Границы человечного

У оборотней большие проблемы с деторождением. Чем они вызваны, не знаю, но они могут иметь максимум двоих детей. И те будут стоить матери ощутимо подорванного здоровья. В этом плане наш Потапыч уникум, у него три дочки, а вот Воропаеву не повезло – супруга и после одного не выжила. И Людмиле, если она действительно в положении, без Юры кранты. Во время беременности старший носитель крови постоянно должен быть рядом, подавляя стремление ребенка к обороту. Если мать и сама того же племени, это проще – хватит и её воли, а вот с теми, кто к мохнатикам не относится, намного печальнее. Точного срока не знаю, но как только плод развивается достаточно, чтобы попытаться принять вторую ипостась, без вмешательства родителя он погибает вместе с матерью. Зато нет таких метаний с выбором партнера. Нет, ничего похожего на околопорнушные страдания, так популярные в литературе, просто оборотни не склонны к долгим рассуждениям и метаниям.

Ведьмы… И у нас все не так гладко, как может показаться со стороны, нам тоже приходится платить за возможность управлять чарами.

Адъютант (или как там правильно звучит его должность) Воропаева отзвонил через несколько минут, отчитавшись о проделанной работе. В книге самозаписи никакая Новикова не значилась, зато, запудрив мозги медсестричке, парень смог полюбоваться на карту первичного приема Людмилы. Там и был написан диагноз, подтвердивший мои подозрения.

Эх, Юра-Юра, кто ж тебя предохраняться учил, что в настолько молодом возрасте папой станешь?

Вслух я это не произнесла, да и проявлять любопытство по такому интимному поводу не стала, но пару советов дать хотелось.

Алексей на мой кивок после окончания разговора чуть заметно дернул щекой, нахмурился и, торопливо попрощавшись, растаял за порогом. Жаль, потому что узнать, сколько дней у нас есть, чтобы найти Людмилу, я так и не успела. А спрашивать у будущего отца не планировала, нечего отрока раньше времени в шок вгонять.

– Я всё убрал, за двором будут наблюдать на тот случай, если она вернется, – за эти несколько часов Юра утратил следы душевных мук, зато стал серьезным до крайности. Мне даже не захотелось язвить по этому поводу, что само по себе показатель. В пальцах он вертел подвеску на тонкой цепочке. – Люда её носила, практически не снимая.

Что на это сказать, я так и не придумала, поэтому только кивнула и пошла к двери. За прошедшее время в подъезде более людно не стало, а двор и вовсе казался вымершим. Ни обещанного наблюдателя, ни вообще хотя бы одного представителя разумной формы жизни видно не было.

– Альбина, я бы хотел кое о чем вас попросить, – в машине Юра некоторое время посидел молча, а потом решительно повернулся ко мне. – Когда все это началось, вы обратились за помощью к… – на секунду замялся, – бывшему мужу. Он может помочь найти Люду?

Надо же, значит, девушка ему действительно небезразлична, если наплевал на свои убеждения.

– Обещать не буду, но спросить могу. Надо?

– Да.

Разговор с Антоном много времени не занял, но принять нас прямо сейчас он не мог, потому что был за городом, и вернется не раньше ночи. Зато обещал сразу же заехать ко мне домой, по тону понял, что дело не в ностальгии и желании поболтать.

– Если не секрет, как вы вышли за него замуж? Или в семьях ведьм это нормально?

Его задумку я разгадала – если не можешь ничего изменить прямо сейчас, постарайся не накручивать себя и хоть как-то отвлечься. Да и особой тайны в этом не было, поэтому я ответила:

– В семьях ведьм отношение к смешанным бракам крайне отрицательное. Как и у вампиров. Нам было по восемнадцать лет, познакомились на рок-концерте, так все и закрутилось.

Подробности про то, что у меня тогда был затянувшийся кризис переходного возраста, я упоминать не стала. Зачем учить плохому хорошего домашнего мальчика? До наркотиков я не дошла, но покуривала не только сигареты, наплевав на уговоры родителей и угрозы Минздрава. У Антона были примерно те же проблемы – далеко не последние среди своих родители, которые требовали от единственного ребенка слишком многого, задолбав чтением морали и наставлениями не опозорить славный род.

