Соучастницы

– Какие они?

– Длинные. Я не рассматривала. Ладно, пойдём спать.

Каникулы окончились и наша жизнь вернулась в привычное русло. Маме не нравилось, что я совершенно не провожу времени дома. Но в том возрасте я была амбассадором образа Базарова в нашей дружной семье и мне не хотелось видеть их часто и оправдываться за свои волосы «цвета бурака» и длинные ногти, покрытые чёрным лаком. Я была счастливой обладательницей собственной комнаты, но временами не спасала и она. «Может просто привычка сбегать из дома».

Днём в среду я пришла с танцевальных занятий и смотрела в учебник по истории. Именно смотрела. А буквы плыли под бабушкины рассказы о работе в ателье в начале 60х; я уже сама могла продолжать любую заводскую историю, но старательно делала вид, что слушаю. Раздался звук телефона:

– Привет, пошли на хату, тип тот опять звонил! – я слышала как Лиза параллельно надувает пузырь из жвачки и чавкает с упоением.

– Придёт?!

– Да, всё по старой схеме, надо туда чистое отнести, мы ж так и не убрали.

Я что-то невразумительное напела своей Ба, благо у меня имелась младшая сестра, которая непреднамеренно, но очень вовремя, смещала фокус на себя. Я плелась вдоль остановок и размышляла о том, что, возможно, сейчас я увижу “следы” прошлой встречи.

Мы поднялись наверх, перестелили кровать, заменили полотенца. Квартира молчала. На кухне никто не заваривал чай, в ванной стояла всё та же ранее нами принесённая банка мыла и никем не пахло. Я даже расстроилась.

Спустившись в “колодец”, Лиза села на брусья и завела:

– Хочу камеру. Фотографом буду. Всё, никаких больше обжираловок. С сегодняшнего дня начинаю копить.

Подобные заявления я слышала неоднократно: дизайнер, мастер по ресницам, диетолог… Меня не интересовал “пир горой” на вырученные деньги, но я хотела больше знать “о них”. Через час он позвонил. Сегодня было много светлее и теплее, и шансы разузнать детали возрастали в разы. Он подошёл к Лизе в тонкой оранжевой куртке (так себе цвет для того, кто хочет остаться незамеченным), в кроссовках, улыбающийся, но неспокойный. На другом конце двора стояла женщина, из-за расстояния был виден лишь стройный силуэт и что-то в руках, похожее на синюю тряпку. Он открыл ей дверь и они скрылись. А мы остались висеть.

Лиза подчёркивала свою незаинтересованность происходящим. “Деньги не пахнут!” – восклицал без пяти минут известнейший фотограф современности.

Через два часа уже стемнело. Мама обрывала мне телефон, я в четвёртый раз утверждала, что буду через 15 минут. Они вышли и растворились “по брегетам чужим”. Даже в разные стороны разошлись. Мне было так странно, что он её не проводил.

– Давай поднимемся сейчас! – взмолила я.

– Я ещё уроки не делала – Лиза хотела, чтоб её уговаривали.

– Всё дам списать! – я со своей успеваемостью могла договориться с любым одноклассником.

Мы бросились наверх, открыли квартиру, включили свет. Кровать была слегка измята, что неудивительно, даже сидеть больше негде.

Полотенца лежали умеренно влажными, будто просто о них вытирали руки и никаких улик в ведре. Только на подоконнике – вялая, мятая ветка сирени, схватив которую в качестве микрофона, Лиза заголосила:

– Разве тебе не жалко этот букет сирени??? Ради тебя все парки летом цветут, поверь мне!

– Это она принесла.

– Вот именно! А ты всё любовь ищешь. Где это видано, чтобы женщина сама себе цветы приносила?

– А ты что ищешь, Фрейд?)))

Мы засмеялись. Я взяла себе эту сирень и положила дома в свою коробку со всяческим добром в виде валентинок и записок из детского лагеря. Мама думала, что у меня свидания.

Спустя какое-то количество дней всё повторилось.

– Я сегодня посмотрю на неё ближе, буду спускаться в подъезде в момент, когда они будут идти наверх! – в восторге от собственной придумки щебетала я.

– Вот делать тебе нечего. Не смею останавливать.

Около 19 часов я стояла на пятом этаже и ждала звонка, чтобы начать свой спуск. В наушниках гремели песни, которые любил мой папа. “Машина времени” прервалась рингтоном Cosmic Girl, а на экране значилось – ЛИЗА. Я медленно пошла вниз.

Они поднимались громко: говорили, смеялись, не касались друг друга. Были больше похожи на брата с сестрой или на друзей, чьи родители им строго запретили общаться, а они, так и несумевшие смириться с табу, нашли утешение на старой хате. Он снова был в оранжевой куртке, а она сжимала в руке ландыши не первой свежести. Я была уверена, что цветы опять принесла она сама. Я миновала их. Пролётом ниже подняла голову вверх и увидела её удаляющуюся тонкую лодыжку. Я тоже была обладательницей подобной, и мама говорила, что это “признак аристократии”.

– Я домой пойду. Не любовь у них.– с разочарованием выдохнула я. – Она с ним разговаривает, как я с Костиком, понимаешь? Костик – мой сосед по парте. Наши “отношения” были обречены, когда после катания с горки зимой, он ушёл из моего дома в носках моей бабушки, которые последняя нарядила на тринадцатилетнего парня с заботливым: “Свои-то совсем промочил.”

Следующая неделя выдалась жаркой. Зацвели все возможные кусты, начал лететь пух. Учёба близилась к концу и последние дни были обременены разнообразными контрольными. В один из таких дней Лиза принесла мне сухие ландыши.

– Мой день рождения завтра – констатировала я.

– Это твоя “подруга” оставила. Ты ж сирень забрала, вот я и подумала..

– Спасибо)

– Они придут сегодня. – Лиза чувствовала, что у нас больше нет общих тем.

Я готовила для выпускников последний звонок, но, услышав подругу, аккуратно сложила сценарий в папку.

– Пойдём. Мне кажется, сегодня последний раз.

– Почему? Ба приедет через месяц только.

– Не могу объяснить.

В кабинет вошла Ольга Александровна:

– Аня, в 18 репетиция, не опаздывай.

Я поникла. Я не могла не прийти. По разным причинам.

– Успеешь – сказала Лиза

– Ага

После надцатого прослушивания песни “Ах, какая женщина, какая женщина…наш директор” на сами понимаете какую мелодию, я наконец сформулировала реальную причину для побега.

– Ольга Александровна, можно я пойду? У меня завтра день рождения, надо маме помочь – последнее можно было не добавлять, чтобы остаться кристально чистенькой перед собой, но, поздно, остановиться уже не представлялось возможным.

– Конечно, Анечка

Я схватила разлетающиеся листы, кое-как запихала их в пакет и побежала так, что если бы сейчас мне встретился учитель физкультуры, рисовавший мне пятёрку, “чтобы не испортить девочке медаль”, он бы был приятно удивлён.

Мокрая и запыхавшаяся и встала как вкопанная у маленькой тёмно-зелёной машины, дверь в которую открыла Она. Мы встретились глазами, Она улыбнулась, улыбнулась мне как старой знакомой, а может как себе в прошлом. Мы ни разу не видели на чём приезжал Он, но “её машину” я ещё долго буду подмечать на дорогах. Я подошла к подъезду, где стояла Лиза, отвечавшая на неудобные вопросы соседок.

– О, мне пора – выпалила она, увидев меня, – боже, что с тобой? Ты бежала?