Papillon

Правда, в этом случае история будет длинной.
Судя по оценкам, я в меньшинстве, но больше тройки никак поставить не могу. Как по мне, так это не история потрясающего геройства и мужества, а совершенная сказка из разряда «свет мой зеркальце скажи». Потрясающее самолюбование. Я думала, что «Мартин Иден» Джека Лондона это самый яркий пример «гимна себе любимому», ан нет, есть произведения и покруче. Например эта замечательная история многократных побегов из множественных тюрем высокоморального, умного, находчивого, невероятно привлекательного Мотылька, осужденного на пожизненную каторгу (20 лет) совершено безосновательно.
Ну, ладно, допустим, что осудили его действительно за чужое преступление. Горько, но такое бывает. В это я поверить могу.
Ну, ладно, пенитенциарная система Франции чудовищна, бесчеловечна и так далее. Согласна, годы в одиночке это недопустимо. С этим я тоже согласна.
Но всё остальное такая сказка, что аж дрожь берет.
Да, наверное, сам Анри Шарьер действительно бежал из тюрьмы и, видимо, не единожды, но десяток «идеальных побегов» хоть в старом ботинке, хоть в ореховой скорлупке это уже что-то. Странно, что он не описал какой-нибудь побег верхом на дельфине, в эту картину такое действо прекрасно вписалось бы.
Жизнь в многочисленных тюрьмах еще один удивительный момент. Мне казалось, что заключенные, приговоренные к каторжным работам должны работать, а тут, как мне кажется, не работает никто. Одни играют в карты, мастерят поделки на продажу, разводят овощи-фрукты и ловят рыбу, другие за ними присматривают. Причем этот чудесный парижский паренек ловит рыбу и выращивает овощи лучше всех (интересно, где он в Париже успел этому научиться), а в карты играет не хуже профессиональных шулеров. Ну, ок, добавил парень себе умений, ладно, всем хочется покрасоваться, но дальше больше.
После 15 лет тюрьмы, побегов, одиночки, избиений, голода и прочего в свои 35 он выглядит от силы на 28. А секретом не поделитесь? Я тоже так хочу.
Все самые красивые женщины штабелями падают к его ногам, да так, что вовеки не оторвешь.
Начальники всех тюрем бесконечно с ним консультируются, все люди на островах, к которым он причаливает в процессе убегания, бросаются ему помогать, отдают последний кусок хлеба и рубашку, выручают, спасают, делятся всем, чем только можно. Уф. Я сама человек не злой и даже не слишком жадный, но если к моему берегу прибьет сбежавшего каторжника, я огрею его дубиной и пойду звать полицию, потому жить очень хочется. Но таких как я Мотылек не встречал за 15 лет своих побегов ни разу. Повезло мужику.
И еще много всего подобного, во что даже с трудом не верится.
И главное, несмотря на то, что книга невероятно динамична, там все время что-то происходит, к середине мне стало скучно, я откровенно наелась всей этой воровской романтики с потугами на мораль. Дочитывала с трудом, если бы не аудиоверсия не факт, что вообще осилила бы.

Первая встреча с этой книгой началась у меня после просмотра одноименного фильма . Что могу сказать. Фильм хоть и очень хорош, но снят во многом по мотивам. Да и сама книга автобиографична лишь от части. Как бы там ни было, читать было интересно, хотя местами и скучновато.
Анри Шаррьер, вор-взломщик, был осужден за убийство, которое не совершал. Причем осужден очень сурово, его приговор - 10-и летняя каторга и пожизненное заключение во Французской Гвиане. Любого другого человека такой приговор сразу же сломал, но он Анри находит силы, чтобы бороться. Он совершает 9 (!) попыток побега, все они с разной степенью удачности.
Однако у французской полиции хранятся записи, доказывающие вину Шаррьера, а также и то, что своё заключение он провёл как прилежный заключённый. Современные исследователи уверены, что большинство описываемых событий происходили с другими заключёнными, истории которых Шаррьер и собирал для книги.
Как бы то ни было, в центре романа стоит сильная и свободолюбивая личность, которую не смоги сломать ни суровый приговор, ни погодные условия, ни 2 года одиночного заключения.

Вообще книга на любителя. Однако средняя температура по больнице оценка этой книги составляет 4,26, что явно свидетельствует в пользу этого автобиографического романа.Конечно, с точки зрения чисто приключенческой, да ещё помноженной на автобиографичность (т.е. реалистичность большинства описываемых в романе эпизодов и происшествий), привлекательность романа для среднестатистического читателя и должна быть более-менее высокой. Согласитесь, уже одно то, что с нами откровенно беседует человек, приговорённый к пожизненному заключению за убийство, придаёт некий ореол этому необычному рассказчику — часто ли мы тет-а-тет беседуем по душам с убийцей! А ведь, если доверять всему написанному в романе, это ещё и человек с сильной волей, со способностью лидировать и занимать авторитетные позиции в преступном сообществе, с готовностью при необходимости вновь убить — хоть своего брата-каторжанина, хоть тюремного охранника или любого другого человека. Герой романа Папийон безусловно личность незаурядная, одержимая решимостью сбежать и постоянно предпринимающая попытки к бегству. Однако помимо вот этого свободолюбия он умеет и приспособиться к условиям каторги, умеет войти в контакт с надзирателями и другими каторжанами, умеет ловчить и выкручиваться, умеет принимать решения и брать на себя ответственность за их последствия.Однако при всём при том все эти сильные качества до определённого момента не всегда оказывают положительную службу их владельцу. Потому что не единожды ставят его и близких ему людей в ситуацию острого и порой крайнего риска (правда, тут вполне уместна поговорка «кто не рискует, тот не пьёт шампанское»). Но вот уже ближе к концу книги, когда Папийон с товарищами уже убежал и оказался в Джорджтауне и, казалось бы, вполне мог успокоиться и просто жить свободной жизнью, он то и дело вновь вступает в конфликт с людьми и с законом, да ещё при этом не чурается прямого мошенничества (случай с подделкой редкой и ценной тропической бабочки), что явно говорит, что он ещё не насиделся, что ещё не почувствовал всю боль от «клевков жареного петуха в задницу», что он всё-таки на тот момент ещё не избавился от тюремного шика и лоска и от стремления жить за счёт людей и общества в целом. И только Венесуэла в финале книги смогла стать конечным пунктом в его тюремно-каторжной биографии.Но вообще, когда читаешь биографию Папийона-Шарьера как автора, то оказывается, что всё не совсем так, как это представлено в романе. И многое в его как бы официальной биографии и записано как раз в соответствии с текстом романа. Но параллельно с этой авторской версией имеются и другие, менее романтичные и героические варианты…