Шарусси
– Вздор! – разозлилась я. – Подумаешь, босиком, я привычная.
Дабы не сцепиться из-за пустяка, развернулась и затопала голыми стопами по дереву на палубу. Бродяжка. Роэн назвал меня бродяжкой! Откуда столько спеси? Я бы на его месте попридержала гонор. Он и без того на волоске от приличной выволочки. Как я могу ему доверять, когда у него этих тайн, как у модницы нарядов?
Корабль остановился в безбрежном океане рядом с плавучей пристанью, размером чуть больше, чем расположившееся на ней длинное здание. От пристани в оба конца по воде тянулась защитная магическая линия, обозначавшая границу между двумя континентами, она переливалась в лучах клонившегося к закату солнца, а ещё необычно фонила тонким, еле заметным писком. На платформе у здания стояли пятеро человек в зелёной форме и ещё пятеро в синей с золотом. Стало быть, одни от Нануэка, другие – от Цанте. Выглядели они так, будто наше прибытие знаменовало множество благ на несколько поколений вперёд. Сияя торжественными лицами, они гордо выставили грудь и задрали подбородки, устремив взгляд в одну точку. Я обернулась посмотреть, что их так увлекло и наткнулась на голубое трепещущее полотно на флагштоке. Сзади раздались шаги – это вышли маг и Кагым. Охранник положил к моим ногам открытые мужские сандалии.
Я снова посмотрела на флаг и сглотнула колючий ком. Поганый интриган и мелочный параноик. Флаги поднимают лишь в одном случае: когда на корабле присутствует Правитель. Вот и вся причина моего притяжения. Шарусси требовала хозяина. И она его нашла. За ним она готова следовать, как продажная девка, почуявшая выгоду. Ситуация дрянь.
Я молча сунула ноги в обувь и посмотрела на Роэна стеклянным взглядом. С губ рвалась отборная брань, но теперь меня удерживала даже не наша смехотворная сделка об уважении. Передо мной стоял один из Правителей Цанте, и любое неосторожное слово поперёк могло обернуться большой проблемой. Одуреть.
– Я просил не удивляться, – напомнил маг.
– Угу, – согласилась я, пытаясь припомнить, сколько раз домогалась правящей особы с неприличными предложениями. А сколько раз провокационно раздевалась при нём и подначивала?
Да что там! Мы спали в паре локтей друг от друга, делили еду, купали лошадей, выясняли отношения. Мы вместе проделали долгий путь до Энрацу. А ещё он спас мне жизнь. И у него правда самые красивые глаза. И что мне теперь делать?
– Сбежать не получится, – я скупо поджала губы и отвернулась.
– Что, простите? – обманчиво вежливо уточнил Роэн, вне сомнений расслышав сказанное.
– А, ничего, мысли вслух. Позже поговорим, – я постаралась точно скопировать интонацию при повторе фразы, брошенной в мой адрес в каюте, и, судя по наступившему молчанию, добилась убедительного сходства.
Оглядываться и проверять достигнутый эффект не решилась, вполне удовлетворившись образом, полученным благодаря моей красочной фантазии.
Процедура проверки документов проходила со всем возможным почётом и пресмыкательством. Пограничники усердствовали в любезностях, Правитель благосклонно терпел, а я отошла в сторонку, как только краткий и вялый интерес к моей персоне иссяк, переключившись на других таких же неважных участников плаванья. Окончательно убедившись в отсутствии необходимости моего дальнейшего присутствия, я и вовсе удалилась к единственному заслуживающему здесь доверия существу – к Гуке.
Кобыла обвыклась, успокоилась и вытягивала из висящего рептуха сено, подобравшись поближе к стене, за которой трапезничала Ава. Я отворила денник и полезла к лошади обниматься. Гука прилежно, как я её научила, положила голову мне на плечо, как бы обнимая в ответ.
– Моя ты девочка… – Я по привычке потянулась за сушкой, чтобы похвалить Гуку, но ладонь скользнула по ткани сарафана, не обнаружив выемки кармана. – Прости, у меня ничего нет.
Кобыла, проследившая за тем, что угощения не появились, расстроено выдохнула, но к сену не вернулась. Вытянула шею, подставляя лоб. Я погрузила пальцы в грязный жёсткий чуб, её любимое чесательное место, и осторожно заскребла короткими ногтями. Я медленно гладила Гуку от ушей до храпа, иногда спускаясь к бархатным губам, и думала о том, что заставило Роэна рисковать собой. Продвигаться без охраны между эриями, ночевать в сомнительных гостевых домах, а порой и под открытым небом отважится далеко не каждый эричанин, а тут городской житель с другого континента. Как сильно ему нужен хранитель?
