Влюбляться запрещено

– Нет, – я ошарашенно уставилась на Олю.

– Их вражда с Вадимом началась очень давно и наверно это было их любимое развлечение, понемногу доставать друг друга и выжидать когда кто-то сорвется первым, чтобы потом развести руками перед Александром Михайловичем и свалить все на проигравшего. Ваня конечно тот еще мерзавец, но и Вадим ему ни в чем не уступал. Но теперь все позади. Ваня просчитался и мягко говоря перешел черту. И когда узнал, что в машине с Вадимом была не просто левая девушка, чья жизнь ничего не стоит, а дочь Александра Михайловича предпочел сбежать. Как видишь, меня с собой не взял, за что ему огромное спасибо. Сам отрезал мою больную привязанность, – Оля закончила свой рассказ и отчаяньем накинулась на пирожное.

Как это ни странно, я подумала, что Иван не взял свою любимую игрушку не потому, что Оля ему надоела. Возможно этот поступок был вызван отголоском того светлого чувства, что он все же был способен испытывать, пусть и не в том ключе к которому привыкли обычные люди.

– Да–а, – протянула я, пытаясь переварить услышанное, – и что же ты теперь будешь делать?

– Не знаю. Наверно устроюсь на работу, попытаюсь встать на ноги, – пожала плечами Оля, – я кажется успела забыть, каково это – быть независимой.

– Я могу тебе с этим помочь, мне нужна помощница в кофейне, так как очень скоро не смогу работать в привычном режиме семь дней в неделю по двенадцать часов.

– Ты столько для меня сделала, – Оля приложила руки к щекам и подняла глаза в верх, пытаясь сдержать слезы, – но я не в том положении чтобы отказываться.

– Глупости, в этот раз ты меня выручишь, – я сжала ее ладонь пытаясь выразить поддержку.

Согласие Оли освобождало меня от собеседований и подбора подходящей кандидатуры, что заняло бы уйму времени.

– Иногда я думаю, как же нам с тобой "повезло" встретить таких мужчин, – сказала я.

Оля была права. Вадим с Иваном друг друга стоили, только вот первый никогда не опускался до причинения вреда женщине, и по сему я считала, что мне "повезло" меньше.

В приподнятом настроении я закрыла вечером кофейню. На душе было легко и не хотелось признаваться себе, что все это из–за Вадима. Ведь мне до него не должно было быть никакого дела, но все же я испытывала облегчение, осознавая, что они с Волковым теперь друг друга не переубивают. А вообще, если бы не россказни Ивана, не знаю где была бы сейчас. Рука автоматически переместилась на маленький животик.

Поднявшись на свой этаж, я не сразу заметила фигуру, стоявшую на лестничной клетке. Шаря на дне сумки в поиске ключей я сначала почувствовала запах мужской туалетной воды и взгляд упал на дорогую обувь. Замерев с рукой по локоть в сумке, я боялась поднять глаза и убедиться в своей догадке.

– Ну здравствуй, Маша, – сказал Вадим и от его голоса по коже пробежали мурашки.

Животный страх сковал все внутри. Я отрывисто посмотрела в его холодные глаза, обратила внимание на плотно сжатые губи и желваки, ходившие по лицу. Он все знал.

Ох не так я планировала наш разговор. Думала попрошу Вадима приехать к Александру Михайловичу и Алевтине, там у них дома все и расскажу, если что имея пути к отступлению. На лестничной же клетке отступать было некуда.

Вадим уверенно взял из моих рук сумку, быстро нашел ключи и открыл дверь в квартиру, обманчиво учтиво пропуская вперед. У меня прошел первый шок, похожий на страх воришки, которого поймали с поличным. В конце концов, я ни в чем не виновата.

И воспоминания о том, как он бросил меня в больнице и быстро нашел замену, тут же больно кольнули. А чего, собственно говоря, я испугалась?

Гордо подняв голову я прошла вперед, разделась и взяв из сумки телефон села на диван. Вадим закрыл дверь и прошел следом. В комнате воцарилась гнетущая тишина, в которой можно было услышать тикающие на кухне часы.

– Если ты пришел пилить меня взглядом, то зря стараешься, – сказала я, устав играть в гляделки.

– И когда ты собиралась мне сказать? – все тем же тоном спросил Вадим.

– Сначала никогда, – я вздернула с вызовом подбородок, но Вадим не повелся, – потом передумала и в течении нескольких месяцев обязательно бы сообщила эту "счастливую" новость, – думаю мой сарказм был очевиден.

