Мой сводный зверь

«Нашел на кого охотится, – мысленно усмехнулся я ему в глаза, – посмотри на себя. Еле ползаешь. Еле сращиваешь раненную плоть. И она тут только потому, что прячется. Много чести загнать ее еще в большее отчаяние и доломать то, что не сломал ее мужик».

Грудь наполнилась воздухом и разочарованием. Но дышать стало легче. Намного. Настолько, что я даже не дернулся, когда услышал шаги на лестнице. Просто припечатал мобильный к кухонному столу и развернулся к Карине:

– Время обеда. Спускайтесь в столовую.

Само собой как-то слетело. Спокойствие поразило. А она же напоминала загнанную косулю. Глаза большие, испуганные…

– Тебе не стоит бояться волка, я же говорил. – Я не спускал с нее взгляда, пока она шла ко мне.

– Мог бы предупредить! – возмутилась она.

– Я не знал, что он придет. Меня не было давно… Прости. Но уверяю – он тебя помнит. И не тронет.

Смотреть в ее глаза было легко. Но это снова не радовало. Потому что лишь ее слабость давала мне эту силу – быть великодушно спокойным. Прояви она сейчас снова характер, выдержка бы слетела тут же. И я не уверен, что смог бы устоять.

Карина потянулась за мобильным:

– Ладно.

И уже набрала воздуха в легкие, чтобы что-то сказать, но я развернулся и направился в комнату, давая понять, что разговор окончен. Не хотелось снова срываться. Карина разочаровано вздохнула позади, но я запретил себе реагировать. Оказавшись в комнате, вытащил ноут и полез искать информацию о ее муже. Теперь, когда оборот ускорил регенерацию тела, раны почти не болели и не сводили с ума, я мог думать рационально. Кроме того, как бы там ни было дальше, Карине нужна помощь с ее бывшим.

Физиономия Олега Диброва, вывалившаяся в поисковом окне, мне не понравилась. Холеный, надменный и высокомерный ублюдок оказался известным адвокатом. Его компания уже десять лет работала на рынке юридических услуг. Но, судя по фото, его клиенты – люди далеко не простые. Совсем не обрадовало, что и с представителями власти у него обнаружились общие фото. Понятно, почему он борзый такой… Только этого недостаточно.

Подумав немного, я отыскал в своем мобильнике один важный номер. Но не уверен, что на том конце обрадуются услышать меня через год. Но все же надавил на вызов.

– Какие нелюди! – усмехнулись на том конце, и мои губы тоже дрогнули:

– Привет, Рус.

– Ну привет, Эль, – хрипло выдохнул друг в трубку. – Очень рад тебя слышать…

– Я, как последняя сволочь, звоню не просто так…

– Я также рад, что у тебя появился повод позвонить мне не просто так, – усмехнулся он.

Мы помолчали некоторое время, в которое мое нутро потеплело настолько, что, показалось, я даже могу вернуться к жизни. Руслан Огнев, пожалуй, мой единственный близкий друг. Только последние годы я и от него отдалился. Две такие разные вселенные, в одной из которых – жизнь, сверкающий город и возможности, а в другой – смерть и война, с трудом пересекались. Чем успешнее шли дела Руслана, тем больше я чувствовал, как затягивает меня охота в моем мире, лишенном прикрас. Рус, как и Карина когда-то, бился в стену моего отчуждения несколько лет, но потом сдался.

– Я бы хотел увидеться, – выдавил неожиданное для себя.

– С удовольствием. Когда?

– Как скажешь. Я же свободный, не то что ты. Ты на работе или в приюте?

– Как раз нужно в приют. Хочешь, там увидимся?

Он знал о моей нелюбви к городу.

– Давай. Я приеду.

– Договорились.

Руслан тоже крутился в высших кругах Москвы, развивая свой бизнес в сфере частной охраны. Наверное, для оборотня сложно придумать что-то более подходящее. Полузвери живучи, реакция у них в разы лучше человеческой, видят и слышат они тоже лучше. Особое уважение заслуживало то, что Рус вытягивал оборотней-сирот, обреченных на разбойную жизнь на периферии человеческой цивилизации, и давал им новые возможности.

В общем, опыта у него в человеческих делах всяко больше моего. Может, подскажет чего путного по проблеме. Я знал, что мой старик тоже мог поднять неслабые связи, но эти «связи» не будут нарушать закон. А я мог, если понадобится. Потому что этот Дебров сейчас именно этим и занимался. Если он угрожал Карине лишением прав без оснований, значит – по договоренностям.