Рассудок остыл, и я смогла мыслить здраво, отбросив импульсивную идею побега. Я обещала помочь. Да и куда мне идти? Цанте не приспособлено к перемещениям на лошади, мы там не выживем без помощи. Пока я следую за Роэном, нам гарантированы еда и кров, и сейчас это первоочередное для выживания.
Роэн Правитель. В уме не укладывается.
Должность Правителя в Цанте называли «Тэрдом». Житейская неосторожность капитана могла в один миг сорвать маскирующую вуаль недомолвок, если бы тот не опомнился и не прикусил язык. Я усмехнулась. Целая постановка ради того, чтобы оставить Нануэк в неведении. Хорошая работа, Роэн. Правильные и точные расчёты. Тебе нужен был хранитель, и ты пришёл лично, потому что никто иной не смог бы уговорить Шарусси последовать за ним. А дальше вопрос времени, наживка не могла не сработать. Голодная рыбка клюнула и сама прыгнула на корабль в руки удильщика.
Хитрый и смелый – вот такой ты человек. Человек, имени которого я до сих пор не знаю.
Длинные ресницы кобылы закрывались, ласковая девочка тихо балдела от поглаживаний. Мы долго так стояли. Я почувствовала, как механизм корабля, подобно крупной кошке, заурчал, пустив волну вибраций по полу и стенам, а потом услышала плеск воды о борт. Яхта Роэна пересекла границу. Мы вошли в воды Цанте.
Шарусси разлилась теплом по телу, накрывая меня новым, необыкновенным чувством одновременно свободы и порядка. Я могла ей только позавидовать: она, в отличие от меня, знала, где её место.
Пункт 2. Сделать выбор
«Шарусси, послушай, я верю, что мы можем договориться и не соперничать друг с другом за право управления жизнью. Тело ты уже у меня забрала, оставь мне хотя бы сердце». 20 липеня 4076 года п.н.л.
Из дневниковых записей странствующей Хранительницы Борны.
Закат выдался красочным. Небо перекатывалось из холодного, меркнущего голубого в хрупкий лососевый, а из него – в приторный розовый с алыми, воздушными, почти прозрачными мазками облаков. Круглое светило постепенно проваливалось под воду, подбирая с лазурной поверхности солнечную тропу. Я поднесла сложенные кольцом ладони к глазам и поймала в рамку последние мгновения заката, запоминая его.
Дариана приготовила ужин, оставила поднос на столике рядом с шезлонгом, и, пряча взгляд, поспешно удалилась, не успев услышать слова благодарности. Пару раз мимо прошли Лу и Кагым, не проронив ни звука, а Роэн не появлялся. Меня оставили одну.
Ладно остальные, но поведение мага смущало и раздражало. Кому, в конце концов, здесь надо объясниться? Почему он не ищет встречи, не извиняется? Почему я уже три часа остаюсь наедине со своими мыслями, и никому до этого нет никакого дела? Здесь даже птиц нет, чтобы отвлечься полётом. Чем он теперь занят? Я почти добавила к мыслям «когда заполучил хранителя», но одёрнула себя. Слишком часто эта фраза крутилась в голове. Так недалеко и до полного переноса ответственности.
Я устроилась удобнее и призвала духов.
Роэн сидел в общей комнате на первом ярусе, закинув ногу на ногу и уставившись в плоскую светящуюся штуковину, безэмоционально тыкал в неё пальцем. Я зашла за мужскую спину и посмотрела на движущиеся картинки. Маг читал новости. Обыкновенные такие новости в чудной, светящейся коробочке, умещающейся на ладони. Любопытство перебило обиду, и я устроилась позади Роэна, рассматривая то его, то сменяющиеся статьи. Перед глазами мельтешили даты от старых к новым. Люди, фабрики, преступления, культура. Он читал обо всём, что пропустил за время отъезда в Нануэк. На середине статьи о разработке какого-то чипа, коробочка свернула новости и отобразила карточку с детским портретом, Роэн провёл пальцем по изображению.
– Привет, котёнок, – нежным голосом проворковал маг.
Я недоверчиво уставилась на ребёнка, возникшего в коробочке. Это что за магия?
