Я выбираю его

Лане нравилось готовить, и делала она это с удовольствием. Кроме того, от монотонности отработанных движений нервы успокаивались, и думалось легче.

Предыдущей ночью она долго не могла уснуть, тщетно пытаясь вспомнить, что ей известно о родственных связях. Не совсем же она безродная! Но получалось, что совсем! В памяти ничего не всплывало. Папа и мама были единственными детьми в своих семьях, это Лана знала точно. Значит, тети и дяди, а также двоюродные братья и сестры отпадали. Ни бабушек, ни дедушек в живых уже не было. «Ну почему я вела себя так беспечно? – корила себя она, ворочаясь с боку набок. – Почему не интересовалась своими дальними родственниками, раз сложилось, что ближних нет? И папа с мамой никогда ни о ком не рассказывали! Вот как так, а?» И, уже забываясь в предутренней вязкой дреме, у нее в памяти промелькнуло нечеткое воспоминание о бабушкиной сестре. Промелькнуло и тут же исчезло.

Единственное, что удалось ей утром выудить из закутков памяти, – это то, что сестра бабушки была младше ее на семь лет и проживала в Нижнем Новгороде. «Кем же бабушкина сестра мне приходится? – наморщила в раздумьях лоб Лана. – Наверное, двоюродной бабушкой», – пришла она к выводу.

Лана решила вечером, попозднее, перебрать все бумаги в бабушкином портфеле. Наверняка в нем сохранились какие-либо упоминания о ее сестре. Старый конверт с адресом, например, или запись в блокноте. «Буду искать после ужина, а то и после того, как все спать лягут, – твердо решила Лана. – Не может быть, чтобы я не нашла хоть что-то».

Лана представила заинтересованный взгляд Олега, когда она при нем начнет внимательно изучать бумаги из бабушкиного портфеля! И он сразу зацепится за этот портфель, если они с Артемкой уедут. И вычислит их на раз-два. Если захочет, конечно! А если она начнет перебирать бумаги ночью, будет еще подозрительнее.

Мысли метались в голове, как перепуганные птицы. Лана почувствовала, как от нервного перевозбуждения прилила кровь к лицу. Она кинула взгляд на свое отражение в зеркале бара. Так и есть! Щеки на фоне бледного лица алели как маки. На лбу выступила испарина.

«Нет, так дело не пойдет! – рассердилась на самую себя Лана. – В общем, так. Как уйдет в спальню Олег, я принесу в детскую портфель, аккуратно вытащу из него бумаги и буду внимательно изучать. А пустой портфель спрячу куда-нибудь, чтобы не привлекал внимание. Олег в детскую не зайдет, я в этом уверена! А если вдруг и зайдет, то рассматривать, что я там делаю, не станет. Подумает, что медицинские документы перебираю», – решила Лана и облегченно вздохнула. Она немного успокоилась и повеселела.

***

Олег позвонил, что немного задержится. Лана накормила ужином Артемку и отправила его в детскую играть в тихие игры. Сама решила поужинать с мужем. «Изображу лояльность», – усмехнулась она и стала накрывать на стол: она ждала прихода Олега с минуты на минуту.

– Олег, я сегодня лягу позднее, – сказала она мужу после того, как он в очередной раз похвалился успехами своего отдела.

– Да? А почему? – спросил он с набитым ртом.

– Мне надо просмотреть медицинские документы Артемки. Я обоснуюсь в его комнате, – спокойно ответила Лана, глядя в глаза Олегу.

– А почему это надо делать на ночь глядя? Не понимаю! – раздраженно ответил он и нахмурился.

– Не сердись, —мягко сказала Лана, хотя в душе вскипало раздражение. – Мне больше некогда было этим заняться. Когда я прихожу, Эльвира Наумовна спешит домой. Просить ее задержаться для того, чтобы я разобралась с документами, неудобно. А при сыне я не могу сосредоточиться, он требует внимания, – пояснила она и прикусила язык, но было поздно.

Лицо Олега приняло жесткое выражение.

– Ну да, как всегда! – его рот скривился в злой усмешке. – Все внимание сыну! Мало дня, так еще и ночью в детской торчать будешь!

Лана молчала и нервно крутила в руках вилку.

– Налей мне чаю! – приказал он и отодвинул пустую тарелку. – Не надейся, что я тебя не дождусь. Так что если это попытка увильнуть от исполнения супружеского долга, то зря стараешься!

