Академия сумерек. Темное пламя

– Эй, Лайтнинг! – послышался чей-то нахальный голос. – Кто это с тобой? Ещё не всех красоток перебрал, а?

– Шёл бы ты, Фарли, с демоном любиться! – огрызнулся Роберт вспыхнув в самом буквальном смысле этого слова – рой золотисто-оранжевых искр закружился возле нас. Огонь – ключевая стихия стражей, это всем известно. – Не слушай эту образину, тёмным лишь бы гадость какую ляпнуть…

– Сам брехло, – радостно парировал этот самый Фарли – добродушного вида громила. Никогда не подумаешь, что и впрямь тёмный. – Бросай этого светлого зануду, милашка! Я повеселей буду, и в постели тоже!..

Я в ужасе уставилась на жениха, который всё больше смахивал на тлеющую головёшку, и приготовилась разнимать драку, но тут громила испуганно втянул голову в плечи – к нему стремительной походкой подошёл другой парень. Высокий, стройный и очень красивый. Чёрные глаза смотрели грозно и цепко, а аккуратно причёсанные тёмные волосы отливали рубиново-красным.

Приметные волосы. Будь я проклята, если его фамилия не Сангстер.

– Ну-ка извинился! – рыкнул он, влепив знатную затрещину ойкнувшему здоровяку. И тут же, ухмыльнувшись, прибавил: – Перед леди Лисандрой. Лайтнинг обойдётся.

– Мои извинения, леди Лисандра, – Фарли на удивление изящно раскланялся. Гипотетический Сангстер смерил Роберта надменным взглядом, кивнул мне и, цепко ухватив за локоть своего дружка, поволок того куда-то.

– Везёт же всяким светлым мудакам! – разорялся тот, не трудясь понизить голос. – А это точно Лисандра? Не похожа на Сеймуров-то…

– Значит, в мать пошла. Девицы Мартинов недаром славятся как первые красавицы королевства.

– А…

– Дики, я не пойму, тебе жить надоело? Иди на ту сторону, братца встречай, раз делать нехрен!

– Ладно, ладно!

– Придурки, – сердито фыркнул Роберт и повёл меня дальше, кого-то высматривая в толпе. – Одним словом, тёмные!

– А по-моему, довольно милые джентльмены, – заметила я мстительно – пассаж про красоток не прошёл мимо моего внимания. – Особенно тот красненький.

– Тибериус Сангстер, потомственный некромант – милый?! Ох, девчонки…

Как по мне, так любой тёмный, некромант или нет, в разы милее Бекки и Роуз, сестёр Роберта, к которым он меня потащил. Нет, они очень… хорошие девушки. Наверное. Безусловно светлые, с безупречным воспитанием и вкусом. Однако задаваки жуткие и меня откровенно недолюбливают. Почему? Понятия не имею. Скорее всего, дело в обычной женской ревности: матери и сёстры не слишком любят, когда в семью попадает другая женщина и отбирает внимание одного из их мужчин.

По счастью, долго общаться с будущими родственницами мне не пришлось: я лишь поздоровалась с ними и, едва завидев свою лучшую подругу Элизу Холгер, поспешила к ней. Элиза в этом году тоже поступает на первый курс. Мы обе не знали, что будет дальше, обе до дрожи в коленках боялись Горнила и распределения: а ну как вредный артефакт отправит к практикам? Нет, к практикам у меня никаких претензий, они очень полезные маги, и когда-то я даже мечтала стать артефактором, но… С артефактами у меня вообще беда. Сколько прежние учителя ни бились надо мной, я так и не смогла добиться худо-бедно пристойных результатов.

Кроме того, все были уверены, что я пошла в Мартинов и стану целителем, как мама. И заодно твердили, что негоже дочери светлого рода мечтать о судьбе нейтрала. Находились и такие, что звали их серостью и обслугой. Никогда не понимала подобного лицемерия, ведь без «обслуги» не было бы ни современных лекарств, ни телепортов, ни элегантно плывущих по воздуху карет… Да много чего!

В целители меня определили… ну да, потому что якобы вся в матушку. Послушная и женственная, деликатная и миролюбивая. Всегда милая со всеми. Одним словом, мягкая и податливая, как вода.

Вот только я-то знаю, какова я на самом деле. Скрытная и скептичная, недоверчивая и ревнивая. Всегда себе на уме. Непоколебимая стихия земли, привечающая артефакторов, подошла бы мне куда больше. А Роб вечно хихикал, что с моим упрямством и педантизмом хорошо бы в клерики, святое слово зубрить…

Оттого я, должно быть, и волнуюсь. Горнило – не родители, не жених и не подружки. Его не обманешь. Оно всем расскажет, кто я есть.