– Ну, наконец-то! – завизжала девочка, на хорошеньком личике проступило неподдельное счастье. – Я тебе каждый день звонила!
– Милая, у меня были дела, я же говорил. Но я уже недалеко, завтра буду дома.
– Тетя Хель сказала, что ты совсем из ума выжил, – доверительно сообщила девочка. – Ты только не говори ей, что я тебе рассказала.
– Опять подслушивала? – улыбнулся маг вразрез осуждающему тону.
– Папуль, ну скучно же. А дядя Грин завёл новую собаку! У них их теперь пять!
– Кошмар! – расхохотался Роэн. – Городские сумасшедшие. Скажи мне лучше, барышня, ты почему в такой час не спишь?
Я тихо, как будто призрачная стихия могла быть пойманной, отступила назад и вернулась в своё тело. Я и забыла, что он рассказывал про Тэрдома: вдовец, воспитывающий дочь.
За часы совместного чтения над кораблем успела сгуститься кромешная тьма. Похоже, звёзды и луна надёжно спрятались за облаками. Из-за плотной мглы складывалось впечатление, что мы намертво приросли к водной глади. Я недоверчиво приблизилась к ограждению – ан нет, движемся, свет переливается в отражении океана. Палуба, в отличие от внешнего пространства, сияла оранжевым освещением от сотни источников, подражая раскинутой сети магических огней над эрией в торговую неделю. Движущиеся с кораблём лампы отбрасывали короткие блики на волны. Сверху, из капитанской рубки доносилась приглушённая музыка, похоже, играла запись выступления на трубе, и слышался смех корабельной команды. Думаю, они неплохо проводили вечер. Ещё бы, я бы тоже радовалась, если бы возвращалась домой.
Можно попробовать присоединиться к их компании, но, скорее всего, я не смогу поддержать непринуждённую беседу. Они начнут задавать личные вопросы, я не захочу рассказывать и буду уходить от темы. Им станет неловко. И в итоге всё закончится громоздким недопониманием. Хватило и того, что я успела напугать Дариану. На сегодня испытаний хватит. Беспокоить Роэна я тоже не решилась, не хотелось портить человеку настроение рабочими вопросами. Завтра обсудим. Ну и, как говорила бабуля, с каждой важной мыслью лучше переспать до того, как она вырвется наружу. Хороший совет нередко меня выручал и берёг от поспешных действий. Так что, буду надеяться, к утру я начисто растеряю воинственный запал, и мы поговорим как цивилизованные люди.
Устроившись на свежих простынях да под мерное покачивание, я сладко и безмятежно уснула, без мук совести избавившись от переживаний за день.
А рано утром, сразу же после водных процедур, отправилась в спальню мага. Как полагается, постучала, подождала, снова постучала. Так и не получив разрешения, надавила на ручку, намереваясь разбудить Роэна, если ему не повезло проснуться самостоятельно.
– Я вхожу, – предупредила я, просовывая нос в щель.
В лицо ударил утренний свет, распахнутые гардины не сдерживали рассветные лучи. Прибранная кровать сообщала, что жаворонков на борту больше, чем один. Мага в комнате не наблюдалось, зато свидетельства его регулярного пребывания на борту удивили. В прошлый раз я не рассматривала обстановку, не до того было. На коричневой лакированной поверхности консольного стола стояли роскошные цветы и фотографические карточки в оправе. Я узнала вчерашнюю девочку из коробочки, она сидела на руках у счастливого Роэна и обнимала отца за шею. Фотограф запечатлел правильный момент – оба корчили рожицы. На другом снимке Роэн находился в кругу людей: на длинном, изогнутом полумесяцем диване сидели шестеро. Мага и его дочь я узнала сразу, а вот остальных рассмотрела подробнее. Пожилые мужчина и женщина, скорее всего, являлись родителями мага, их черты лица перекликались друг с другом. Маг унаследовал нос и подбородок от отца, а невероятные глаза достались ему от матери. Такие же глаза я обнаружила у молодого мужчины, державшего за руку красивую женщину. Значит, у Роэна есть брат. «Тётя Хель и дядя Грин» – вспомнила я болтовню ребёнка. У него, оказывается, большая семья. Повезло.