Он выпил чай и, не поблагодарив за ужин, вышел из кухни. Ни делами Ланы, ни жизнью Артемки он так и не поинтересовался. Впрочем, как всегда!

Она тяжело вздохнула и принялась убирать со стола.

***

Лана сидела в Артемкиной комнате возле стены за детским столиком. На нем стояла включенная настольная лампа с неярким светом. Лана, не глядя, вытряхнула из потертого старинного портфеля все бумаги, что там были. От них едва уловимо пахло любимыми бабушкиными духами и лекарствами. Убрала портфель под столик.

Потом встала и подошла к кровати Артемки. Он безмятежно спал, уткнувшись носом в подушку и сбив одеяло к ногам. Она перевернула его на бок, плотно укрыла одеялом, поцеловала в макушку и вернулась к бумагам.

Через полчаса у нее от напряжения взмок лоб и заныла спина. Она просмотрела уже две записных книжки, с сотню каких-то пожелтевших от времени квитанций, договоров, больничных рецептов. Ни одного конверта, ни одного адреса в записной книжке не оказалось! Сплошь кулинарные записи и какие-то заговоры от болезней.

«Не может быть, чтобы я не нашла адреса бабушкиной сестры, не может быть!» – Лана в отчаянии кусала губы. Она точно знала, что бабушка поддерживала связь с сестрой. Но единственное, что Лана запомнила о ней, – это имя, Наталья. Хотя, насколько Лана помнит, бабушка к сестре никогда не ездила, и та никогда не приезжала. Почему? Лана не интересовалась. А сейчас очень жалела об этом.

Достав из-под столика портфель, засунула руку и провела по дну. Есть! А она вытряхнула и даже не удосужилась заглянуть внутрь! Лана вытащила на столик старую потрепанную общую тетрадь в коричневом коленкоровом переплете. Завалилась за порванную подкладку! Из нее выпали два письма в конвертах. Лана дрожащими руками взяла один из них и поднесла к лицу. С ухнувшим сердцем опустила глаза на строчку с обратным адресом. «Вот оно чудо, свершилось! Есть адрес, есть! «Нижний Новгород, улица …» Дальше Лана не дочитала, глаза заволокла пелена слез. Она прижала конверт с письмом к груди.

Лана лихорадочно развернула письмо. «Здравствуй, родная сестричка Нина, а также твоя внученька Ланочка…» – Лана пробежала глазами по строчкам письма. Ага, вот в конце: «…твоя сестра Наталья» А фамилия? Лана опять взяла в руки конверт. Вот она, фамилия бабушкиной сестры. Водяскина! А отчество, понятно, как у бабушки, Павловна. Лана развернула второе письмо. Оно тоже было от бабушкиной сестры и по содержанию мало чем отличалось от первого. Рассуждения о здоровье, о ценах и о погоде. Просьба писать о новостях.

Лана прикрыла глаза, сердце не переставало бешено стучать. Решено, они с Артемкой поедут к бабушке Наташе в Нижний Новгород! Она моложе родной сестры на несколько лет и должна быть жива! Она их примет, не может не принять! У Ланы есть деньги, о которых не знает Олег. Правда, не очень много! А там Лана устроится на работу, а бабушка Наташа будет сидеть с Артемкой. Он спокойный мальчик!

«А если бабушки Наташи нет в живых, что ты будешь делать одна в чужом городе с нездоровым ребенком на руках?» – вдруг возник в сознании голос холодного рассудка. Лана задумалась. Конечно, все может быть. Но в любом случае в Саранск они с Артемкой не вернутся! Лана снимет недорогое жилье и будет искать работу. А когда начнет работать, пригласит Артемке почасовую няню. На первое время денег Лане с Артемкой хватит, а там видно будет! Но она не хотела думать о плохом. Она верила, что бабушка Наташа жива и обязательно им поможет.

Лана быстро вернула ненужные бумаги в портфель и убрала его на место. Письма она решила взять с собой, чтобы до поры до времени спрятать в надежном месте. Лана потянулась к выключателю настольной лампы, но в последний момент рука ее замерла. «Воспользуюсь случаем, соберу в одну папку все Артемкины медицинские документы и положу в секретер! – неожиданно для себя решила она. – Во-первых, это все равно бы пришлось сделать, а во-вторых, вдруг Олег решит проверить, чем же я здесь до сих пор занимаюсь. От него всего можно ждать! А вот она, папка, – может посмотреть. Документик к документику!»

