Когда подует ветер

– А может, его и сбили? Ты видел был какой-то толчок.

– Да. Могли сбить военные. Тогда все становится понятным. Вот поэтому молчат средства массовой информации. Им просто запрещено говорить об этом. Ведь, действительно, не мог один Кирк видеть НЛО в небе.

– И что это значит? – забеспокоился Кирк.

– А это значит, – ответил Энтони, – что мы рискуем потерять наше сокровище. Скорее всего, скоро сюда понаедут ученые или военные и заберут его на свой секретный объект для обследований. Вы же слышали эти истории про то, как наши военные умеют скрывать все, что когда-либо прилетало на Землю из внеземных цивилизаций. Говорят, они даже инопланетян уничтожали.

– Вообще-то я всегда считал это выдумками журналистов, – с сомнением заметил Серге.

– Нет, это не выдумки. Тони прав, – сказал Томас. – Этого корабля скоро здесь не будет.

– А как же наш полет? – захныкал Кирк. – Я так хочу побывать в космосе.

Ребята задумались над тем, что смогут ли они со своей безумной затеей – полететь в космос, противостоять целой армии земных умников, тех, кто всеми правдами и неправдами укрывают от землян то, что уже давно имеют связь с внеземными цивилизациями. Итак, что им делать? Противостоять системе и увести у нее из под носа космический корабль, или смириться с тем, что вынуждены будут его потерять?

– Просмотрим запись с последнего шара, – сказал Томас. – А потом, будем думать, что нам делать.

Это была съемка случившейся катастрофы с кораблем, но уже изнутри. Правда, из нее они опять-таки ничего не поняли, но хотя бы увидели как погиб инопланетянин. Как они и предполагали, он сидел в стеклянной лаборатории и над чем-то работал. И вот, когда произошел тот роковой толчок, в руке у него как раз была пробирка с ядовитым веществом. По неосторожности и от сильного сотрясения корабля он сжал руку и пробирка треснула. Синеватая жидкость потекла по его пальцам. В своем последнем рывке он еще хотел вытереть ее. Но все было бесполезно. Яд, видимо, распространялся с такой быстротой, что человек тут же стал задыхаться. Потом, когда уже он так скоропостижно умер, и его остекленевшие глаза уставились в одну точку, руки его уже мертвого тела сами упали на подлокотники кресла. И так он и замер, смотря с экрана на ребят своими холодными голубыми глазами.

Ребята выключили экран и долго сидели молча, переваривая то, что увидели. Первым не выдержал Кирк. Он расплакался, прижимаясь к груди Томаса.

– Как жалко его бедненького. Но что же это был за толчок? Почему корабль натолкнулся на что-то? Он ведь такой «умный».

– Это только доказывает, что даже самая умная машина нуждается в управлении. Нельзя было доверять ей такой ответственный маневр, как посадка. И все же… это очень похоже на то, что корабль сбили. К сожалению, ни одна из камер не зафиксировала причину толчка. Странно.

– Ты думаешь, что и здесь уже поработали военные? – спросил Серге.

– Я не знаю. Не могу ничего утверждать. Так или иначе, нам нужно поторопиться с принятием решения. Летим, или нет? Дни корабля на свалке сочтены. Мы можем не найти его здесь уже завтра.

– Мне нужно рассказать обо всем Кетни, – сказал Серге. – Без нее я все равно не полечу.

– Хорошо. Едем домой. Я завезу тебя к ней. А все остальные будут думать эту ночь.

– Мне и думать нечего, – ответил Кирк. – Я готов хоть сейчас.

– Я, наверное, тоже, – проговорил Энтони.

– Тогда встречаемся здесь завтра и окончательно принимаем решение.

Томас отвез всех по домам. И поехал к себе.

К своему удивлению, он обнаружил, что дома его ждет Эльвира. Девушка сидела в гостиной и разговаривала с его мамой и сестренкой. Увидев его, она покраснела и стала нервно теребить подол своего платья. Томас заметил свои солнцезащитные очки, прицепленные к вырезу ее платья на груди.

– Томас, сынок, а у нас гости, – проговорила мама. – Элечка любезно нас посетила. Мы только вчера встречались с ее мамой и говорили о вас. Хорошо, что вы дружите. В наше время молодежь такая разболтанная. А вы знаете друг друга с детства. Что может быть лучше.

– Мама, ты о чем? – удивился Томас.

– Я о дружбе между вами, сынок. Я полностью ее одобряю.

– Спасибо. Твое одобрение для нас очень важно.

– Совсем не обязательно язвить с матерью, Томас, – упрекнула его мама. – Лучше пригласи Элечку поужинать с нами.

Но сама Эльвира отрицательно замотала головой.

– Нет, нет. Я на минутку. Мне только нужно поговорить с тобой, Томас.

– Если в том же духе, что и утром, то лучше не надо, Эля, – угрюмо ответил парень.

– Нет. Не в том. Я хотела…

– Ну, хорошо. Идем ко мне в комнату.

Томас отдал своей маленькой сестренке, купленные по дороге пирожные. И та расцеловала его за это. Потом они с Элей пересекли фойе и зашли в комнату парня.

Томас устало опустился на кровать. Эльвира села рядом с ним и проговорила:

– Томас, я хотела отдать тебе твои очки…

– Только и всего? Не стоило утруждаться.

– Подожди. Не сердись на меня. Я приехала, конечно, не только за этим. Я хочу попросить у тебя прощение за сегодняшнее поведение. Я не должна была вести себя так. Обзывать тебя. Но я сама не знаю, что творится со мной в последнее время. Я какая-то дерганная, нервная, просто невыносимая.

Девушка смотрела на него жалобно. И на глаза ее навернулись слезы. Томас не мог вынести этого.

– Не надо, Эля. Не плачь.

– Ах, Томас, какая же я дура. Злюсь на тебя ни за что. Что со мной?

Он осторожно обнял ее за плечи. Он впервые позволил себе такую ласку и от этого сердце его учащенно забилось.

– Эля… Элечка… – зашептал он, – не плачь. Я уже не сержусь на тебя. Ты ни в чем не виновата. Это все я. Я, чурбан неотесанный. Ты была права. Витаю где-то в заоблачных далях… ищу что-то.… А ты… ты, вот она ты.… Здесь… рядом…

Он не мог сдержать свой порыв. Возбуждение накатывало у него внутри снежным комом. Он дрожащими руками крепко прижал к себе девушку и замер так. Эля впервые узнала сильную нежность его рук. Голова у нее кружилась. Она грудью ощущала как сильно бьется у парня сердце.

Потом они очнулись. Томас отстранился от нее и густо покраснев, прошептал:

– Прости меня… Я, наверное, не должен был…

Эля хотела крикнуть ему: «Да, за что прости?! Чего не должен был?! Глупый! Так было здорово!»

Но она сдержалась. Она не имела права опять кричать на него. Иначе они рискуют опять поссориться. Эля взяла себя в руки и, поднявшись с кровати, нетвердым шагом направилась к двери.

– Я пойду, Томас. Встретимся завтра. Вы ведь собираетесь обратно к кораблю?

– Собираемся. Я заеду за тобой. Хорошо?

Он подошел к ней. Эля увидела на себе его пристальный взгляд и смутившись, прижалась спиной к двери. Он медленно оглядел всю ее… и взгляд его остановился на очках.