А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран

– Хорошо, давайте так и сделаем, – подобрела я и вернулась к месту ожидания.

Час длился долго, но на рейс действительно не явился кто-то из пассажиров, и нам досталась обычная двухместная каюта на верхней палубе. А в одном из «люксов» разместилась семейная пара, с которой мы немного подружились еще во время первого заплыва. Они возвращались этим же рейсом. Мужчина, водитель грузовика регулярных почтовых рейсов на Сахалин, рассказал, что для водителей, плывущих вместе с машиной, существуют привилегии на бронь лучших номеров. Именно поэтому паромы перед рейсом часто приходят с заранее выкупленными каютами.

Спустя пять часов пассажиров обратного рейса отправили на посадку, и когда мы зашли в свою двухместную каюту, приятно удивились. На этот раз, несмотря на все ту же простоту, она выглядела гораздо уютнее: чистые подушки и одеяла, аккуратные матрасы. Окна приведены в порядок, не было ободранных стен и мебели. Мы остались довольны и, пока паром наполнялся пассажирами, в общей суете прошмыгнули поразглядывать каюту класса «люкс». В «люксе» пышности тоже не наблюдалось, но номер оказался существенно просторнее: кроме двух комнат, в нем были туалетные удобства и некоторая техника. Возвратившись к себе в каюту, мы размышляли, что, видимо, та неликвидная запасная каморка с блохами, которую нам выдали за доплату в прошлый раз, была всего лишь способом дополнительного заработка для персонала.

В самом конце заплыва, когда судно уже приближалось к материковой части и интернет снова появился, к нам вдруг постучалась перевозбужденная старшая бортпроводница. Персоналу кто-то передал о моей публикации.

– Ребята, я все понимаю, но почему, если вы остались недовольны предыдущей поездкой, вы не пошли с этим отзывом к капитану, а написали в интернете?

– А какой в этом смысл, разве капитан не знает, что происходит на его судне? – возразила я, не понимая, к чему все это.

– Из-за вас теперь будет хуже всем. Вы это понимаете? – продолжала она, и в ее голосе звучала настойчивость.

– Кому всем?

– Всем. Пассажирам, – ответила женщина. – Теперь людям из-за вас будут отказывать.

– Это не так, – вмешался Валера. – Через кризис вы придете к улучшению. Так же тоже нельзя, мы написали, как было, ничего от себя не придумывали.

– Хорошо, ребята, я вас поняла, – сказала женщина и так же резко исчезла, как и появилась.

Через несколько минут мы прибыли в порт и, направляясь к трапу, слушали, как, пробегая мимо нас, другая бортпроводница демонстративно возмущалась: «Поназаводили свои каналы, рассказывают они там». Мы не реагировали. Люди старшего поколения были приучены молчать, еще несколько десятилетий назад голос человека заколачивался глубоко внутрь. Но сейчас другая эпоха – время говорить.

Позже, в толпе у трапа, когда пассажирам разрешили спускаться, мы увидели, что внизу на земле стоит капитан. Он всегда спускается в числе первых, сопровождаемый своим шпицем. Когда капитан заметил нас в толпе, в его взгляде сверкнули молнии. Валера на него не смотрел, а я сделала безразличный вид.

– Толя, вон они! – прогремел капитан, обращаясь к мужчине, который пропускал пассажиров по трапу.

Толя начал разглядывать толпу перед собой.

– Да не там ты смотришь, они сзади, – не унимался он.

Мы с недоумением прошли в толпе других пассажиров мимо Толи и спустились к капитану. Тот стоял в стороне, сверля нас пронизывающим взглядом, но не подходил. Вместе с остальными людьми мы направились в автобус и выехали за территорию порта. Забрали машину с платной стоянки, и на этом все закончилось. Следующие несколько часов, как и большинство пассажиров парома, мы ехали до ближайшего кафе со стоянкой для ночевки, обсуждая произошедшее и пытаясь разобраться в своих впечатлениях. Но следующим утром мы проснулись, отправились путешествовать дальше, и нам было уже неважно, что случилось на этом пароме. Мелкая неприятность, которая не стоит внимания среди тех новых впечатлений, которые ждали нас впереди. Но чтобы завершить эту тему в своих социальных сетях, я опубликовала ее продолжение, и она снова вызвала большой отклик. Поразительно, но особенно активно реагировали сами сахалинцы, благодаря нас за то, что мы придали эту проблему широкой огласке.

