Урок для бизнесвумен

«Хоть бы в Хабаровский край!» – стремительно подумала она. Можно будет зайти к кому-нибудь на огонек… Узнать новости об одноклассниках… После рождения Гели она потеряла связь со всеми, а сейчас объявится, этакая столичная штучка…

– В Красноярский край, – ответил Арсений, упиваясь перспективой. Он представил мисс Совершенство в накомарнике, брезентовой робе и «болотниках»…

– Мы с Михаилом едем на «Олигер», а вы с Сан Санычем на «Курунг». Да вы не смотрите, что Саныч молодо выглядит, – успокоил Ратников побледневшую Лену. – У него богатый опыт, он в экспедициях провел всю жизнь. У него родители оба – геологи, он родился, можно сказать, в экспедиции. Я ему доверяю, как себе, – завершил панегирик Арсений.

Лена перевела недоумевающий взгляд на Саныча – рыжего веснушчатого парня – тот цветом стал похож на пожарную машину.

– А «Олигер» это где? – выдавила из себя Лена.

– В Амурской области, – охотно откликнулся Ратников. Он был сама доброжелательность. – Если хотите, можем поменяться.

– Не хочу.

В полной прострации Лена мешком плюхнулась на стул и невидящим взглядом уставилась в стол. Впервые она пожалела, что уже переболела коронавирусом и живет с антителами. Слегла бы сейчас, и никаких экспедиций…

«Уволиться, что ли?» – с тоской подумала она.

Арсений торжествовал.

Это был план по выдавливанию из отдела развития никчемного аналитика. Ратников вынашивал план три месяца, и только сейчас рискнул приступить к его осуществлению.

– Когда ехать? – сдавленно спросила жертва коварного плана.

– Да как только снег сойдет. Через месяц-полтора, – небрежно бросил Ратников. – Пока то, се, утряска-усушка. Как только заказчик оплатит работу, так и выдвинетесь с Санычем… Ну то есть с Поповым.

Векшина внимательно посмотрела на шефа. Сегодня Ратников выглядел не в пример лучше вчерашнего. Весь сиял, как медный пятак. Чем же она ему так насолила, что он не знает, куда ее сослать?

Исполнительный директор «Гео-плюс» Мишин учился с отцом в Институте стали и сплавов, потом они вместе работали где-то в Хабаровском крае… Один папин звонок, и ее взяли в отдел. По всему видно – против воли Ратникова.

Гадство. Придется оставить Гелю с бабушкой на все лето… Лена совсем пала духом. В ушах у нее уже звучал мамин голос: «Ну вот, видишь, как хорошо, что ты с нами живешь! Есть, с кем оставить Гелю, и не нужно таскать ребенка из дома в дом». Как маленькая, честное слово.

Арсений между тем порылся в папках на столе, нашел пыльный фолиант и протянул его Векшиной:

– Вот, пока познакомьтесь с предварительной оценкой запасов на участке.

Лена нерешительно взяла протянутую папку, перевернула и открыла титульную страницу, густо засиженную печатями и штампами. «Отчет о поисково-оценочных работах на участке «Курунг», – было напечатано черным по белому шифром Nimes New Roman, двенадцатым кеглем.

Охваченная недобрым предчувствием, Лена перевернула страницу.

С первой же строчки в атаку на бедную Векшину с копьями и пиками наперевес пошли непонятные определения и термины, заголовки и подзаголовки: «…Аллювиальные отложения… призма… Субвертикальный разлом, погружающийся на юг… Шток гранодиоритов… Порфиритовая дайка… Интрузивный магматизм и гранитоидные интрузии…»

Лена вдруг разозлилась.

Каждая муха себя вертолетом мнит. Что он позволяет себе, этот Ратников?

Да она родилась в семье потомственного горняка! Она ему еще покажет… Он еще пожалеет, что так обошелся с ней…

…Слова с делами у Максима Николаевича Дикуна не расходились.

Перед самым праздником «8 марта» он поставил размашистую, с командирским нажимом подпись в документах, и через две недели «Гео-плюс» получил первый транш.