Бекки вскоре к нам присоединилась, а вместе с ней и наша общая подруга – надменная рыжеволосая красавица Лорел. Ну, я и не надеялась надолго избавиться от этой парочки: мы все ровесницы, дочери порядочных светлых семей, знаем друг друга едва ли не с детства… Словом, деваться некуда. Ни мне, ни Бекки.

– Красивое платье, – заметила она чуть ворчливо. По-видимому, тоже поняла, что от меня уже не избавиться. – Цвет тебе очень к лицу.

– Спасибо…

– Точно! – поддакнула Элиза. – Говорила же тебе, фиолетовый – твой цвет! Смотри-ка, глаза сияют, как сумеречные алмазы… Или всему виной не платье, а лихой женишок?

Девчонки лукаво переглянулись и дружно захихикали, даже сестрица Роберта неохотно присоединилась.

– Тьфу на вас, трещотки! Одни женишки на уме, – упрекнула я шутливо. – Как вы можете думать о чём-то кроме распределения?

– С трудом, – посмурнела Элиза, а Бекки недовольно фыркнула.

– Ничего с нами не сделается, Лисандра. Не отправит же нас эта штука на тёмный факультет? Ну вот и ладно.

Оглядевшись, я поняла, что возле ворот остались одни лишь первокурсники. Старшие, за исключением старост, в числе которых я заметила Сангстера, уже успели пройти в замок. Точнее, в два замка – Академия Сумерек хоть и представляла собой цельное здание, однако же левое и правое крыло отличались друг от друга настолько разительно, насколько позволял хороший вкус древнего архитектора.

Крыло тёмных – сплошь устремлённые вверх башни и шпили, чьи своды поддерживали основательные, но изящные контрфорсы, на которых через одну красовались статуи грифонов и горгулий. Тёмные твари, прямо как те, кто учится на факультете чернокнижников.

Крыло светлых – всё те же башни, только куда более приземистые и как будто бы… светлые, да. То есть нет, конечно, камень всюду был одинаков, просто… ощущение такое, что ли. И простора куда больше: всюду колоннады и галереи для прогулок, сами здания выглядят основательнее и больше. Оно и верно. Это тёмные издавна стремятся забиться в нору поглубже или в башню повыше, светлым же нужны простор и свобода.

Пока я пялилась на Академию (невесть зачем – учиться мне тут шесть лет, успею налюбоваться), нам навстречу вышла… отчего-то захотелось окрестить женщину ведьмой, однако это слово я даже про себя произнести побоялась. Да и на ведьму, по крайней мере ту, что из страшных детских сказочек, она вовсе не похожа – скорее уж на леди какого-нибудь знатного дома. Очень красивая, высокая, с великолепной осанкой и на таких безумных каблуках, что каждая из девчонок непременно пожелала бы узнать, кому тут можно продать душу, чтобы расхаживать на таких по местной брусчатке, не переломав при этом ноги. Леди, безусловная леди… Разумеется, если допустить, что леди из знатного рода станет носить мужской брючный костюм (даже с галстуком!) и стричь светлые густые волосы куда выше плеч.

– Это Кейт Гримвард, – зашептала Ребекка. – Редкостная сука, как говорят…

– Для вас я – магистр Гримвард.

Я понадеялась, что она просто решила представиться, а не услышала Бекки – заранее портить отношения с преподавательницей мне уж точно не хотелось. Надеяться, впрочем, не приходилось – ледяной взгляд серых глаз скользнул по нам обеим, и я невольно поёжилась.

– Коль уж я вытащила короткую соломинку и мне выпала невероятная честь, – в этом слове я явственно услышала неприкрытый сарказм, – сопроводить вас на церемонию распределения, введу вас в курс дела. Подробности о жизни факультетов вам расскажут те, кому не будет лень, поэтому экскурс будет кратким. Итак, Академия Сумерек состоит из трёх факультетов. Факультет чернокнижников – для благородных тёмных магов, желающих посвятить свою жизнь некромантии, малефицизму, ментальной магии и демонологии. Факультет чародеев – для магов ещё более благородных и охочих до подвигов разного рода. На нём обучаются клерики, стражи, заклинатели и целители. И наконец, факультет практиков – для тех, кому суждено активно работать руками и головой. То есть зельеваров, алхимиков, монстрологов и артефакторов. Самые полезные люди, как по мне, незаслуженно недооцененные в нашем равноправном обществе. Каждый из присутствующих здесь, безусловно, обладает искрой. Иначе вы бы просто не получили приглашение в Академию Сумерек. Осталось только выяснить, какова именно ваша склонность.