Спустя несколько месяцев, в сентябре 2023 года, в порту Ванино произошло обновление флота: на рейс Ванино – Холмск вышел новенький паром «Александр Деев», а к концу 2024 года парк обещали пополнить его братом-близнецом, судном «Василий Ощепков», который прямо сейчас достраивается комсомольскими корабелами на Амурском судостроительном заводе.

Владивосток

Во время пандемии мы два года жили во Владикавказе, и многие удивлялись, когда мы сокращенно называли его Владиком. Некоторые думают, что Владик – это исключительно Владивосток. Но на самом деле оба названия Владивосток и Владикавказ образованы от слова «владеть», соответственно Владивосток – это «владеть Востоком», а Владикавказ – это «владеть Кавказом». То есть они оба Владики, и я бы сказала, что Владикавказ даже больше Владик, потому что Владивосток получил свое имя по аналогии с Владикавказом, который был основан раньше на 76 лет.

Когда мы вернулись на первоначальный маршрут и достигли Владивостока, первым делом отправились на еще один край земли – чудесный и ветреный остров Русский. Очень хотелось задержаться в каком-нибудь красивом месте и пожить без езды на автомобиле хотя бы несколько дней. Но в первый же день на Русский пришел циклон и принес с собой затяжной дождь с сумасшедшими порывами ветра. Мы остановились у мыса Ахлестышева на побережье залива и все-таки успели насладиться морскими видами до того, как погода окончательно испортилась. Рядом с нами на тонких, длинных ножках покачивались хрупкие нежно-белые соцветия. Снежные маки считаются неофициальным символом Приморского края и цветут не больше трех недель в году, застать их цветение удается не каждому, и такая редкая и молчаливая компания, занесенная в Красные книги Амурской области и Хабаровского края, пришлась нам очень по душе.

А когда стемнело и мы готовили ужин, показалась и еще одна соседка – кумушка-плутовка, подкравшаяся клянчить еду. Оказалось, что лисы стали достопримечательностью острова еще много лет назад, когда одно рыжее семейство обустроилось неподалеку от билетных касс Приморского океанариума. Туристы, восхищаясь милыми созданиями, стали подкармливать лисичек, те вскоре привыкли к людям и стали приходить сами в надежде получить какое-нибудь лакомство. Но после того, как в 2015 году под колесами машины пострадал лисенок, на острове силами волонтеров была организована деревня для лис. Теперь у рыжих хищников появилось свое безопасное место с оборудованными кормушками, где всегда есть еда, но лисички так и продолжают выходить к людям за дополнительными угощениями. Мы наблюдали, как наша гостья охотилась за крупными жуками, с хрустом их пережевывала и снова возвращалась к нашему трейлеру в надежде, что мы с ней поделимся чем-нибудь вкусным. Мы в этот вечер жарили тофу и тушили капусту, угощать Патрикеевну было нечем. Болтик с Волей возмущались ее присутствием и в конце концов прогнали попрошайку. А ночью пришел циклон, и вокруг нас все заклокотало.

Кухонный отсек нашего домика немного затопило, трейлер от сильного ветра раскачивало в разные стороны, и мы, сладко засыпая, как в детской кроватке-люльке, все-таки понимали, что время нашего беззаботного отдыха еще не настало. Климат Приморского края имеет свою специфику – летом здесь наступает сезон тайфунов. Каждый год тропические циклоны посещают Приморье, нанося огромный ущерб инфраструктуре и сельскому хозяйству. Утром мы поспешили покинуть берег, а следом и сам остров. Преодолевая циклон, мы направились в сторону границ Китая и Кореи и добрались до бухты Табунная.