– И как ты планировала воспользоваться таким преимуществом?

От этих слов у меня тут же вспыхнули щеки и захотелось влепить ему пощечину.

– Я ничего не планировала. На твой счет тем более. Это вышло случайно. Между прочим ты в этом тоже участвовал и.., – я сделала паузу, пытаясь успокоиться, – ты не стоишь того, чтобы я перед тобой оправдывалась! Не волнуйся, Вадимушка, я от тебя ничего не жду. Хочешь, позволю видеться в будущем с ребенком, нет – ну и катись к чертовой матери. Мы без тебя не пропадем.

– Лучше сбавь обороты, – он побледнел и на лбу вздулась венка.

– А ты не забывайся с кем разговариваешь! Поменялись мы местами, дорогой. Больше запугивать себя не позволю.

Как же было приятно это ему говорить, учитывая как часто Вадим осаживал меня используя теже фразы.

– Откуда ты все узнал? – спросила я, но Вадим не ответил.

– Значит так, – он подошел вплотную к дивану так, что я поежилась и прижала к себе колени, – я хочу знать все, начиная с результатов твоих анализов и заканчивая выбором детских игрушек. Это во первых. А во вторых, нужно что-то решать с твоей работой…

– Стоп! – я повысила голос, вертя в потных ладонях телефон, – Решать я все буду сама и ставить тебя в известность, когда сочту нужным. Ты мне никто, чтобы требовать тотальной отчетности. В общем, если что твой телефон у меня есть, а теперь прошу уйти. Я устала и мне пора спать.

Раньше Вадим бы только рассмеялся, но у меня было оружие, против которого он не мог пойти.

– Маша, хватит строить из себя…

– Еще слово и я звоню Александру Михайловичу! – я сжала в руках телефон, – Вадим, не принимай поспешных решений. Мы оба не думали о таких последствия, но теперь ничего не изменишь. Может будет лучше для нас оставить все как есть?

– То есть ты предлагаешь мне отойти в сторону и позволить своему ребенку расти безотцовщиной? Нет, дорогая, этому не бывать! – в подтверждение своих слов он выхватил из моих рук телефон и швырнул его.

Подарок Александра Михайловича глухим ударом шмякнулся о стену и упал на пол. Вадим был в бешенстве, и таким раньше я его не видела.

– Вадим, уходи, – пересохшими губами прошептала я, – пока ты не довел меня до истерики. У меня нет сил сейчас это обсуждать.

Он внимательно всматривался в мое лицо и выплеснув злость на телефоне, немного смягчился.

– Обсудим это завтра, – снизошел Вадим и ушел, тихо прикрыв дверь

Вадим.

Такой черной полосы в жизни Вадим еще не помнил. Сначала новость о том, что Александр Михайлович отец Маши, потом смерть матери и эта отвратительная встреча у него дома… Чувство вины разъедало его изнутри. И зачем первую попавшуюся шалаву домой повел?! Впрочем, зачем было вполне очевидно. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы перестать о ней думать. В итоге получилось только хуже.

– Вадим, ну что, пойдем? – Снежана вернулась после ухода Маши и тихонько прикрыла за собой дверь.

– Деньги на столике у зеркала, забирай и проваливай, – Вадим потер виски и швырнув пиджак на диван налил себе выпить.

Если она и испытывала возмущение, то недолго. Молча взяв предложенную плату за пару часов общения, если таковым можно назвать молчаливое таскание за мрачным Вадимом, она удалилась, оставив за собой сладковатый шлейф духов.

После такого Маша его точно не простит. Вадим опрокинул стакан виски и налил себе еще. С его-то прошлым, точно не поверит, что между ним и блондинкой ничего не было. Выпил еще. Представил в голове диалог из разряда: "Привет, помнишь ту содержанку со свадьбы? Между нами ничего не было. Мы только за ручки держались и она меня до двери проводила…"

Нужно было не слушать Александра Михайловича. Ну что бы старик ему сделал? За шкирку мужика здорового из больницы вытащил со своей больной спиной?! От этой мысли захотелось опрокинуть еще, но Вадим отодвинул стакан и уставился на черный экран телевизора. Тогда он не знал, что все может обернуться куда хуже.

Вадим с фанатизмом отдался работе, и все свободное время посвящал поискам Волкова, пока безуспешным. Александр Михайлович и Алевтина практически не звонили. Были заняты Машей. Он же объезжал кофейню и ее дом за километр.