Между знакомством и свадьбой у нас прошло недели две, и большую часть времени мы провели в постели. Эх, золотые были времена. А уж как орали родители, когда узнали, что мы по приколу сбегали в ЗАГС… При этом и его, и мои родственники считали этот брак ужасным мезальянсом, но каждый в свою пользу. Вместе мы прожили почти четыре года, а потом все-таки разбежались. Наверное, просто повзрослели. Несколько лет назад, когда у меня как раз был перерыв между вторым и третьим мужем, даже попытались снова сойтись, но быстро поняли, что это бесполезно. Хотя хорошие отношения сумели сохранить, иногда встречаемся просто поболтать, выпить бокал вина и немного понастальгировать по минувшей юности. Антон, перебесившись, все-таки оправдал надежды семьи, сменив отца в Совете, я же так и осталась паршивой овцой, чему бывший муж иногда по-доброму завидовал. И даже пытался помочь, когда меня взяли в оборот, но тут пришлось сделать строгое внушение – ничего, кроме наживания неприятностей, его помощь не принесла бы, слишком много внимания привлек суд. Антон тогда обиделся, но сразу после приговора, узнав, что мне предстоит, на полном серьезе предложил устроить побег. Ну, или, в случае его невозможности, взять к себе на работу. И от первого, и от второго я отказалась, зато убедилась, что чутье на мужиков у меня всё-таки есть.

Ну и что, что ему периодически приходится прикладываться к вене? Кто-то мотает нервы метафорически, а кто-то физически пьет кровь, и ничего страшного или отталкивающего я в этом не видела. Хотя и кайфа не испытывала, но, пока были женаты, без проблем помогала с решением этой пикантной проблемы, всё равно на ведьмах царапины заживают быстро.

– Это правда, что вампир, попробовавший чью-то кровь, потом легко сможет найти этого человека? – Вопрос питания Юра аккуратно обошел, хотя и чувствовалось, что задать его хочется.

– Если отхлебнешь молока из пакета, корову потом найти сможешь?

Стажер разочарованно вздохнул и отрицательно мотнул головой.

Ага, вот так и рушатся иллюзии.

– Подожди, хочешь сказать, что у тебя где-то припрятан шкалик с её кровью? – Я новыми глазами посмотрела на стажера – или он слишком предусмотрителен, или псих. Прямо не знаю, что и выбрать.

– Нет, откуда… Просто спросил.

Зато этим вопросом он подал мне одну идею. Не скажу, что здравую, зато действенную.

Ею я и была занята всё время, пока ехали домой – Потапыч, узнав результаты нашего променада, велел на работе не появляться, сосредоточившись на более насущных проблемах. Спасибо ему большое за понимание, только в отделе мне думается лучше, но кто же будет спорить с начальником, отпускающим домой?

Юра прочно повис на телефоне, обзванивая общих знакомых, а я, приготовив ужин, взялась за прополку клумбы с ромашками. Не то, чтобы всегда фанатела от дачного движения, но это хорошо занимает руки, давая возможность параллельно работать головой.

Если кто-то узнает, что я разблокирована, проблем огребу немеряно, это к гадалке не ходи. Но молодого оборотня было жалко, да и девчонку тоже…

В конце концов, полив огурцы, я решилась.

– Юр, не поможешь?

Орать не пришлось, к тому времени стажер устроился на веранде с ноутбуком. Судя по тому, что звук клацаний становился громче и злее, положительных результатов его деятельности не имелось.

– Да, конечно, – как правильно воспитанный ребёнок, он тут же встал и подошел. – Что нужно сделать?

– Принеси воды, – с этими словами я протянула ему большую жестяную лейку. Стажер, не ожидая подставы, доверчиво хапнул ручку, за что и поплатился шикарной царапиной на ладони.

– Забыла предупредить, там край острый, – я выхватила поливальник и прижала к кровоточащему порезу оперативно вынутый из кармана бумажный носовой платок. – Иди промой перекисью, стоит на верхней полке в ванной.