Табунная – красивейшее место, конечно же со своим набором недостатков, но я при этом сразу почувствовала, как мне комфортно здесь быть. Каждый вечер я долго смотрела с тоской на море, слушала его шум и чувствовала, как не хочу уезжать. Я заранее скучала по бухте, еще даже не уехав, и с горечью считала дни, которые нам оставалось в ней провести. Наблюдая за собой, замечала, с какой неохотой закрываю трейлерную дверь на ночь, потому что не хочу разлучаться с этим местом, а дверь разлучала. Я не знала, почему вдруг начала считать бухту «своим местом», но и не пыталась искать этому объяснений, просто чувствовала это и верила своим ощущениям. Место, в котором даже когда случались трудности, они казались не трудностями вовсе, а приключениями. В Табунной просто хотелось быть, созерцать, еще больше слушать, дышать и читать книги. Виды Приморского края, его природа, теплый воздух летнего дня и бесконечное солнце приносили мне настоящее чувство безмятежности.

По утрам здесь было серо и свежо, а к обеду солнце пригревало настолько, что вода в нашей экспедиционной канистре становилась почти кипятком. Под вечер прохлада возвращалась и наступало время бурных дождей с громом и молнией. Море бушует, волны шумят. Жирные чайки снуют туда-обратно прямо на уровне моей головы. За поворотом ручей, из которого можно бесконечно набирать пресную воду. В нескольких километрах магазин с хлебом, овощами и морепродуктами. Хочется хмыкнуть: пф-ф, хлеб и овощи… Но вовсе не пф-ф, потому что в соседних селах хлеба нет. Его туда привозят раз в семь дней и замораживают, чтобы запасов хватило на неделю. А здесь хлеб есть. И овощи. И интернет. Впервые за время этого путешествия я без устали повторяю, что не хочу отсюда уезжать. Тем более что через пару лет здесь будут сплошь частные территории, и просто так дикарем в Табунную уже не приедешь. Пары, с которыми мы познакомились, рассказывали, что возвращаются сюда уже двадцать лет подряд, показывая рукой на глэмпинг и отмечая, что год назад его еще не было. А недавно по дороге в Табунную появился знак, обозначающий частную территорию, и проезд теперь возможен только с разрешения владельца. Землю застраивают базами отдыха, но таких «дикарей», как мы, еще пропускают.

Мы стояли в бухте и каждое утро наблюдали, как море приносит что-то новое. Весь берег, особенно если отойти на сто метров в сторону, усыпан бесконечными раковинами, морскими ежами, мелкими крабиками, всевозможными камешками и водорослями. Для нас с Валерой это было счастьем – перебирать такие богатства и рассматривать все подряд. Ощущения, как из детства, когда только начинаешь познавать мир и тебе интересно залипать в каждую деревяшку или копаться в куче песка. Повсюду лежат раковины гигантских тихоокеанских устриц с многочисленными слоями-наростами, берешь одну такую в руки и перестаешь замечать все вокруг, всецело погружаясь в созерцание совершенства слоистых структур. Валера приложил многослойку к уху, послушал ее шум, а после неожиданно сказал, что, когда певцы покидают этот мир, их голоса продолжают звучать для оставшихся людей на земле. Я изумленно посмотрела на него: это интересная мысль. Ведь и правда, песни, книги, фильмы, фотографии, надписи на футболках и даже граффити разговаривают с нами. Эти художественные объекты имеют особую магию, и я уверена, что у каждого человека имеется свой небольшой набор песен или мелодий, который гарантированно захватывает внимание. Из года в год будто приглашает ко внутреннему диалогу. Особенно мировые хиты и классические произведения, которые востребованы столетиями – насколько необычно оставлять после себя такое наследие. И просто осознавать, что твой голос будет звучать вечно. Настоящее волшебство!