Я отбил звонок и прислушался. В гостиной слышна была какая-то возня, а мои губы вдруг расползлись в улыбке, и я больше не хотел думать о том почему. Отец обещал подъехать через час, и я сразу уеду на встречу.

– Мам! – донеслось вдруг до меня из гостиной. Я прислушался, ожидая. Но Карина не пришла. И тогда ее позвали снова: – Мама!

Я тихо выскользнул из комнаты и прошел в гостиную. Детеныш Карины стоял перед раскрытым холодильником и пытался что-то достать с верхней полки. Карины в кухне не было.

– Эльдар! – возопила малявка, завидев меня. – Я молока хочу.

– А «пожалуйста» тебя не учили говорить? – поинтересовался неприязненно.

Девочка надулась, проследив за моим приближением:

– Пожалуйста.

Я прошел к холодильнику и достал ей молоко.

– Подогреешь? – глянула на протянутую пачку исподлобья. – Пожалуйста. – Я развернулся к кухонному столу. Она прицепилась хвостом: – А это твой волк был там?

– Тебе сколько лет? – нахмуримся я, доставая чашку.

– Пять.

– Волк был мой.

– А какао сделаешь? – Она схватилась ладонями за столешницу, которая оказалась ей по подбородок.

Я шумно втянул воздух, стискивая зубы:

– Мы так не договаривались.

– А волка как зовут?

– Никак его не зовут.

– А он придет еще?

– Может…

– Ты такой классный! – вдруг воскликнула она, складывая подбородок на ладони и глядя на меня с обожанием. – Целый волк у тебя есть настоящий!

Почувствовал за спиной движение, я увидел в отражении поверхности кухонного шкафа, как у стола возникла Карина, но не издавала ни звука – ни дочь от меня не пыталась оттащить, ни позвать. Постояв, она тихо села на ее стул:

– Спасибо.

– Мы до этого еще не дошли, – съязвил я. – Пока что выучили только «пожалуйста».

Карина фыркнула, закатив глаза:

– Когда ты стал таким невыносимым?

– Всегда был таким, – огрызнулся.

– О, нет! Ты был очень даже ничего! А теперь рядом невозможно находиться! Будто у тебя аллергия на людей…

– Очень может быть, – зло процедил я, поставил девочке какао и направился к холодильнику, когда вдруг услышал тихое:

– Очень жаль, что так.

Я вцепился в дверку, вперив взгляд в полки.

Знала бы она…

В какой-то момент показалось, что я ей сейчас все объясню. Да так, чтобы не переспрашивала больше!

Но внешне даже рука не дрогнула, когда тихо закрыл холодильник и перевел взгляд на Карину. Она смотрела на меня, я на нее. То, что ей жаль, ни черта не было хорошо. Зверь услышал в ее тоне то, что оставляет щель для надежды, в которую еще можно проскочить. И только я понимал, что эту брешь придется разбивать наживую.

– Мне надо уехать. Справитесь сами?

– А скоро вернешься? – оживилась девочка.

– Сегодня. – И я направился из кухни.

Оставлять Карину было тревожно. Зверюга паниковала, что та снова сбежит, исчезнет… Объяснить животной части себя, что Карина – не моя, шансов не было. Если бы я попытался заменить ее, может, удалось бы переключиться. Но я не искал, да и в возможности отвлечь волка от избранной сильно сомневался. Мне не хотелось никакую другую. Я хотел ее. Тогда, когда она уехала и исчезла с глаз, забыть казалось единственным правильным решением. Сейчас же, когда она перед глазами, меня словно ткнули мордой в роковую ошибку, что я допустил. Особенно когда смотрел в глаза ее дочери…

Рычащий звук двигателя мотоцикла взорвал тишину вокруг, и я поморщился… Тишина после долгих командировок начинала нервировать, обещая неприятности. Так оно, похоже, и было…

Звонок адвокату расстроил. Судебное заседание назначено на следующую неделю, но она сказала, что, возможно, его снова перенесут.

Олег говорил, что даст развод, когда пытался меня вернуть. Потом начал менять стратегию. В общей сложности мы бьемся уже два месяца. И тут – новость, что он подал прошение в комиссию по делам несовершеннолетних, обвинив меня в ненадлежащем уходе за ребенком. Адвокат обещала выяснить детали и позвонить.