– Да нормально, сейчас остановится.

Кое-как мне удалось вытурить парня с грядок, хотя он и сопротивлялся, а тщательно свернутый платок припрятать в карман.

Так, реквизит есть, осталось только дождаться, когда Юра угомонится и пойдет спать. С этим имелись определенные проблемы – на нервах стажер весь вечер бродил по дому, и не думая укладываться. Антону я позвонила ещё раз, он рассыпался в извинениях, но приехать раньше, чем через пару часов никак не мог – дела-с.

Значит, будем брать всё в свои руки, а то это никогда не закончится.

В конце концов, я плеснула Юре в чай замечательное средство от бессонницы собственного изготовления. Конечно, в наших нынешних условиях лишать себя силовой поддержки было глупо, но и ворожить на глазах заинтересованной публики тоже не умнее. Как раз отведенного времени хватит, а потом растолкаю. К тому же уверенности в положительном результате собственных изысканий у меня не было, а терпеть фиаско на глазах публики противнее, чем в одиночестве.

Во-первых, давно не практиковалась. Хотя, говорят, что ворожба сродни езде на велосипеде, если научилась, уже не забудешь, имелись определенные сомнения.

Во-вторых, гораздо эффективнее было бы искать Новикову по её собственной крови, потому как придется ориентироваться не на неё, а на ребенка. Если она ещё не сделала аборт, и если Юра его отец. Мало ли, насколько бурная у девушки личная жизнь… Да, ещё нужно не забыть тиснуть эту подвеску, если она носила её достаточно долго, есть шанс настроиться более точно. Вот так и становятся клептоманами.

Неожиданной проблемой оказалось найти подходящую одежду – раз уж последние годы я прожила законопослушной гражданкой, косящей под обычного человека, то и достойного рубища не сохранилось. Нужна только натуральная ткань, без добавления синтетики и металлических застежек. Желательно даже без пуговиц.

Льняную простынь было жаль, но ничего более толкового придумать я не сумела, поэтому соорудила наряд а-ля симпатичное привидение в исполнении Карлсона. Второпях вырез получился даже чересчур роскошным, поэтому «платьишко» норовило сползти, оголяя одно плечо.

С изъятием подвески проблем не возникло, Юра благополучно кемарил, свернувшись на диване в гостиной. Вот и ладушки, не будет под ногами путаться.

На улице давно стемнело, под крыльцом самозабвенно стрекотал сверчок, а с болотца доносилось бойкое кваканье. Посторонних звуков не уловила, подозрительные личности тоже мимо не пробегали, но стоит поторопиться – меньше всего нужно, чтобы кто-нибудь поймал на горячем.

Специально этот угол под ворожбу я не готовила, но в метровой щели между сараем и домом почему-то упорно не хотели расти никакие цветы. Ограниченное с двух сторон стенами, с третьей – высоким забором пространство настолько подходило для моих целей, что это даже подозрительно. Даже след от кострища, на котором несколько недель назад пекла картошку (ага, пионерское детство немного заиграло), был идеально ровным, не пришлось ничего исправлять.

Под пристальным взглядом Полосатой, которая заняла наблюдательный пост возле сирени, отгородившей нас от остального двора, я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Разожженный из пары лучинок крохотный костер больше дымил, чем давал пламя, но и этого хватит. Да и комары не будут особо наглеть, что крайне важно – под дыханием ночного ветерка простынь слегка развевалась, а нижнее белье во время обряда считается излишним.

Сосредоточиться на нитях силы оказалось неожиданно трудно, даже болезненно. Раньше они ластились к ладоням, сейчас же сердито гудели, вибрируя и стегая по пальцам. Обижались за долгое невнимание, как живые.

Наконец, мне удалось полностью раскрыться и слиться с окружающим миром, растворяясь в звуках и запахах. Сквозь закрытые веки я ничего не видела, зато ощущала. Прохладное, едва заметное дыхание жизни растений. Свернувшийся на ночь под кашпо уж казался скоплением чуть теплой энергии, шершавой на ощупь и немного отталкивающей. Зато Полосатая фонтанировала жаром, маленькое сердце пульсировало, ненадолго чуть ускорившись, а потом снова успокоившись.