Лана подошла к кровати сына, поцеловала его, выключила лампу и с гулко стучащим сердцем вышла из детской.

Глава 4

Лана медленно сошла со ступенек медицинского центра и направилась в находящийся рядом небольшой сквер.

Послеполуденное солнце бабьего лета прощально ласкало все вокруг благодатными теплыми лучами. Пожаром горели на клумбах и рабатках пышные бархотки, взахлеб наслаждаясь уходящим теплом. Ведь скоро все поглотит осенняя непогода! Красиво постриженные кусты декоративных кустарников уже припорошились чуть заметной желтизной на ярком фоне еще зеленой листвы. Успокаивающе журчала вода в небольшом фонтанчике.

Лана устало присела на свободную скамейку и оглянулась. На соседней лавочке школьницы бросили кучей ранцы и рюкзаки, а сами с визгом резвились на выложенных тротуарной плиткой дорожках сквера. Над цветами, воспрянув от солнечного тепла уходящего лета, жужжало несколько пчел.

«Хорошо-то как! Так бы и сидела тут!» – подумала Лана. В душе разлилась печаль. Сегодня она отработала последний день, и завтра они уедут с Артемкой из любимого города навсегда! Лана почувствовала, как к глазам подступили слезы.

Она взяла в руки сумку и вытащила зеркальце. Осторожно промокнула глаза бумажным платком и вгляделась в свое лицо. За последние дни от нервного напряжения она похудела. Глаза запали, резко обострились скулы. «Ничего, придет время, отъемся!» – подбодрила она себя.

Лана продолжала разглядывать себя в зеркальце. Бабушка, когда была жива, любила подчеркнуть при разговоре, что у нее от красоты внучки захватывает дух. Но Лана никакой красоты в себе не находила. Да, симпатична, но не более!

Серо-голубые глаза хоть и миндалевидной формы, но чуть вытянуты к вискам. Ресницы темные, густые, но короткие. Кожа чистая, светлая, но очень бледная. Скулы слишком высокие. Лицо, хотя и овальной формы, но к подбородку чуть сужено. Бабушка считала, что именно эти «чуть» и «но» придают лицу Ланы неотразимость.

Она вздохнула и пожала плечами. Единственное, в чем она была с бабушкой согласна, так это в красоте ее волос – густых, светло-русых, с пепельными переливами, каскадом рассыпающихся по плечам.

Лана поспешно убрала зеркальце в сумочку. Нашла, когда любоваться собственным отражением! Холодок страха ужом скользнул в душу.

Две последних недели Лана почти не спала, сон заменяло тревожное забытье. Ей большого труда стоили приготовления к побегу, чтобы никто ничего не заметил. Особенно ее беспокоили в последнее время недоумевающие взгляды Эльвиры Наумовны. «Неужели она обнаружила в кладовке две дорожные сумки с моими и Артемкиными вещами?» – предположила Лана.

Разыгравшееся воображение рисовало картину прихода срочно вызванного Эльвирой Наумовной Олега и торжественную демонстрацию ему «улик». «Нет, Эльвира Наумовна не такая, я в этом уверена! —гнала она от себя плохие мысли. – Я чувствую, она порядочная женщина».

Лане мерещилось, что утром и вечером Олег с подозрением наблюдает за ней.

Перед глазами встало несчастное лицо Артемки, обозленное лицо Олега при взгляде на сына, вспомнилась брезгливая усмешка, когда Лана рассказывала о пациентах. «Нет! – подумала Лана. – Ради Артемки я должна хотя бы попробовать сделать так, чтобы сын был здоров и счастлив. А рядом с Олегом это невозможно! Невозможно ни Артемке, ни мне. Я работать хочу, хочу общаться с людьми, и чтобы… чтобы меня любили, любили по-настоящему! А не только… использовали в постели!

Она быстро встала со скамейки. Если все получится, завтра они с Артемкой будут в Нижнем Новгороде у родного человека, бабушкиной сестры!

Лана вышла из сквера и решительно зашагала по направлению к дому.

***

Артемка в своей комнате за столиком усердно собирал из деревянных брусочков игрушечный домик.

Лана подошла к сынишке, обняла и поцеловала. «Завтра утром мы уезжаем», –прошептала она ему на ухо. Артемка радостно вскочил, от его движений домик рассыпался. Лана приложила палец к губам и сделала круглые глаза.