Зайдя в один из торговых центров Александра Михайловича, он прошел в кабинет охраны и обсуждал с начальником попутавшего территорию карманного воришку, когда взгляд зацепился за экран. Там ходила поразительно похожая на Машу девушка и внимательно рассматривала детские кроватки. Мотнув головой, Вадим решил, что окончательно сошел сума и закончив дела уже уходил из ТЦ, когда увидел ее в живую.

Маша сменила прическу и не удивительно, что он ее едва узнал. Немного поправилась, похорошела и вроде бы неплохо жила и без него. Только вот, что она забыла среди детских кроваток? Словно видение Маша проплыла через холл и пошла к выходу, крутя в руках пакет с яркой надписью "все для будущих мам".

До него долго доходило осознание произошедшего. Маша давно успела уйти, а он все стоял посреди холла, судорожно складывая два плюс два…

Вадим всегда считал себя хладнокровным и расчетливым. Правда и первое и второе иногда давало сбой, когда дело касалось Маши. Как оказалось, ему еще отказывали и мозги.

Вадим никогда не думал о семье и детях. Опыт его собственного детства, истории знакомых, сидевших по тюрьмам или того хуже, давно покоящихся по лесам, подводили к вполне обоснованному выводу – семью лучше не заводить. Опять же, это будет слабым местом и дети с женой сделают его уязвимым. Он на отношения с Машей то едва решился, а теперь…

Вадим сидел в машине около дома Маши пытаясь привести свои мысли в порядок. Наговорил ей черте что, сам себе яму вырыл. В голове крутился заданный вопрос «что ты будешь делать с таким преимуществом». Еще бы спросил чей ребенок и не нашла ли она себе хахаля. Вадим думал, что уже никогда не испытает такого чувства как отчаянье, но видимо судьба ему приготовила еще много сюрпризов.

Ему срочно нужен был совет. Через несколько часов он сидел на кухне и пил чай вместе с сонной, поднятой с кровати Алевтиной. Александра Михайловича будить не стали, да и в том, что он поможет, Вадим не был уверен.

– Маша беременна, – сказал обреченно Вадим.

– Мои соболезнования, – съязвила Алевтина и закатила глаза.

– Вы знали? – Вадим внимательно всмотрелся в лицо, на котором не было и доли удивления, – почему не сказали?

– Милый мой мальчик, секрет-то не мой. Да и как ты себе это представляешь? Маша сама должна была такое рассказать. И она хотела, просто оттягивала до последнего. Наверно, боялась, что ты наговоришь глупостей, но раз ты приехал к нам посреди ночи, то скорее всего именно это и произошло.

– К сожалению, я не только наговорил, но и наделал…

Вадим склонился над чашкой кофе, запустив руки в волосы. Алевтина тяжело вздохнула и похлопала его по плечу.

– Я знаю, что ты не хотел семьи и детей, но думаю пробудь ты с Машей еще немного времени и обязательно бы передумал. Отнесись к этому иначе. Все ведь очень хорошо сложилось!

Вадим удивленно посмотрел на Алевтину, не понимая к чему она клонит.

– Маша способна дать всем нам то, чего мы так давно хотели. У нас с Сашей появилась дочь и скоро будут внуки, – Вадим хотел ее поправить, мол «внук», но она продолжила с энтузиазмом, – А ты поймешь цену семье и сможешь спокойно стать приемником Саши, и больше ни у кого не будет сомнений, насчет того достоин ты или нет, – Алевтина закончила свою воодушевляющую тираду.

– Звучит очень… расчётливо, – конечно Алевтина во всем была права, но Вадиму не понравилась идея использовать Машу, как средство достижения власти, – Я сделал слишком много ошибок.

– Эх, Вадим. Что-то мне подсказывает, в отношениях с Машей ты постоянно выкидывал нечто эдакое, но она ведь тебя прощала. Сейчас дай ей время, поухаживай, дари цветы и прочие приятные девушкам мелочи… Ну что я тебя учить буду, сам все знаешь. Очень скоро ей понадобится поддержка и тебе лучше быть рядом. А там все наладится, я тебя поддержу и буду стараться Машу смягчить. За Сашу не волнуйся, его я тоже возьму на себя, палки в колеса вставлять больше не будет. Теперь иди спать, вернешься в город утром. – она улыбнулась и сонно зевнув ушла спать.

Вадим же еще долго не мог уснуть, пытаясь свыкнуться с мыслью, что в конце этого года станет отцом.