А я отбила звонок и уставилась в стол. Что мне делать? Бежать? Но как жить дальше? Как работать и кормить себя и Ксению?

Кажется, я так и просидела в ступоре до вечера. Ксеня притащила на кухонный стол свои находки, книжки и игры, но не отвлекала от отчаяния, которое парализовало. Когда приехал Тахир, я едва ли нашла в себе силы подняться и помочь ему занести в дом пакеты.

– Эльдар уехал, – зачем-то сообщила я, запоздало соображая, что они наверняка созвонились.

– Плохо себя ведет? – заглянул он участливо в глаза.

– Эльдар? – совсем растерялась я, выходя из оцепенения. – Нет… Нет! Он… У него просто… тяжело ему. Раны… Я понимаю…

Эльдар как-то померк на фоне происходящего у меня в личной жизни.

– Ладно, – кивнул Тахир и увлек к себе Ксению. – Я купил тебе пластилин. И еще там что-то для поделок…

На время я забыла о неприятностях. Ксеня в таком восторге начала вытаскивать из пакета подарки, что только и оставалось сиять вместе с ней.

– Спасибо, – улыбнулась я Тахиру.

– Не за что, – ответил он на улыбку. – Пусть играет.

– Ей бы только постелить что-то, а то скоро в пластилине будет весь дом.

– У нас кабинет целый бесхозный стоит, где работала Полина. – Наши взгляды встретились, и он мягко кивнул: – Я не хожу туда почти… Думаю, мама твоя была бы рада, если бы он перестал пустовать.

То, что раньше ранило, сейчас неожиданно показалось лечением. Возможность коснуться мира мамы сейчас словно давала какой-то новый смысл. И не хотелось бежать…

Видимо, на моем лице отразилось что-то такое, что сразу дало отчиму понять все.

– Расскажи, – кивнул он в сторону гостиной.

Я села на диван, обнимая себя:

– Олег подал жалобу в органы опеки. Сказал, что заберет Ксеню через суд, – тихо пролепетала я.

Тахир нахмурился:

– Никого он у тебя не заберет.

– Хотела бы я быть в этом так же уверена…

– Карина, я звонил знакомому судье. Да, у твоего мужа связи, но ребенка мы ему не отдадим. Есть разные варианты. Да и пока все это будет происходить, Ксеню лучше держать подальше. Здесь ребенка не найдут. И связи не помогут.

– В смысле? – нахмурилась я. – Нужно менять судью?

– Нужно, – кивнул он, вздыхая. И будто хотел что-то добавить, но передумал. – Не переживай. Ты не одна. На следующей неделе предлагаю встретиться с моим судьей и твоим адвокатом и обсудить детали.

– А если мне придет вызов в органы опеки?

– Придет. И мы туда съездим. Подготовленными. И к тебе домой тоже проводим. И рекомендации нужные у тебя тоже будут.

– Тогда мне нужно будет вернуться в город.

– Не нужно, – отрицательно кивнул он. – Карина, из твоего рассказа у меня складывается впечатление, что твой бывший муж не собирается играть только по правилам. Если он хотел забрать дочь вчера, то может попытаться сделать это снова. Останься тут. Не спеши с решением снова остаться одной. Обещаешь?

– Ладно, – кивнула я. – Спасибо.

В любом случае этот разговор дал мне хоть немного уверенности, что я еще не проиграла. Может, Тахир на самом деле поможет – посмотрим. Я никуда не хотела бежать.

– Спасибо, Тахир.

– Посмотришь кабинет? – предложил он.

– Да.

Кабинет оказался действительно таким, каким я его помнила. Большое окно открывало вид на лес. Знакомый стол в углу, синее кресло там же и даже прежняя лампа, проснувшаяся от легкого касания пальцев. Я улыбнулась ее желтому свету, упавшему на ореховую поверхность столешницы, и провела по ней ладонью.

– Знаете, я только сейчас поняла, что готова была сюда вернуться уже несколько лет назад, – доверилась я Тахиру. – Жаль, что так и не вышло.

– Тебе стоило позвонить раньше, – мягко посетовал он, обводя взглядом кабинет. – Но мне не особо полегчало.

– Потому что вы одиноки, Тахир. Эльдара постоянно нет, вы один.

– Да, так и есть, – грустно улыбнулся он. – Я иногда так жалею, что у Полины так мало оставалось времени со мной…

Мы замолчали, думая о маме.

– …Если хочешь, можешь тут работать. А Ксении поставим столик рядом у стены.