Желание смеяться и кружиться было настолько сильным, что пришлось до крови прикусить губу, возвращаясь к реальности. Это первая ловушка, подстерегающая молоденьких ведьм, впервые пытающихся ворожить, и я в неё чуть не попала. Многие из нас настолько очаровываются новым видением, что потом не могут вернуться в тело, слишком плотно сливаясь с потоками энергии. В лучше случае удается вернуться ценой выгорания дара, в худшем вместо ведьмы остается только тело. Живое и функционирующее, но уже без души.

Я встряхнулась, открывая глаза и пытаясь сосредоточиться на предстоящем. Салфетка, испачканная кровью Юры, легла на тлеющую ветку, и тонкий дымок тут же сменил направление, указывая на дом. Это я и так знаю.

Серебряная птичка сверкнула ярким камешком глаза, падая на начавшую обугливаться бумагу и…

Это оказалось даже как-то слишком просто. Стоило зажмуриться и потянуться следом за дымом, как подхватившая его ниточка рванула вверх, а потом на север. Черные громады домов, расцвеченные яркими звездочками окон, тревожно шепчущиеся сосны в городском парке, блеснувшая на пару секунд чуть ребристая поверхность реки. А потом сгусток темноты, к которому так стремился дымок, и я вместе с ним.

Падая от усталости на землю, я знала, где искать Людмилу. Не точный адрес, но направление, а это уже немало. Так же как и то, что ребенок жив, и он от Юры.

– Надо же…

Я настолько сосредоточилась на попытке отдышаться, что пропустила слишком многое. Полосатая, увлекшаяся происходящим не меньше моего, зашипела от неожиданности и одним гибким прыжком сиганула за сирень. К сожалению, я её примеру последовать никак не могла, поэтому осталась на месте, разве что целомудренно прикрыла голые до самого пояса ноги подолом простыни.

– И снова здравствуйте.

Алексей осторожно обошел едва дымящееся кострище и присел рядом на корточки.

– Давно?

Вот нравится мне это умение одним словом задать неудобный вопрос. Ещё лучше, если бы отвечать предстояло кому-то другому.

– Давно.

Сил, чтобы подняться, не осталось, кажущаяся легкость обряда вытянула их если не полностью, то изрядно, поэтому причинить ему какой-либо вред не получится. Если только в костер толкнуть, но это уже совсем детство.

– Встать сможешь? – Он выпрямился, почти слившись с густой тенью. А ведь это первый раз, когда вижу в его же цивилизованной «гражданке». Хотя это и громко сказано, как раз видела-то я весьма хреново, разве что различала чернеющий силуэт.

– Не знаю.

Попытаться разогнуться самостоятельно не успела, Воропаев на удивление легко поднял меня. Можно бы и на руки, но наглеть не стоит, на ноги поставил, уже спасибо.

– Где Юра?

Мы сделали несколько неуверенных шагов, и сторонний наблюдатель запросто спутал бы с зомби. Из темного угла шатающейся походкой выплывают два тени… При этом одна из них ещё и в грязных лохмотьях – простынь успела испачкаться в золе, да и моих посиделок на земле чище тоже не стала.

– Спит. Не хочешь спросить, что я делала?

Ответить он не пожелал, зато довольно шустро утащил обратно за куст.

Неожиданно, конечно, потому как ни обстоятельства, ни место никак не располагали. И когда меня свалили возле сирени, попыталась прояснить ситуацию:

– Ты убивать будешь или насиловать?

Пристально всматривающийся в темноту Алексей повернулся:

– Кого?

Ещё более неожиданно.

Открыла рот, чтобы сморозить дополнительную глупость, когда даже по полуглухой меня дошло – возле калитки кто-то есть. И не просто есть, но и шебуршится, пытаясь её открыть. Тьфу, Антон же приехать обещал!