Маша.

Вадим вернулся следующим утром и поджидал меня у выхода из подъезда. Поморщившись, словно съела кислый лимон, я нехотя подошла к нему.

– Вадим, мне нужно несколько больше времени, – с нажимом сказала я.

– Я все понимаю и хотел бы извиниться за вчерашнее поведение. Прости, что так себя повел.

Я открыла было рот, чтобы начать защищаться, но Вадим меня удивил. Не ожидала, что он пойдет на уступку и не станет меня терроризировать, пока я не соглашусь на все его условия.

– Хорошо, тогда я пойду на работу.

– Если честно, я надеялся, что ты разрешишь подвезти тебя, – Вадим заискивающе посмотрел мне в глаза, как делал Бегемот когда был особенно голоден, но я была непреклонна.

– Не стоит. Погода хорошая, полезнее будет прогуляться.

– Тоже верно, – не растерялся Вадим и пошел к машине.

Я удивилась еще больше, что он так просто меня отпустил, но оказалось Вадим просто достал куртку и решил составить мне компанию. Запретить ему идти рядом я не могла.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил он проходя мимо магазина, я мотнула головой, отказываясь, – чуть не забыл, возьми, – Вадим достал из кармана куртки телефон и протянул мне, – вместо разбитого.

– Спасибо, но я и сама могу себе купить, –уточнять что в несколько раз дешевле не стала.

– Маш, я просто хочу загладить свой поступок, возмещаю ущерб, – он продолжал идти рядом не убирая телефон, больше напоминающий по размерам планшет.

– Вадим, не стоит…

– Купишь себе новый тогда и вернешь, – надавил он и я согласилась.

– Хорошо.

Мы молча дошли до кофейни. Вадим чувствовал себя расслабленно, спрашивал о самочувствии и прочих мелочах, стараясь разрядить обстановку. Я отвечала односложно, параллельно думая к чему это все. Он не отстал и когда я открывала кофейню, попросив сделать для него кофе.

– Вот, – я протянула бумажный стаканчик, теряя терпение.

– Спасибо. Во сколько заканчиваешь? Я мог бы подвезти тебя домой.

– Вадим, хватит давить на меня, – сквозь зубы процедила я, – бери свой кофе и уходи!

Он поджал губы. Взрыва не последовало. Через несколько секунд он спокойно взял стаканчик и пошел к выходу. К моменту, когда Вадим повернул ручку двери, мне уже стало стыдно за грубость.

– Прости, – сказал он и на душе заскребли кошки.

Дверь закрылась. В кофейне воцарилась осуждающая тишина. Боже, ну почему так? Вадим ведь в сто раз хуже со мной поступал, а я корю себя за такие мелочи. Ну вспылила! Нервишки шалят, гормоны скачут, и я в завязке с кофе…

Ворча себе под нос и плюнув на все прочитанные статьи о вреде кофе во время беременности, я налила огромную чашку запретного напитка, бахнув туда банановый сироп, молочную пенку и горсть маршмеллоу.

Клятвенно обещая себе, что больше такого не повторится, я села за столик и уже мысленно растягивала удовольствие, как в кофейню ввалилась Аленка.

– Привет! Ой, а что это вы? Кофе пьете?

– Да, – буркнула я, услышав в ее голосе осуждение.

Последнее я конечно себе напридумывала, так как Аленка пожала плечами и пошла переодеваться. Попытка номер два. Теплый, ароматный напиток с привкусом ванили и банана, коснулся кончика языка, и я от удовольствия зажмурила глаза, растворяясь в моменте.

– Привет Маш! – от возгласа Галины Васильевны я вздрогнула и расплескала часть кофе себе на платье, – ой прости, не хотела пугать, – она шмыгнула несколько раз шмыгнула носом с удивлением заметив, – Ох, это кофе что ли?

Момент был упущен. Наскоро протирая юбку салфетками, я с грустью наблюдала темное пятно, ярко выделяющееся на синей ткани. Хорошо, что кофе был уже не горячий и я вовремя сдержала себя, чтобы не выругаться. Сама виновата, слишком расслабилась.

Через полчаса стало ясно, отмыть в походных условиях кофе не выйдет и я засобиралась домой чтобы быстро переодеться и вернуться обратно. Вызвала такси и вышла на улицу.