– Да, можно, – нерешительно кивнула я.

– Карин, вы не ладите с Эльдаром, и ты боишься, что будет трудно находиться тут? – вдруг спросил Тахир, глядя прямо в глаза.

– У него сложный характер, – постаралась улыбнуться я.

– Ты, когда звонила, сказала, что вы ссорились, – напомнил он.

– Я… – замялась, – думала, что он будет рад меня увидеть. Потому что я по нему очень соскучилась. Наверное, просто ждала другого. А он кажется каким-то… одичавшим, что ли. – Я улыбнулась. – Даже его волк встретил меня спокойней.

Тахир озабоченно кивал:

– Да, с Эльдаром никогда не было легко. Я сам не знаю, как его умолять остаться здесь, никуда больше не уезжать и забыть о риске. Его образ жизни не делает его характер лучше. Но у него какое-то свое видение жизни, которого мне не понять. Только принять. Я стараюсь. Но не выходит.

Мда… Тахиру бы другого сына. Спокойного, любящего, с женой и внуками, чтобы уже перестать дергаться… Я помню его таким: добрым, понимающим, участливым. Мне всегда казалось, что в нем этого всего слишком много, и так важно отдать, поделиться. А не с кем. Мать моя умерла. Я исчезла. А Эльдар одичал.

Стало невыносимо жалко его. Он этого не заслуживал. И я, повинуясь порыву, подошла и обняла его, не найдя слов поддержки.

Я оставил мотоцикл на парковке и направился к приюту. Не самое милое место для детского дома. Зато не людное. Людей сюда не пускали – везде историко-заповедная зона. Ни охотиться нельзя, ни шашлыки жарить, ни на великах гонять, чтобы оборотням с ведьмами было спокойней.

– Эль! – Я обернулся на голос. Рус подъехал к стоянке и кивнул мне садиться в машину. – Иди сюда!

Друг изменился.

– А ты вырос, – усмехнулся я, отвечая на его рукопожатие через открытое окно. – Повзрослел как-то, стал солидней.

– Ну, про тебя вообще молчу, – пронзительно глянул на меня. – Поехали, дом покажу…

– О, ты дом построил? – восхитился искренне.

– Да-да, мы вместе мечтали, помнишь?

– Помню, – усмехнулся, усаживаясь. – Рад за тебя.

Мы о многом мечтали в детстве. О доме, в котором будем жить вдвоем – тоже. Только меня забрали из приюта, а Руслана – нет. Тахир делал все, чтобы мы виделись регулярно: брал Руса к нам на выходные, а летом – на все месяцы. Но детство кончилось, и мы все же разбежались.

– Как отец? – спросил он, выворачивая руль в сторону лесной дороги, начинавшейся за зданием.

– Нормально, – прозвучало неуверенно. Я и не знал особо, как он. Отец был скрытным в том, что касалось его личной жизни. Не любил распространяться. После смерти Полины он просто стал еще более замкнут. – Работает. Как-то живет…

– Надеюсь, проблемы не у него?

– Нет. Проблемы у моей сводной сестры. Помнишь Карину?

– Да. – И он настороженно глянул на меня.

Будучи совсем детьми, мы провели несколько летних каникул вместе. Рус недолюбливал Карину по понятной причине – вся моя жизнь крутилась вокруг нее, когда она была рядом. И лучшему другу это не нравилось. В очередное лето он не приехал.

А потом не приехала Карина.

После того, как Карины не стало, все вроде бы наладилось между нами. Мы стали видеться чаще. Я ездил к нему в казарму каждую неделю, забирал на выходные… Но мир уже тогда выцвел. Пока Руслана натаскивали, как служивого пса, выслеживать и устранять тех, кто выпал из системы, я познавал боевые искусства, учился владеть разным оружием и выживать в тяжелых условиях.

И даже не заметил, в какой момент наши полюса поменялись. Рус весь был про жизнь. Его не устраивало быть всего лишь пешкой в системе, и он пробовал ее на прочность. Я же перешел на сторону смерти, предав ожидания приемного отца и растратив неплохой потенциал для другого будущего. Тахир предлагал мне учебу, любые возможности, а я раз за разом уходил, чтобы пропасть без вести, сжираемый чувством вины.

– Так что с ней? Вы же не виделись черт-те сколько…

Я почувствовал в его тоне, что с годами неприязнь не прошла.

В общем, и повода не было менять отношение.