Боковым зрением я засекла движение за высокими окнами и подошла ближе, чтобы рассмотреть мелькнувшее очертание. Маг эффектными, размашистыми гребками пересекал лохань. То есть, по-местному, бассейн. Надо же, какой очаровательный вид. Увлекшись зрелищем, я не сразу поняла, что именно меня смущает. Я не единожды наблюдала за тем, как обнажённая спина мага прорезает реки и озера, подобно клинку, и, как правило, ничего, кроме восхищения при этом не испытывала. Но здесь… в замешательстве я взглядом ощупывала фигуру Роэна, пока не сообразила – его грудь уже не стесняли бинты. Выходит, рану он не залечил вчера специально перед границей. Вернее, не долечил, чтобы предъявить причинённый ему ущерб? Каков прохвост этот Тэрдом Ваэльнаса!
Я опёрлась рукой на створку окна, точно помня, что с оборота поверхность затемнённая… и та подло провернулась, превратившись в дверь. Неловкий взмах в попытке удержать равновесие оказался напрасным, земное притяжение и вестибулярный аппарат выполнили свою миссию. Превратившись в живой таран и не совладав с обретённым ускорением, я сделала несколько шагов в пропасть, поскользнулась голой стопой на мокром покрытии и феерично полетела в воду.
Шлёпнулась я животом, при том, крайне скверным образом, до звёздочек в глазах. Голубой пол бассейна мелькнул совсем рядом, перевернулся, когда я рывком загребла к поверхности, и послужил отличной опорой для толчка. Я успела вынырнуть до того, как обескураженный Роэн подоспел на помощь, и тут же уставилась на виновника происшествия. Высокое стекло, подбоченясь, назидательно стояло поперёк прохода, как будто так и надо.
– Эти ваши скрытые механизмы! – зло отфыркивалась я, убирая с лица прилипшие пряди.
Роэн посмотрел на открытый проём, затем повернулся ко мне:
– Что вы делали в моей каюте?
– Вас искала! – Меня перебил кашель, вода щекотала слизистые.
Маг заботливо промолчал, дав мне прочистить горло. На его лице отразилось многое, но мужчина сдержался, ограничившись подозрительно сощуренными веками.
Я закончила изображать утопленницу и заметила небольшой конфуз. Просторная юбка сарафана распустилась в воде цветком, лепестки которой норовили запутаться в руках, удерживающих меня на плаву, и полностью оголяла ноги – да и не только ноги – до самой талии. Фыркнув в последний раз, я направилась к спасительной лесенке. Подтянулась на стальных поручнях и взобралась наверх. Не отходя далеко, задрала до бёдер юбку и старательно отжала её обратно в лохань. Вернула воду на место. Так сказать, рациональное использование ресурсов, за которое, если верить газетам, вечно боролись в Цанте. Маг, не отказывая себе в удовольствии, наблюдал за представлением.
Пф, да что он там не видел, пусть смотрит.
– Видимо, вы уже готовы поговорить? – спросил он, подплывая ближе к бортику и цепляясь за него.
На его груди не осталось и следа от ранения. Разве что, угадывался незагоревший участок кожи пониже ключицы и, вероятно, такой же имелся на лопатке. Роэн заметил, что я рассматриваю его. Неозвученный вопрос повис в воздухе. Я понимающе ухмыльнулась, но тему развивать не стала. Своё тело он может использовать, как ему заблагорассудится, это меня не касается.
– Хотите сказать, вы ждали, когда я сама приду? После всего, что вы устроили? – Я скрутила жгутом волосы, частые капли застучали по полу, попадая на босые ступни.
– Я посчитал разумным дать вам возможность примириться с положением вещей.
– Разве не разумно было бы вам прийти первым и внести ясность? – не смогла не съязвить я.
И снова эта скупая улыбка.
– Я хотел поговорить ещё вчера, но вы уже спали.
– А, вот как… – Я тут же потеряла интерес к спору. —Тогда начнём сейчас?
– Давайте через пятнадцать минут внизу? Вам бы сменить одежду, а мне – закончить тренировку. – Роэн оттолкнулся от бортика, завершая разговор до того, как я подтвердила готовность его послушаться.
Это у нас игра такая – за кем остаётся последнее слово, тот и в плюсе?
Возвращаться короткой дорогой через каюту мага я не осмелилась, пришлось обходить палубу, оставляя позади вереницу мокрых клякс. Сухой, а главное, чистой одежды у меня оставалось в запасе на пару дней, поэтому я снова прибегла к рубахе без завязок и шортам. Сарафан я повторно отжала и повесила на душевую перегородку, отчего ванная сразу приняла более обжитой и домашний вид. Повсеместному строгому серому мрамору явственно не хватало небольшого беспорядка.