Магистр Гримвард сделала короткую паузу, давая тем, кто не знал всего этого, уложить информацию в голове. Я вот знала, однако всё равно облегчённо выдохнула на словах об искре в каждом из нас. Значит, я останусь в Академии, меня не отправят с позором домой, как бесполезную дочь своего рода.

– Всем вам предстоит пройти через Горнило Небесного Огня. Не ждите экзаменов, испытаний или чего-то такого. Не думайте, что вам удастся его обмануть или уговорить отправить вас туда, где вы хотите учиться. Некоторые из вас, – взгляд магистра снова скользнул по Ребекке и почему-то по мне, – наверняка думают иначе, но я вас уверяю – зря. Горнило видит не ваши прежние достижения в науках, не ваши оценки в школах и даже не ваши желания. Оно видит вашу суть. И никогда не ошибается. После распределения вы обзаведетесь своими первыми татуировками. У тёмных магов они будут чёрными, у светлых – белыми, у практиков – серыми. Со специализацией и профильными предметами вам помогут определиться чуть позже. Вопросы есть? Отлично. Следуйте за мной.

Она развернулась, махнула рукой – ворота Академии приглашающе распахнулись перед нами, – и с невиданной легкостью, уж как для обладательницы таких туфель, направилась в сторону замка.

Все важные события должны вершиться в сумерках.

Солнце уже почти село, однако во внутреннем дворе старинного замка было светло, почти как днём. Горнило Небесного Огня представляло собой высокую каменную арку, испещренную множеством рун, половину из которых я знать не знала. В школе мы изучали лишь один из четырех рунных алфавитов – Изначальный. Внутри же арки сияло серебристо-белое пламя.

Даже смотреть больно. Как прикажете нырять туда целиком?

Спокойно, Лили. Все посвящённые через это прошли, и пока ещё никто не умер. Ты вряд ли станешь первой.

Возле Горнила стоял симпатичный мужчина средних лет, в котором я признала архимагистра Уэйна Ливингстоуна. Видела его пару раз на одном из бесконечных званых вечеров, куда нас с братьями исправно таскали родители. И всякий раз удивлялась, до чего хорошо сохранился бессменный ректор Академии. Вон, некоторые девчонки уже восторженно охают и лихорадочно поправляют причёски…

На что они, интересно, надеются? Ректор давно вторую сотню разменял, что ему очередная пачка влюблённых студенток?

– Мои юные друзья! – разнёсся вокруг его звучный голос, явно усиленный чарами. – Рад приветствовать вас в Академии Сумерек. Каждый год здесь собираются достойнейшие изначальные маги королевства Астрэ, и в честь них – в честь вас, господа и дамы! – разжигается Горнило Небесного Огня. Один из величайших артефактов подлунного мира, оно обладает способностью в считанные секунды раскрыть дремлющий в вас потенциал. Вы пронесёте сквозь эти врата свою звёздную искру, а когда выйдете – будете пылать подобно настоящей звезде… Сегодня, прямо сейчас! И вспыхнет пламя!

– И вспыхнет пламя! – отозвался нестройный хор студентов, столпившихся у края площадки.

Мы выстроились в очередь, кто с опаской, кто с нетерпением. Народу собралось немало – Роберт говорил как-то, ежегодно в Академию поступает до трёх сотен магов со всего королевства, – однако распределение для большинства проходило довольно быстро. Некоторые застревали в магическом пламени на добрую минуту, а то и две, но большинство проскакивало секунд за десять-двадцать. И всякий раз арка вспыхивала ярче прежнего: пронзительно-голубым пламенем для светлого мага, сумрачно-синим – для тёмного. Пламя нейтралов оставалось белым, но полыхало ничуть не хуже.

Всех прошедших испытание огнём встречал ректор самолично – благостным тоном озвучивал вердикт, пожимал руку новоиспеченной «звезде» и отправлял к одному из трёх магистров, стоящих чуть поодаль. Вокруг куратора нейтралов собралась небольшая толпа, у двух других магистров результаты были поскромнее, но примерно равные. Почему-то всегда думала, что тёмных поступает гораздо меньше, чем нас, светлых…