Видна нам и железная дорога, но поездов не появлялось.
По автодороге идут главным образом одиночные машины и очень редко – колонны из 10–15 грузовиков. Никакой охраны не заметно.
– Выехать бы на дорогу, пристроиться к какой-нибудь колонне и устроить мятежникам «фейерверк», – предлагает Доминго. Но Рудольфо не соглашается.
– В другой раз и в другом месте, а тут близко крупные и уже встревоженные гарнизоны противника, – говорит он.
По суходолу приближаемся к шоссе настолько близко, что заметны лица солдат. Разворачиваем машины так, чтобы нас не было видно с дороги и сподручней было вести огонь.
Машины отъезжают метров на 25 назад, Буйтраго-старший ставит в колее две мины и маскирует их. Хуан устанавливает мину с почти незаметной ниткой. Все работают спокойно, как на занятиях.
Противник нас или не замечает, или считает своими, поэтому никак не реагирует. Безусловно, фашистам и в голову не приходит, что подъехавшие к дороге легковые машины привезли республиканцев.
Группа занимает огневую позицию за камнями и терпеливо ожидает подхода небольшой колонны с грузами. Но идут одиночные машины, преимущественно легковые. Наконец, с севера появляется колонна. Все напряженно вглядываются.
– Очень хорошо! Грузовики и, кажется, без войск, – шепчет Доминго.
Колонна уже совсем близко – видны брезентовые тенты, всего 12 машин. Когда первая равняется с группой, Рудольфо и капитан открывают огонь, а за ними и вся группа.
Попавшие под обстрел машины с хода сползают на обочины, одна загорается. Некоторые вояки прыгают из кабин и кузовов в кюветы, другие удирают. Группа прекращает огонь и, пригнувшись, отходит к своим машинам. С севера приближается большая автомобильная колонна. Все в сборе. Машины заведены, и мы быстро трогаемся в обратный путь. Нас прикрывают заранее установленные мины. С автомагистрали доносятся выстрелы. Это, видимо, опомнились уцелевшие водители и солдаты, сопровождавшие грузы. Мы едем по проторенной дороге. Солнце спереди и немного правее. Встречные солнечные лучи будут мешать преследователям.