К моему приходу в общий зал Роэн уже сидел на диване, на том же месте, что и вчера, в той же позе и аналогично гладил пальцем необычную коробочку. Дариана завершала накрывать завтрак на низкий столик. Прокравшиеся солнечные лучи ловили золотую кайму на посуде и отражались солнечными же зайчиками на потолке. Я остановилась в проходе и залюбовалась волшебным светом, пока не столкнулась взглядом с Роэном.
– Эм… А что это у вас в руке? – я кивнула на необычную вещицу и нарочито вяло присела напротив мужчины.
– Это? – Маг перевернул коробочку светящейся частью ко мне. – Это фон. Он для связи с теми, у кого тоже есть фон. С помощью него я могу позвонить или написать человеку на другом конце планеты, кроме Нануэка. У вас там связью не пользуются.
– Что ещё он умеет?
– Много чего. Здесь есть календарь, заметки, будильник, карта. Когда вы пришли, я читал новости.
– А как они туда попадают? – Я проводила взглядом удаляющуюся Дариану: женщина продолжала вежливо избегать меня.
– С помощью передачи данных, – ответил Роэн, положив фон между нами. С негласного разрешения, я взяла предмет в руки и покрутила его так и эдак. Коробочка отреагировала на прикосновение, вспыхнув искусственным светом. – Цанте опутана сетью, по которой маршрутизируются цифровые данные. Например, журналисты пишут статью, выкладывают её на сайт издания, а я захожу на сайт этого издания и читаю новость. В любой точке Цанте.
– То есть, какой-то человек за сто вёрст написал текст, а вы читаете его здесь, в Белом океане? – Я взволнованно вернула механизм на стол. Должно быть, он очень дорогой, не приведи сила, повредить, вовек не расплачусь.
– Сотня вёрст – это ерунда, Борна. Я могу читать то, что написано за тысячи вёрст отсюда. Могу видеть записи событий, могу в режиме реального времени подключиться к камере и посмотреть то, что она видит. Возможности безграничны, – он говорил об этом нейтрально, будто о чём-то незначительном, повседневном, не трогающим его за живое.
Я не стала останавливаться на незнакомых понятиях, вроде «сайта» и «камеры, постаравшись ухватить суть безотносительно цантевских словечек.
– Звучит так, как будто вы постигли магию Шарусси.
– Технологии действительно способны поражать, – согласился он, наверняка, заметив заинтересованный блеск в моих глазах, – но они работают по алгоритму. Строго говоря, технологии будут работать так, как сможет придумать и реализовать человек без вмешательства магии.
– Но вы говорили, что прибегаете к их комбинации, – напомнила я давнишний разговор.
– Безусловно. Но это две самостоятельные науки, которые мы постоянно учимся совмещать. Это, конечно, не солнечные зайчики, но вам понравится, я вам обещаю, – многообещающе оскалился маг, даже не стараясь скрыть раздутое чувство собственного превосходства. – Давайте поедим, а потом продолжим.
Обаятельно растянув губы, я откинулась на спинку дивана и скрестила на груди руки. Зайчики, значит.
– Я половину месяца делю еду с тем, чьего имени не знаю. Теперь у вас нет причин скрывать своё имя, ведь так?
– Я уже привык к сокращённому варианту, можете продолжать называть меня так. —Не смотря на предложение, сам он к еде не притронулся. – Моё полное имя Мороэн, так меня называют близкие.
– Мне разрешено стать близкой? – Я выразительно вскинула бровь, все его речи о дистанции прекрасно отложились в моей памяти. Ничто в них давало надежду на тесный контакт.
– Вы станете Хранителем моей терры, – пояснил он тоном, от которого последние сомнения должны бы сгинуть в зачатке.
– И это близко?
– Более чем. Но в мою комнату всё же без спроса не входите.
– Часто приглашаете женщин, и я могу помешать?
– Борна, – нахмурился Мороэн и склонился к столу, устроив локти на разведённых коленях.
– Что? – Я тоже подалась навстречу, вопреки вопившим инстинктам самосохранения, и выдержала предупреждающий взгляд.
Роэн не был бы собой, если бы отступил под моим напором.
– Вы понимаете, что за ваше влечение ко мне ответственна Шарусси?
Ах, ну вот, опять заладил про дистанцию.