– Так, всё отменяется, это свои, – в этот раз поднялась сама, хотя и не без труда. – Давай поясню тезисно. Первое – я ведьма, о чём ты уже знаешь. Второе – Людмила в городе, где-то в районе стадиона «Динамо». Третье – беременна она от твоего сына, так что морально готовься стать дедом. И последнее – возле калитки один из моих бывших мужей, не надо ему горло рвать, просто впусти. Сейчас приду.

Дефилировать в расхристанном виде и дальше было слишком ущербно для чувства собственного достоинства, поэтому торопливо поковыляла в дом.

– Можно вопрос? Сколько твоих бывших мы ждем в гости?

– Пока одного, а там посмотрим.

Уже возле ступенек я встретилась с брошенной с вечера тяпкой. В лоб не получила, зато сдержанно выматерилась и захромала сильнее.

Поворожила, называется…

Глава 11

«Да ты, я вижу, ведьма!»

к/ф «Иван Васильевич меняет профессию»

Юра продолжал благополучно спать, поэтому по дому я шла, не скрывая эмоций. Не то, чтобы всё было очень-очень плохо, но близко к тому. Даже не собственные возможные проблемы беспокоили, столько то, что подставила Потапыча. Именно он все эти годы нес негласную ответственность оступившуюся ведьму, а тут получается, что мы вопиюще посмеялись над законами. Нехорошо получается.

Поражать воображение мужчин было уже поздно, к тому же настроение ни к черту, поэтому, наскоро приведя себя в порядок, вышла в спортивных штанах и футболке. Не до изысков моды, когда у тебя в доме одновременно вампир и оборотень. Подраться не подерутся, не сопляки малолетние, но конструктивной беседе такое соседство может повредить.

Антона видно не было, разве что с кухни доносилась возня, а Алексей на корточках сидел рядом с диваном и пытался растормошить сына. Тот в ответ вяло отмахивался и только причмокивал.

– Что ты с ним сделала? – И взгляд такой суровый до невозможности.

– Напоила успокаивающим чаем, ему не повредит, пусть выспится.

По взгляду Воропаева-старшего читалось, насколько ему хочется уточнить, проснется ли отпрыск вообще, но сдержался. Правильно, ни к чему сомневаться в моих способностях, и обидеться на такое могу. Хотя преимущества сейчас полностью на его стороне, но особой тревоги не было. И это странно, один намек, и моя жизнь сильно осложнится.

– Аль, так что у вас опять стряслось? – Антон присоединился к нам, дожевывая бутерброд. – Ты решила открыть приют?

Пришлось строго посмотреть на бывшего, только грызни на расовой почве мне сейчас и не хватает. Он предупреждению внял и даже поднял руки ладонями вперед, огрызок хлеба с колбасой пришлось зажать в зубах. Мужику под сорок, а по поведению дитё дитём.

– Это личный вопрос, и я бы не хотел посвящать в него посторонних, – голос Алексея был вежливым-вежливым, что настораживало больше всего.

– Ну, какой же я посторонний, – Антон обнял меня за талию, прижимая к боку. – Я как раз свой, правда, Алюшка?

Может, им предложить прямо тут снять штаны и померяться? А то это никогда не закончится… Достали, ей-богу.

– Ребята, давайте жить дружно. И хватит искать повод, у нас слишком много проблем, чтобы отвлекаться на мордобой.

«Ребята» меня будто не услышали, хотя после этих слов и перестали пытаться зацепить друг друга.

– Что ты хотела? – Бывший муж убрал руку и сел напротив Воропаева. Если бы не уютное сопение спящего стажера, атмосфера казалась бы угрожающей.

По-хорошему, присутствие Антона и вправду оказалось несколько излишним, я уверена, что Алексей сможет найти Люду ничуть не хуже.

– Я пошла заваривать чай, а вы пока познакомьтесь.

Хитрость не удалась.

– Мы знакомы, – оборотень, чуть прищурившись, склонил набок голову. Со стороны полное впечатление, что целится в горло.

– Ага, – поддакнул со своего места Антон.

Я бы могла ещё немного поплясать перед ними, изображая радушную хозяйку и разводя политесы, но едва наступившая ночь уже вымотала дальше некуда, поэтому пришлось принимать меры.