Мы провели в Табунной несколько дней, а с наступлением выходных она заполнилась людьми – со всех сторон нас обставили лагерями вновь прибывшие. Собаки, дети, общий гул. И мы поняли, что нам пора уезжать. С побережья бухты виднелся соседний берег мыса Брюса, нам о нем рассказывали, как о месте с действующим маяком. В надежде, что на мысе сможем укрыться от людей и провести там еще несколько дней, мы отправились на разведку. Но когда добрались, поняли, что к маяку проехать нельзя, проход возможен только пешком и по специальному разрешению. Авто с трейлером на это время осталось на общей стоянке. Мыс действительно оказался интересным: его юго-западная часть лишена растительности и благодаря застывшим потокам магмы представлена только базальтовыми колоннами, по которым крайне увлекательно перескакивать, исследуя эту часть берега. При этом вся остальная часть мыса густо покрыта растительностью. Мы с удовольствием прогулялись, но стали переживать, что разместиться здесь на ночь с трейлером будет негде.

На общей автомобильной стоянке нам пришлось готовить обед на виду у всех посетителей. Мы варили картошку и аппетитно наворачивали местную пикантную закуску из сельди по-корейски – селедку «Хе». Наш красный жук и аппетитная трапеза привлекали слишком много внимания, и после обеда мы отправились обратно в сторону трассы, надеясь найти уединенное местечко. Но это было не так-то просто: попытки оказались безрезультатными, и вечером, когда уже не оставалось никакого выбора, мы просто встали на съезде к какому-то поселку. А следующим днем поспешили вернуться обратно в Табунную – выходные уже заканчивались, люди к концу дня разъезжались, и бухта снова опустела. Ехать дальше не рекомендовали местные, мы хотели отправиться в сторону Находки, насладиться неповторимыми видами тамошних мысов, бухт и пляжей, но после нашествия тайфуна дороги во многих направлениях были размыты, а движение парализовано. И бухта с лошадиным названием окончательно стала для нас островком счастья и уединения. А пока мы отдыхали, пришло и долгожданное разрешение на посещение Китая.

Китай

Как следует отдохнув и насладившись Приморским краем, мы повернули в обратную сторону. Из Благовещенска пришло подтверждение о включении в групповой список для поездки в Китай, но одобрение на въезд получила только я одна. Белорусу Валере и нашим собакам в этом отказали. Оператор, организовывающий поездку, сообщил, что ветконтроль с российской и китайской сторон прислал отказы. Несмотря на то, что официального запрета на ввоз животных в Поднебесную, конечно же, нет, но существуют определенные требования по документам и наличию прививок. О требованиях мы знали и подготовились заранее, необходимые документы и актуальные прививки у собак имелись, и у нас сложилось впечатление, что отказ пришел не от ветконтроля, а скорее от самого туроператора, который не хотел с этим возиться. Но оператор также сообщил, что погранслужба в Благовещенске не пропустит и белоруса, чтобы не морочиться с гражданином другой страны. Хотя белорусам въезд в Китай разрешен вообще без виз и групповых списков на срок до 30 дней. Валера, конечно, расстроился, но настоял на том, чтобы я не упускала эту возможность и съездила в Китай хотя бы одна. Он собирался остаться с собаками под Благовещенском и заняться делами, тем более что, пришло время обслужить нашу машину. И если я вернусь с положительными впечатлениями, то мы сможем предпринять еще одну попытку побывать в Поднебесной всей семьей, ведь на нашем пути ещё будут города, граничащие с Китаем. В итоге тур стали оформлять только на меня одну.

При слове «тур» мы с Валерой хихикали, словно попали в другую реальность, мы и тур из турфирмы – понятия несовместимые, потому что оба всю жизнь путешествуем дикарями. Только однажды, когда я выезжала за границу впервые, еще ничего не зная о путешествиях по другим странам, я поехала по турпутевке. И потом чуть не умерла со скуки, быстро сообразив, что стандартная отельная программа создана не для меня. Мне больше нравится бродить одной по не самым туристическим местам, наблюдать за жизнью местных жителей и коммуницировать с ними напрямую, а не через гида. Так туристические агентства быстро покинули мою жизнь, и я начала путешествовать самостоятельно. Но сейчас, по требованиям Китая, мне было необходимо примкнуть хоть к какой-нибудь группе, потому что китайцы одобряли списки только от трех человек. Меня присоединили к молодой паре, и наша троица оказалась привязанной друг к другу, потому что проход через границу на вход и выход возможен тоже только вместе и только в том порядке, как оформлен список.