И все завертелось.

Не успела Лена моргнуть глазом, как уже подписывала договор о материальной ответственности.

Коварство Ратникова не знало границ.

Палатки, полевые сумки, рюкзаки, спальные мешки и полевые дневники (по-научному – пикетажные книжки) заказывали по каталогу. Здесь же, в каталоге попалась Лене переносная армейская баня – серьезное сооружение с окнами и печкой. Но баня в перечень необходимых для работы материалов не входила. Впрочем, тужить об этом Лене Векшиной было некогда.

Под свою ответственность Векшина получила оборудование для экспедиции. Строго по списку: промышленный квадрокоптер «Матрис», горные компасы, рулетки, зубила, геологические молотки, GPS-навигатор, спутниковый телефон, барометры, пинцеты, пробирки, пластиковые контейнеры и новенькие мешки из суровой бязи для проб, поясные ремни для ношения геологических молотков, стропы, привязки и еще какие-то приборы вроде буссоли и альтиметра, о назначении которых Лена не имела даже смутного представления. Цапа с гравицапой!

Колбы, склянки, бутылочки с притертыми крышками… Растворители, кислоты… Ко всему прилагались не менее загадочные тюбики с отвинчивающейся пробкой, яркие, оранжевые, с черным наконечником и надписью «Фальшфейер» – словом, чего тут только не было, как в женской косметичке!

Никаких сомнений не вызывало только назначение настольной газовой плитки, эмалированного в белый горох красного чайника, аптечки, палаток, полевых сумок в колониальном стиле, рюкзаков, дневников и накомарников…

Накомарники стали последней каплей. При виде этих шляп с вуалью Лена едва не плюнула прямо в документы строгой отчетности. Больше всего на свете она ненавидела мошкару и комарье!

Пять упаковок дихлофоса с надписью «Тайга» примирили Лену со всеми таежными прелестями вообще и с геологами в частности. Она приободрилась, сказала себе, что с таким арсеналом можно и в джунгли, и вообще не боги горшки обжигали. Есть даже что-то романтическое в том, что она поедет в тайгу, будет жить в палатке, вставать с птицами, умываться в ручье и есть пищу, приготовленную на живом огне.

Насчет продуктов можно было не беспокоиться, их для экспедиции закупал заказчик.

Все добро, за которое она теперь отвечала головой, они с Поповым целый день упаковывали на складе в баулы и ящики – груз следовало отправить заранее, чтобы он ожидал геологов на базе, а не наоборот. Упаковка прошла с потерями – Лена обломала два ногтя.

Совместный труд, как известно, объединяет. Попов оказался добродушным, не заносчивым парнем, он беззлобно подшучивал над женской печалью о сломанных ногтях, и Лена почти подружилась с ним.

Между делом Саныч рассказал, что в Красноярске партию встретят и отвезут на машине на базу. Там их будут ждать завхоз и рабочий. Завхоз и выдаст им продукты. Далее на вездеходе (мама, роди меня обратно!), прихватив с собой разнорабочего, они отправятся в тайгу, где разобьют лагерь, обоснуются и приступят к разведке.

– Если повезет, можем пересечься с какой-нибудь другой партией, – подбодрил Лену Попов.

Проникнувшись доверием к напарнику, Лена спросила:

– Саш, а зачем нам столько дихлофоса? От комаров и мошек?

– Для газовой плитки, – серьезно ответил Саныч.

Лена недоверчиво фыркнула.

– Прикалываешься?

– И не подумал, – отверг подозрение Попов. – Горит отлично, и цена…

Лена почувствовала тревогу, но напомнила себе, что Попов вырос в экспедиции, что тайга для него – дом родной, что он геолог во втором поколении. Подарок судьбы, а не коллега! На такого можно положиться.

– А «Фальшфейер» – это что?

– От медведей, – с джедайским спокойствием просветил Попов.

– Что-о-о? – В эту самую минуту до Лены вдруг дошло, что она не хочет в командировку. Что тайга – не место для прогулок кисейных барышень.