Мимо проезжали машины, люди угрюмо шли к станции, и кажется не замечали такого прекрасного утра. А я чувствовала себя замечательно, решив не обращать внимания на мелочи, в виде испачканного платья. Все же хорошо, когда тебе не нужно ехать на работу. Свое дело не в счет.

Внутри появилось волнующее чувство, словно я опять в пятом классе не просто мечтаю прогулять уроки, а действительно это делаю. Счастливо улыбаясь, я оглядывалась по сторонам. Вот мама ведет двух детей в садик. Бабушка идет из магазина с буханкой хлеба. Два мужика сидят в машине неподалеку и кажется тоже зависают, как и я.

Подъехало такси и мне больше некогда было глазеть по сторонам. Я плюхнулась на заднее сидение и уже не отрывалась от телефона, проверяя последние новости в соцсетях. Я не сразу заметила, что водитель нервничает.

– Женщина, а это не с вами? – вдруг спросил он.

– Что? – не поняла я, отрываясь от экрана телефона.

– К бамперу машина жмется как я вас подобрал, – объяснил водитель.

Я помотала головой, встревоженно оглядываясь назад, машина была нечем не примечательна. Обычный седан, а вот ее пассажиров я хорошо запомнила. Икнув, я вжалась в сидение. Мне стало на секунду страшно, а что если опять разборки? Кровь отлила от лица, но самообладание быстро вернулось. Нет, теперь с Александром Михайловичем мне ничто не грозит, он же обещал.

Перед тем как зайти в подъезд, я внимательно огляделась. Преследователей нигде не было. Облегченно выдохнув, я зашла домой переоделась, попила водички и вернулась в кофейню.

Во время работы, я уже успела забыть о происшествии, закрутилась в повседневных делах и, честно говоря, неплохо проводила время до самого закрытия.

– Вот зря ты так, нужно было кого-нибудь на вечер вызвать, – сетовала Галина Васильевна, – нельзя тебе столько работать.

– Оле и Алевтине тоже нужно отдыхать, – попыталась найти себе оправдание я, – да и чувствую я себя хорошо. Утренняя тошнота прошла, так что еще какое–то время смогу работать полный день.

Галина Васильевна только недовольно покачала головой. Закрывались мы вдвоем, так как Аленка ушла часом раньше, многозначительно заявив, что едет в театр. Выходя на улицу, мне показалось, что я заметила знакомую машину. Чувствуя, как внутри все холодеет я засеменила к парку, уж туда то они точно проехать не смогут. Заодно станет ясно следят за мной или это происки паранойи.

Вечером в парке практически никого не было, ночи еще были прохладные и многие не решались на такие поздние прогулки. Я быстрым шагом шла по освещенной дорожке, то и дело оглядываясь назад. Помнится, в фильмах все с этого и начиналось…

К моменту, когда преследовали проявили себя, я успела сто раз пожалеть о своем решении. Ничему меня жизнь не учит, ведь уже была схожая ситуация зимой, когда меня чуть не ограбили.

Двое мужчин, поодаль друг от друга, держали дистанцию. Одетые в черные кожаные куртки, они прятали руки в карманы, не отрывая от меня взгляда.

Если до этого я уговаривала себя, что все это игра воображения, то теперь мне стало по-настоящему страшно. Переходя практически на бег, я вышла из парка и вскоре была у дома. Скрывшись в подъезде, и громко захлопнув за собой входную дверь я влетела по лестнице на свой этаж, дрожащими руками кое-как открыла замок и спряталась внутри своей маленькой квартирки.

Не включая свет, я подошла к окну. На улице было тихо, двое мужчин, не переговариваясь между собой, курили около моего подъезда. Ситуация на мой взгляд была критической. Я в панике набрала Александру Михайловичу, но он как на зло не ответил. Загнанная в угол, я смотрела на телефон, еще утром подаренный Вадимом. Ждать пока ответит отец было нельзя.

– Да? – он взял трубку через пару гудков.

– Вадим, – дрожащим голосом промямлила я, – за мной кто-то следит.

– Где ты находишься? Я приеду.

– Дома.

– Скоро буду.

Вадим и вправду приехал очень быстро. Я так и сидела в темноте, поглядывая в окно. Преследователи резко укатили, разминувшись с Вадимом буквально на несколько минут. Он не сразу поднялся домой. Припарковавшись, сначала внимательно осмотрелся по сторонам, обошел, как подозреваю, по кругу дом и только потом зашел в подъезд.

Я к тому моменту сделала чай с ромашкой, календулой, мятой, в общем со всем, что могло помочь отойти от пережитого стресса.