Что ж, если так все складывается, и нам не суждено увидеть эту страну вместе с Валерой, то я обойдусь коротким забегом по приграничью, как бы ни хотелось при этом побывать в самом сердце Китая. Туроператор уверял, что по групповому списку я могу отправиться в любые города и на продолжительное время. С их слов, обратно можно было вернуться хоть через пару месяцев, если найду таких же путешественников, готовых ехать на долгое время. Вариант хороший, но оставлять Валеру с собаками в ожидании не хотелось, и мне оформили тур на две ночи только до Хэйхэ.

Перед отправлением мы с молодой парой прошли инструктаж, а затем стали свидетелями наставлений для другой группы туристов. Им объясняли, как они сейчас проплывут границу, а затем на китайском «сапсане» будут ехать всю ночь до Харбина. Там их встретят, проведут по метро и отвезут еще куда-то. Потом они снова будут ехать и окажутся на Желтом море в Бэйдайхэ, всего в 280 километрах от Пекина. И пока я слушала, у меня вдруг заныло под лопаткой. Как бы мне тоже хотелось прокатиться ночью на поезде, посмотреть на эту страну из окна, проехаться на метро и еще «три дня добираться на оленях», чтобы после почилить две недели у Желтого моря. И бюджет позволяет, но супруг с собакенами остался меня ждать, а значит, все решено: уже знакомый формат – одной ногой в Хэйхэ, второй обратно.

При переходе погранконтроля я спрашивала у сотрудников, можно ли в этом месте пересекать границу белорусам, и даже видела специальное окно «Для граждан союзных государств», и моему вопросу искренне удивлялись, отвечая, что, разумеется, белорусам можно, их пропускают. Все эти хитрые непонятности от турфирм, когда они просто не хотят связываться, огорчали, и я в который раз понимала, что мой выбор путешествовать самостоятельно – правильный. Только ты сам решаешь, с кем, куда и каким образом будешь двигаться.

В Благовещенске я с молодой парой села на паром, и через 15 минут мы уже оказались в Китае. Повторно прошли паспортный контроль, досмотр и вышли в Хэйхэ. Там нас встретил русскоговорящий гид-китаец и повез размещаться в отель. После он возил нас по определенным ресторанам и магазинам, и у меня от такой программы закружилась голова, я сразу же передоговорилась, чтобы меня отпустили гулять одну.

Китайский мегаполис Хэйхэ – это торговый город с населением более полутора миллиона человек, для жителей Благовещенска он является излюбленным местом шоппинга. Благовещенцы отправляются сюда попить пива на выходные, обновить гардероб и полечить зубы. Еще на погранпереходе я услышала, как на вопрос «цель визита» одна женщина ответила «лечить зубы». Позже на пароме я к ней поприставала с вопросами о качестве китайской стоматологии, и она ответила, что благовещенцы не жалуются. А о ценах сказала, что они значительно ниже, чем в России. Стало быть, людей действительно все устраивает, ведь катаясь по Дальнему Востоку, мы уже не раз замечали дорожные билборды российских стоматологических клиник, которые обещали, что их цены не выше, чем в соседнем Китае. Так что, думаю, обслуживать ротовую полость в Китай ездят не только благовещенцы, а действительно половина дальневосточников.

Но в Хэйхэ рассчитывать на особую дешевизну всего подряд не стоит. Цены на гостиницы и в торговых центрах выше, чем у нас в России. Захудаленькие платьица низкого качества, но пышного дизайна в переводе на российские рубли стоят по пятнадцать тысяч. Но говорят, что на стихийных уличных рынках, которые работают с 5 до 9 утра, этот же товар можно купить значительно дешевле. Это «значительно дешевле» не сильно впечатляет, потому что в России такие же платья будут все равно стоить существенно ниже, гоняться за ними в Хэйхэ нет никакого смысла.

После визита в торговый центр я отправилась бродить по улочкам, их названия во многих местах дублировались на русский язык, а симпатичный ширпотреб на уличных прилавках действительно стоил сущие копейки.