Мой сводный зверь

Хороший дом. Я оглядел его, прошелся вдоль. Пожалуй, он бы мог стать домом и моей мечты: тихо, никого вокруг, заповедная зона… Идеально.

– Пойдем? – кивнул друг на двери, и я прошел за ним внутрь.

– Хорошо тут у тебя, – улыбнулся, когда он зажег свет в гостиной. Ничего лишнего, как я любил. Но не пусто. Все так продумано, удобно, со вкусом… Настолько понравилось, что в груди аж защипало. Я прошелся по гостиной вокруг мягкого уголка, рассмотрел камин, огляделся в зоне кухни. – Очень.

– Кофе будешь? – довольно отозвался Рус от разделочного стола.

– Да, давай.

От барной стойки открывался новый ракурс на гостиную. Отсюда хорошо виден камин.

– Ты сам дизайн делал?

– Да. Это же мечта…

– Ну, теперь дело за малым, – подколол его.

– Дом построить проще, оказывается, – улыбнулся он. – И я тут практически не живу. Изредка. А хотелось бы уже переехать.

– Думаю, найдешь подходящую девушку. Тебе несложно будет.

– Так и найти, как показывает твоя практика, это еще далеко не все, – он оперся на столешницу, задумчиво глядя на меня. – Так что у Карины с мужем?

– Борзый он. Творит какое-то беззаконие и уверен, что ничего ему за это не будет. Беспокоит, что дочь уже собирался забрать силой, да Карина сбежала к отчиму.

– Там связи особенные, – кивнул Рус, – потому и борзый. Я когда следил за его карьерой, замечал, что все более респектабельные клиенты у него появляются. Думаю, там подвязки неслабые и творить беззаконие ему не впервой…

Я сосредоточенно слушал, хмурясь.

– …Самое простое, что ты можешь сделать – вытащить ее из системы.

– У нее ребенок, Рус, – охрип мой голос. – Человек.

Да и не только в этом дело. Непросто создавались пары с людьми. Осиротевших волчат слишком много, чтобы верить в чудеса.

– Но твой отец смог принять Карину.

– Она была уже взрослая, приезжала только на лето. А этой пять лет, и она путается под ногами в кухне и требует какао.

Рус растянул губы в усмешке:

– Она тебе уже нравится.

– Не дури, – огрызнулся я. – Ты не хуже меня знаешь, чего стоят такие ошибки. А я уже сделал все возможные. Мне не стать для нее… – Я осекся, чувствуя, как воспротивился ходу мыслей зверь. – В общем, я не ты. У Карины собственное дело. Она не писатель, как была ее мать. Ей надо в городе жить. Запри я ее в лесу – она взвоет не хуже меня в звере. Мы оба это знаем.

– Что ты ноешь? – неожиданно нахмурился Руслан. – Сплошные отговорки, Эль! Твоя женщина у тебя почти в постели, а ты скулишь, что город тебе не походит. Черт, сожми уже булки и сунь нос в этот город! Ты, который не боится идти на реальную смерть, не можешь сделать над собой усилие и побороть страх жизни? Нет в ней ничего такого, что тебя так пугает!..

Я только сжал чашку в руках, хмуро щурясь.

– …Если начнешь соваться, а она – резидент чужого мира, и что-то случится…

– Я знаю, – перебил я напряженно.

– Пошли ко мне на работу, – вдруг предложил он. Я вопросительно вздернул бровь, а он продолжал: – Мне нужен хороший тренер для ребят. Места оперативников тоже есть. Но для тебя я бы хотел что-то поспокойней.

Никогда не жаловался на реакции, но тут почему-то все происходило слишком быстро.

– Рус, я не планировал вмешиваться так, чтобы меня поймали.

– Это люди, – возразил он. – И тут нет военных действий. Работать надо тоньше и в городе. Мало ли где бывший муж зажмет Карину.

– Ты иногда сволочь, – прорычал я.

– Просыпайся, Эльдар. Я дам тебе официальные пропуски и разрешения вмешиваться, если что. Можем даже оформить ее защиту. И тогда ты будешь вообще с развязанными руками. Но сначала она должна стать твоей.

– С каких это пор мы так пасуем перед людьми?! – вспылил я. – Не каждого можно вытащить из системы. Не всегда это оправдано! И ты не хуже меня знаешь, каковы риски. Это не так просто – признаться человеку, что ты оборачиваешься зверем! Многих это ломает! А я просто хочу, чтобы у Карины жизнь перестала разваливаться. Но пользоваться этим только ради того, чтобы забрать себе, не могу.

Руслан поиграл желваками, прежде чем покачать головой:

– Ладно. Решать все равно тебе. Все, что я нарыл за это время на Диброва, я тебе предоставлю. Более того, пороюсь теперь с пристрастием. Слежку я за ним не организовывал еще…

– Он собирается что-то подтасовать по делу о ребенке. Выставить Карину кандидаткой на лишение прав.

– Лишить не может, – с сомнением заключил он. – Оставить у себя на проживание – да. Запросто…

– Это будет одно и то же. Карина не сможет без дочери. Она хорошая мать. – Голос потух.

– Ладно. Я попробую узнать, кто занимается для него подготовкой этого дела.

А я понимал, что все это звучит очень безнадежно. Ну узнаем. И? Мы оба понимали, что деньги, скорее всего, решили все. Шансов на другие расклады, которые можно поменять, или подловить на взятках, мало, все сводилось к нарушению закона. Мной. Потому что проще всего прижать главное действующее лицо к холодной стенке в темном переулке и надавать по морде. Или вообще утилизировать…

– Эль, не надо…

Я моргнул, хмуро взглянув на Руса. Видимо, мои умозаключения очевидны и незатейливы для него.

– …Обещай мне, что не тронешь Диброва.

– Ну как я могу? – усмехнулся. Тронуть или обещать – уточнять не стал. – Ладно, поеду, – поднялся я. – Спасибо тебе.

– Ты о работе у меня подумаешь? – напомнил он, поднимаясь следом.

– Подумаю, – пообещал.

Он отвез меня на стоянку у приюта, и мы попрощались. Когда я свернул на дорогу в поселок, уже стемнело. Весь путь домой меня разрывало от мыслей, которые запустил мне в голову Руслан. Он всегда меня расшатывал. Выбивал почву из-под ног, в то время как я старался укорениться в зоне комфорта. Он подбивал учиться, путешествовать, бросить вызов страху людей и города, а теперь – присвоить Карину. И если на первые инициативы с его стороны я охотно велся и достигал целей, то с людьми и городом у меня не сложилось. Нет, я ничего не имел против людей, но предпочитал держаться подальше, как большинство оборотней. Ну а с Кариной…

…вышло едва выносимо. Наверное, будь я на месте Руса, вел бы себя так же. Но ответственность останавливала. Если я угроблю Карину, ее ребенок останется отцу. Но зверюга противилась таким умозаключениям все больше.

А дома была она – источник моих душевных метаний. И я не выдержал. Остановился в километре от дома и съехал с дороги в кусты. Надо было размять лапы, побегать, дав зверю голос. Повыть, в конце концов…