– Я пока в этом не уверена, – отмахнулась я, найдя достойный повод для завершения игры в гляделки. – В смысле, я пока не знаю, только ли она в этом виновата.
– Тогда разберитесь с этим скорее, – надавил он. – Нам предстоит вместе работать и жить под одной крышей.
– Зачем нам вместе жить? У вас достаточно денег, чтобы выделить мне отдельный домик. Я не претендую на роскошь, мне вполне хватит скромного жилища.
– Так будет удобнее и вам, и мне, и вашей лошади.
– Я могу приезжать к ней, – запротестовала я.
– Борна, вы будете жить в моём доме.
– Роэн, это…
– Я не люблю повторять дважды, а мне придётся повториться уже в третий раз.
– Что за деспотичные замашки? – не сдержала я насмешки. – Мы, вроде, договаривались об уважении.
– Что в моём предложении показалось вам неуважительным? У вас будет отдельная комната. На первом этаже моего дома работают люди, именно там я провожу деловые встречи и работаю сам.
– Ну, так бы сразу и сказали. Я вас не поняла.
– Рад, что мы разобрались, – миролюбиво отозвался маг, будто не по его вине возникла чехарда двойных смыслов.
– Угу, – я гуманно не указала на оплошность. – Теперь расскажете, зачем вам понадобился хранитель из Нануэка, и что за история с убийствами?
Вопрос был для Роэна болезненным, маг отодвинулся подальше и честно признался:
– Всё запутано, в моём распоряжении одни догадки. Из фактов лишь трое убитых хранителей. И серия покушений на вас.
– То есть, вы помчались на соседний континент из-за догадок? – Надо признать, я ожидала иного, но осуждать предосторожность, спасшую мне жизнь, не могла.
– Убийство даже одного хранителя говорит об огромной беде. Если число убийств растёт, то нас ждут тёмные времена. Никто ещё не покушался на саму целостность мира. Если хранители будут истреблены как вид, то все мы окажемся в опасности. И неважно, Цанте, Нануэк или неосвоенные земли. Тот, кто затеял переворот, преследует чудовищные цели, последствия которых затронут каждого. Я не могу наблюдать за происходящим со стороны, надо что-то делать. Я смогу защитить хотя бы одного хранителя, чтобы остановить происходящий хаос. Хотя бы попытаться.
– Не сможете, – пессимистично вздохнула я.
– Почему?
– Если весь мир восстанет против хранителей, вы окажетесь бессильны. Уж, простите.
– Борна. – Роэн пристально посмотрел на меня, похоже, намереваясь вложить в силу голоса и взгляда набор для внушения, десяток доводов, не нуждающихся в доказательствах, и личное отношение к сомнениям в его адрес. – Я не взбалмошный идеалист, я понимаю, на что иду. Но мне нужна ваша помощь. Скорее всего, я втяну вас в войну. Вы согласитесь на такое?
– Вы всё же идеалист, пусть и не взбалмошный. – Моя снисходительность его, конечно, не задела. – Мороэн, не вы меня в это втянули. И мне не нужно время, чтобы подумать над предложением. Я встану рядом с вами.
– Возможно, это хороший знак.
Я пожала плечами. Для меня нет хороших или плохих знаков, есть Шарусси.
—У вас остались ещё вопросы? – Маг взял в руки столовые приборы, беседа, по его разумению, после монолога себя исчерпала.
– Да. Один. – Я потянулась к варёному яйцу. – Наши спальни будут на одном этаже?
– Борна, – Роэн усмехнулся, но усмешка получилась нервной.
Я улыбнулась. Глумливо.
– Давайте есть. Я вам пока расскажу, что узнала про стрелка.
За полтора часа до прибытия нас встретили быстроходные корабли. Их размер уступал нашему судну, и выглядели они куда манёвреннее, ещё более безумно внешне. Они походили на не изобретённые космические корабли, облик которых любили сочинять сказители в фантазиях о будущем: с открытым верхом, рассчитанные на пять-шесть человек, приплюснутые и с острыми, как жало, носами. Механизмы неслись настолько резво, что со свистом взлетали над водой. Касание брюхом жёсткой на такой скорости глади сопровождалось равномерными звучными шлепками: механизмы ударом подбрасывало вверх, и они недолго скользили по воздуху, издавая тот самый свист. Сложное построение двигалось завораживающе синхронно, и остаток пути я намеревалась провести на палубе, наблюдая за их полётом-плаваньем.