– Она неудачно вышла замуж. Теперь муж преследует ее, угрожает отобрать ребенка…

Руслан сосредоточенно засопел, глядя на дорогу.

– А я знаю о ней все, – усмехнулся вдруг.

– Правда? – Не ожидал.

– Думал, мало ли, ты захочешь о ней узнать, – пожал плечами. – Временами собирал о ней информацию. Но вот то, что она разошлась со своим адвокатом, не знал…

Я скорее поверю, что Руслан прекрасно знал, что она для меня значила. И почему я замкнулся – тоже. Поэтому и держал ее в поле зрения.

– …И вот ты наконец заинтересовался.

– Отец привез ее вчера к нам домой.

– Вот как? А она так и не знает, кто мы?

– Нет, – покачал головой, многозначительно глядя на профиль друга.

Он, как работник системы, понимал, что мы нарушаем закон.

– Не тяни, – нахмурился. – Мало ли, всплывет где-то…

– Она – не моя забота.

– А что же ты тогда тут делаешь? – усмехнулся он. – Брось, Эль. Надо забирать ее себе.

– Как у тебя все просто, – покачал я головой, хмурясь.

– Нет смысла усложнять. Она свободна. Да еще и у тебя в доме. Как ты еще держишься?

– Хреново, – процедил.

– Вот теперь вижу.

Мы как раз приехали к высоким воротам, и я получил возможность переключить внимание.

– Впечатляет, – проследил движение массивных створок и перевел взгляд на Руса: – Хвастаешь?

– Подаю пример, – не дал мне спуску.

– Так ты, может, уже нашел, кого сюда поселить?

– Тут ты меня опередил.

– Рус, непросто все, – помрачнел я снова.

– Согласен. – Он заглушил двигатель. – Пошли.

Хороший дом. Я оглядел его, прошелся вдоль. Пожалуй, он бы мог стать домом и моей мечты: тихо, никого вокруг, заповедная зона… Идеально.

– Пойдем? – кивнул друг на двери, и я прошел за ним внутрь.

– Хорошо тут у тебя, – улыбнулся, когда он зажег свет в гостиной. Ничего лишнего, как я любил. Но не пусто. Все так продумано, удобно, со вкусом… Настолько понравилось, что в груди аж защипало. Я прошелся по гостиной вокруг мягкого уголка, рассмотрел камин, огляделся в зоне кухни. – Очень.

– Кофе будешь? – довольно отозвался Рус от разделочного стола.

– Да, давай.

От барной стойки открывался новый ракурс на гостиную. Отсюда хорошо виден камин.

– Ты сам дизайн делал?

– Да. Это же мечта…

– Ну, теперь дело за малым, – подколол его.

– Дом построить проще, оказывается, – улыбнулся он. – И я тут практически не живу. Изредка. А хотелось бы уже переехать.

– Думаю, найдешь подходящую девушку. Тебе несложно будет.

– Так и найти, как показывает твоя практика, это еще далеко не все, – он оперся на столешницу, задумчиво глядя на меня. – Так что у Карины с мужем?

– Борзый он. Творит какое-то беззаконие и уверен, что ничего ему за это не будет. Беспокоит, что дочь уже собирался забрать силой, да Карина сбежала к отчиму.

– Там связи особенные, – кивнул Рус, – потому и борзый. Я когда следил за его карьерой, замечал, что все более респектабельные клиенты у него появляются. Думаю, там подвязки неслабые и творить беззаконие ему не впервой…

Я сосредоточенно слушал, хмурясь.

– …Самое простое, что ты можешь сделать – вытащить ее из системы.

– У нее ребенок, Рус, – охрип мой голос. – Человек.

Да и не только в этом дело. Непросто создавались пары с людьми. Осиротевших волчат слишком много, чтобы верить в чудеса.

– Но твой отец смог принять Карину.

– Она была уже взрослая, приезжала только на лето. А этой пять лет, и она путается под ногами в кухне и требует какао.

Рус растянул губы в усмешке:

– Она тебе уже нравится.

– Не дури, – огрызнулся я. – Ты не хуже меня знаешь, чего стоят такие ошибки. А я уже сделал все возможные. Мне не стать для нее… – Я осекся, чувствуя, как воспротивился ходу мыслей зверь. – В общем, я не ты. У Карины собственное дело. Она не писатель, как была ее мать. Ей надо в городе жить. Запри я ее в лесу – она взвоет не хуже меня в звере. Мы оба это знаем.

