Кот да Винчи

– Ты что?? Ты себя хорошо чувствуешь?

Я тоже удивился, но сказал, что у меня жар.

– Это понятно, – ответила Женя. – Но я же не колдунья и уж тем более не гипнотизёр.

Ещё больше поразился, но промолчал.

– И кого я убила? – спросила она.

– Толика, – ответил твёрдо.

Она продолжала недоумевать.

– Толика?? Да ты что?! Андрей, последнее время ты себя неважно чувствуешь. Избил парня.

Тогда я рассказал ей о том, что видел вчера.

С каждым словом она изумлялась всё больше и больше и, кажется, начинала негодовать.

– Андрей, – сказала она. – Толик, я, моя подруга и его друг Вова просто прикалывались. Шутили, понимаешь?

Я ничего не мог понять и попросил объяснить ещё раз.

Женя рассказала, что они пошли на прогулку вчетвером. Вова начал что-то петь, Толик ему подпевал, а потом похвастался, что хорошо умеет делать мостик и свечку. Всё это время они разговаривали и не молчали.

Потом Толик упал на землю и показал, что умеет притворяться мёртвым, как никто другой.

Он так вошёл в роль, что заснул, потому что до того выпил много пива.

Пришёл его брат – тот самый мальчишка, которого я отправил за врачом, и сообщил маме, что брат напился. Все это время Женя, её подруга и Вова не отходили от него. Тут появился я и, с её слов, начал бегать, как сумасшедший, вопя, что убили Толика, совсем не обращая внимания на крики Жени.

В результате пришлось меня увести к тёте, которая и взялась за моё лечение…

Я так удивился, когда это слышал, что не мог сказать ни слова, когда Евгения провожала меня домой.

Какое-то время чувствовал себя ужасно. Но пришел в себя и понял, что мне можно внушить многое и что я, как выяснилось, чувствительный. К счастью или к сожалению, но бабка, которая внушала мне, что Женя – колдунья, померла вскоре, как я выздоровел. Теперь я здоров, хотя до сих пор ничего не могу понять, и решил записать этот рассказ в мою тетрадку…

РАЗГОВОР О СЧАСТЬЕ

– Федька, а ты счастлив? – спросил я.

– Да нормально! – посмотрев на меня и почесав в затылке, заметил коренастый мужик лет сорока.

– Что это – «нормально»? – огорчился я. – Это одно из двух: либо счастлив, либо нет. Ты счастлив?

Федька посмотрел на меня.

– Ну, положим, – проговорил он.

– Да не то ты что-то говоришь! Это определённое. Понимаешь? Что-то определённое. Чувство, которое осознаешь, – начал я с жаром.

– Ну и что? – спросил он, смотря на меня как баран на новые ворота.

– Да ничего! – обиделся я и снова начал:

– Знаешь, я, например, счастлив. Очень счастлив! Я люблю девушку, которая меня любит!

Федька усмехнулся и закурил.

– Насчет бабы. У меня жена хорошая, за скотиной следит, курей где, каких, чего кормит! Тут-то, в деревне – счастье такое!

Я вяло улыбнулся и, вздохнув, подумал, что зря с сельским мужиком разговор такой затеял.

– А если ты мне, как ты говоришь, о счастье тренькаешь, то хорошо, знаешь, 200 грамм хлобыстнуть, ото и счастье!

(Я снова вздохнул и опять расстроился).

Федька смачно затянул дым сигареты и добавил, глядя на меня с прищуром:

– А что у тебя с бабой-то с этой?

– Да не баба она! – воскликнул я.

– Ну, не мужик же? – хмыкнул Федька.

– Девушка, – поправил я.

– А мне что девушка, что какая другая, всё – баба, – засмеялся он.

– Ты зря, – заметил я. – Я её очень люблю.

– Любишь?! – с недоверием переспросил он.

– Да! – подтвердил я.

Он усмехнулся и опять затянул:

– Оно как: любить-то, конечно, не грешно, но проблем уж! Много, – заметил Федька.

Я удивлённо приподнял брови.

– Ага, – сказал многозначительно Федька.

– Ну, знаешь, у меня нет никаких проблем, пока, – смутился я.

Федька окинул меня презрительным взглядом.

– Будут, – кивнул он большой белобрысой головой. – Понимаешь, они – народ хитрый. Вначале нет проблем, а потом есть, – добавил он полушёпотом.