастями, тянули в сторону сцены свои щупальца и когтистые лапы. Марко Ромеро ахнул и, закрыв лицо руками, упал на колени. На сцену, постукивая тростью с рукоятью в виде мертвой головы, вальяжно вышел высокий, бледный человек в сером пальто. Чиновник сквозь щели от пухлых пальцев, что закрывали его лицо, сразу узнал вставшего перед ним. Это был он – человек, который помог ему выбраться из машины, человек, который привез его в тот злосчастный дом.

– Ах, что за успех! – воскликнул человек в сером пальто. – Спасибо, спасибо вам, дорогие зрители! Наша комедийная пьеса «Дискриминация цинизма» подошла к концу! Я, как хозяин этого театра, заявляю, что нашей звезде, – он легонько ткнул дрожащего чиновника в дряблый живот концом трости, – нашему замечательному гастролеру, к сожалению, пора…

– Оставьте! Оставьте меня! – завизжал Марко Ромеро.

– Пора, – повторил высокий человек и сверкнул глазами на чиновника, – но это пока что…

Прямо над сценой образовалась широкая, сияющая белым светом трещина, и сеньор Ромеро, оторвавшись от пола, воспарил, как бесформенный воздушный шар. Под снова поднявшийся шквал оваций, он медленно улетал, нелепо перебирая в воздухе руками и ногами.

– Возвращайтесь поскорее, – высокий человек задрал голову и с ухмылкой наблюдал за полетом слуги народа. – У нас вы будете суперзвездой. Растите, как актер в жанре цинизма и по возвращению будете играть более серьезные роли. Вас ждет огромный успех. Мы будем ждать…

Резкая боль пронзила голову стальным раскаленным клином.

По глазам, словно скальпель, ударил яркий свет. Приплюснутый нос уловил гамму неприятных больничных запахов. Чиновник пошевелился, и половину тела тут же холодным огнем прожгла острая боль. Рядом послышался возглас медсестры. Хлопнула входная дверь, и, меньше, чем через минуту, над ним навис силуэт взволнованного врача.

– Как вас зовут? – спросил доктор.

– Марко… Ромеро,

– Вы помните, что с вами произошло? Следите за моей рукой глазами, – врач стал водить рукой слева-направо, – ужасная авария, какое счастье, что вы остались живы, дорогой…

– Доктор, я же чиновник, верно?

– Да, безусловно, – восторженно пропел врач.

– Я все так же богатый и влиятельный?

– Полагаю, да…

– Это хорошо, – Марко Ромеро улыбнулся и размяк на подушке, – знаете, мне такое приснилось, доктор. Такое приснилось…

– Что же вам приснилось, сеньор Ромеро?

– А, так, – блаженно улыбнулся чиновник, прикрыв глаза, – сущая ерунда…

Конец.

Для обложки книги использовано изображение «Дискриминация цинизма». Правообладатель: Canva. Адрес сайта: https://www.canva.com/. Тип лицензии: бесплатное использование.