– Что ты ноешь? – неожиданно нахмурился Руслан. – Сплошные отговорки, Эль! Твоя женщина у тебя почти в постели, а ты скулишь, что город тебе не походит. Черт, сожми уже булки и сунь нос в этот город! Ты, который не боится идти на реальную смерть, не можешь сделать над собой усилие и побороть страх жизни? Нет в ней ничего такого, что тебя так пугает!..

Я только сжал чашку в руках, хмуро щурясь.

– …Если начнешь соваться, а она – резидент чужого мира, и что-то случится…

– Я знаю, – перебил я напряженно.

– Пошли ко мне на работу, – вдруг предложил он. Я вопросительно вздернул бровь, а он продолжал: – Мне нужен хороший тренер для ребят. Места оперативников тоже есть. Но для тебя я бы хотел что-то поспокойней.

Никогда не жаловался на реакции, но тут почему-то все происходило слишком быстро.

– Рус, я не планировал вмешиваться так, чтобы меня поймали.

– Это люди, – возразил он. – И тут нет военных действий. Работать надо тоньше и в городе. Мало ли где бывший муж зажмет Карину.

– Ты иногда сволочь, – прорычал я.

– Просыпайся, Эльдар. Я дам тебе официальные пропуски и разрешения вмешиваться, если что. Можем даже оформить ее защиту. И тогда ты будешь вообще с развязанными руками. Но сначала она должна стать твоей.

– С каких это пор мы так пасуем перед людьми?! – вспылил я. – Не каждого можно вытащить из системы. Не всегда это оправдано! И ты не хуже меня знаешь, каковы риски. Это не так просто – признаться человеку, что ты оборачиваешься зверем! Многих это ломает! А я просто хочу, чтобы у Карины жизнь перестала разваливаться. Но пользоваться этим только ради того, чтобы забрать себе, не могу.

Руслан поиграл желваками, прежде чем покачать головой:

– Ладно. Решать все равно тебе. Все, что я нарыл за это время на Диброва, я тебе предоставлю. Более того, пороюсь теперь с пристрастием. Слежку я за ним не организовывал еще…

– Он собирается что-то подтасовать по делу о ребенке. Выставить Карину кандидаткой на лишение прав.

– Лишить не может, – с сомнением заключил он. – Оставить у себя на проживание – да. Запросто…

– Это будет одно и то же. Карина не сможет без дочери. Она хорошая мать. – Голос потух.

– Ладно. Я попробую узнать, кто занимается для него подготовкой этого дела.

А я понимал, что все это звучит очень безнадежно. Ну узнаем. И? Мы оба понимали, что деньги, скорее всего, решили все. Шансов на другие расклады, которые можно поменять, или подловить на взятках, мало, все сводилось к нарушению закона. Мной. Потому что проще всего прижать главное действующее лицо к холодной стенке в темном переулке и надавать по морде. Или вообще утилизировать…

– Эль, не надо…

Я моргнул, хмуро взглянув на Руса. Видимо, мои умозаключения очевидны и незатейливы для него.

– …Обещай мне, что не тронешь Диброва.

– Ну как я могу? – усмехнулся. Тронуть или обещать – уточнять не стал. – Ладно, поеду, – поднялся я. – Спасибо тебе.

– Ты о работе у меня подумаешь? – напомнил он, поднимаясь следом.

– Подумаю, – пообещал.

Он отвез меня на стоянку у приюта, и мы попрощались. Когда я свернул на дорогу в поселок, уже стемнело. Весь путь домой меня разрывало от мыслей, которые запустил мне в голову Руслан. Он всегда меня расшатывал. Выбивал почву из-под ног, в то время как я старался укорениться в зоне комфорта. Он подбивал учиться, путешествовать, бросить вызов страху людей и города, а теперь – присвоить Карину. И если на первые инициативы с его стороны я охотно велся и достигал целей, то с людьми и городом у меня не сложилось. Нет, я ничего не имел против людей, но предпочитал держаться подальше, как большинство оборотней. Ну а с Кариной…

…вышло едва выносимо. Наверное, будь я на месте Руса, вел бы себя так же. Но ответственность останавливала. Если я угроблю Карину, ее ребенок останется отцу. Но зверюга противилась таким умозаключениям все больше.

А дома была она – источник моих душевных метаний. И я не выдержал. Остановился в километре от дома и съехал с дороги в кусты. Надо было размять лапы, побегать, дав зверю голос. Повыть, в конце концов…

А там буду смотреть по ситуации.