– Я осмотрелся – никого.

– Они уехали буквально за секунду до тебя, их кто-то предупредил! – с тревогой в голосе сказала я.

– Возможно ты права, – согласился Вадим и стал снимать обувь.

– Что ты делаешь? – непонимающе наблюдала я за его действиями.

– Остаюсь у тебя с ночевкой, – объяснил он и повесил куртку на вешалку, – Алевтина говорила, что завтра ты поедешь за город. Я как раз тоже собирался их навестить и заодно тебя подвезу.

Я решила не лгать себе и признать, что вместе с Вадимом мне было спокойнее. С другой стороны, чувствовалось и раздражение. Не могла я ему забыть Снежану. Просто не могла.

Причину, по которой он оставил меня одну в больнице и игнорировал просьбы прийти, я прекрасно понимала, «спасибо» Александру Михайловичу. Понимала, что у него у самого был очень тяжелый период в жизни из-за смерти мамы. Но та содержанка была вне мое понимания.

– Все в порядке? – спросил он, заметив, что я подвисла в прихожей, – закажем доставку?

– Я не голодна, для себя закажи или можешь съесть суп в холодильнике.

– Маш, может быть хватит?

– Не хочу я есть, что тебе еще не понятно?! – вспылила я, накрученная воспоминаниями, и скрылась в ванной – единственной комнате с замком.

Чай с ромашкой определенно не помог. В дверь тихо постучали.

– Что я должен сделать, чтобы ты меня простила? – спросил Вадим из–за двери.

Я спокойно выдохнула и решила перестать вести себя как подросток. Открыв дверь, я вышла и посмотрев прямо в глаза Вадиму ответила:

– Отмотай время назад и поступи иначе.

Мы больше не разговаривали с ним до самого утра. Он стойко перенес ночевку на раскладном кресле, где прокрутился, так и не сомкнув глаз. Вадим решил тихо переждать бурю в станке и был крайне учтив, но по нахмуренным бровям было ясно – его терпение подходило к концу.

В гнетущей тишине мы доехали до дома Алевтины и Александра Михайловича, под их удивленные взгляд вместе зашли в дом и разошлись в разные стороны.

– Может позавтракаем? – осторожно предложила Алевтина, но по хмурым лицам догадалась, что ни у кого нет аппетита, – Маша ты хотя бы ужинала?

– Нет, – ответил за меня Вадим, – она морит себя голодом.

– Ты что, имя сменил? Ко мне обращались, я сама за себя могу ответить!

Вадим промолчал и на это. В конце концов, после ласковых уговоров Алевтины, мы собрались за одним столом. Между мной и Вадимом летали молнии. Александр Михайлович тоже присоединился к завтраку, но не сразу понял суть обстановки.

– Доброе утро. Я видел, как вы вместе приехали. Очень жалею Вадим, что тогда в больнице глупостей наговорил. Вы с Машей, молодцы, что помирились.

– Ты был прав, я действительно не лучшая кандидатура в отцы, но сделаю все от себя возможное чтобы измениться, – эти слова скорее всего предназначались для моей совести.

– Вот и правильно. Какие у вас теперь планы на будущее? – уже по-деловому спросил Александр Михайлович, не замечая знаков жены закрыть тему.

– Что же это мы без сладкого к чаю сидим, – артистично заметила Алевтина, – Сашенька, пойдём сходим за пирожными на кухню?

– Стоит же уже печенье, – отмахнулся он, проигнорировав очередной намек, – Поженились бы по-людски, а мы с Алевтиной уже и дом вам неподалеку присмотрели…

От такой наглости у меня отвисла челюсть, Алевтина пнула под столом мужа, но было уже поздно.

– Александр Михайлович, я стерпела, когда вы влезли в мою личную жизнь первый раз, но второго раза не потерплю. Я сама решу, что мне делать, когда и за кого выходить замуж и заверяю, Вадима, в списке возможных мужей нет и никогда не будет!

– Это еще почему? Я хочу, чтобы мой ребенок рос в полной семье, и мы должны хотя бы попытаться стать таковой, ради него. – процедил сквозь зубы Вадим.

– Идеальная у нас будет семья – мама, папа и его содержанки!

– Какие содержанки?! – воскликнул Александр Михайлович, но Алевтина уже тащила его за руку, чтобы оставить нас с Вадимом наедине.

– Маша, что ты несешь при родителях? – рыкнул Вадим.