– Мы на секундочку.

Вцепиться в локоть Воропаева оказалось легче, чем сдвинуть с места, хотя видимого сопротивления он не оказал. Пусть и не сказать, чтобы горел энтузиазмом, следуя на кухню.

Тут было темно, поэтому я практически ничего не видела, а ориентировалась больше по недовольному сопению.

– Кто бы знал, как вы уже задрали со своей междоусобной враждой… Ладно, согласна, что, позвав сюда Антона, я ступила, – про то, что это была инициатива Юры, упоминать не стала, только лишний раздражающий фактор. – Прекрасно понимаю, что ты у нас и сам крут аж дальше некуда, но он хочет помочь. Более того, не только хочет, но и может это сделать. И мне кажется дуростью отказываться от помощи только потому, что тебе не глянулась личность помощника. Ты готов нести ответственность за то, что и Людмила, и ребенок погибнут из-за чьего-то уязвленного самолюбия?

Для большей наглядности неплохо бы ещё и указательным пальцем в его грудь ткнуть, но может выйти неувязка – в такой темноте запросто могу сломать этот палец о холодильник.

Да и поспешить не помешает, мы тут интимно шепчемся, а Антон только из командировки и, судя по виду, устал не меньше моего.

– Ты ему веришь?

Вопрос сложный, и однозначного ответа на него у меня нет, а тут не до колебаний.

– Он далеко не святой, но и не предатель. И Антон именно тот, у кого я попрошу помощи, если она мне понадобится. Стоит ли тебе делать то же самое, решай сам, на себя такую ответственность не возьму.

– Почему?

Мне показалось, или он немного придвинулся? Ни черта не видно…

– Откуда мне знать, как и при каких обстоятельствах вы познакомились? Может, давно друг на друга зуб точите. Извини, но я проблемы твоей семьи решать не подряжалась. Если это в моих силах, помогу, но не проси рвать ради вас последнюю рубаху, у меня от вас проблем может быть куда больше, чем пропавшая беременная девица твоего сына.

Прозвучало некрасиво, но так и есть. Юра вызывает во мне симпатию, Алексей и вовсе более низменные инстинкты, только один момент – ни одному, ни второму не верю. Что-то во всей этой истории не сходится, а у меня и своих забот полно, чтобы брать на себя ещё и чужие. Хотя, чего обманывать, и так в них уже по макушку.

Тишина наступила такая, что в ушах зазвенело, ни шороха, ни звука дыхания.

– Но ты ему веришь?

Позорно подпрыгнула, потому что голос раздался из-за спины. Сначала во дворе прихватил, теперь ещё и это… Надо будет на него коровье ботало привесить, а то так и до сердечного приступа недалеко.

– Он хороший человек.

– Он не человек.

– Если цепляться к словам, никто из четверых в этом доме человеком не является.

– Вы как хотите, но ещё пять минут, и я лягу рядом с парнем. И меня даже не будут колыхать ваши подколки, – надо отдать Антону должное, перед тем как врубить свет, он коротко стукнул по косяку костяшками пальцев. Но это не помогло, потому что от резко вспыхнувшей лампочки все равно заморгала, как сова.

И только сейчас осознала, насколько вымоталась морально и физически, так что если кто-то важный и весь из себя мачо снова начнет крутить носом, то получит пинка под мохнатый зад. Даже если этот самый зад сейчас без хвоста и весьма привлекателен. Как ни прискорбно признавать, но мне нынче один хрен, потому что спать хочется зверски, и никакие посулы сексуального плана не соблазнят. Старею, что ли?

– Аль, ложись спать, мы пока побеседуем.

Интимность обращения и сама суть предложения неимоверно взбодрили, потому что исходило оно от Алексея. Нет, я бы ещё поняла, если бы Антон снова скоморошничал, но этот… Видимо, что-то я всё-таки упустила.

– Действительно, хватит зевать, и так спать хочется. Мы все обсудим, дверь потом запрем, – Антон неожиданно поддержал былого оппонента, и выглядело это подозрительно до дальше некуда.

Но морды, которые лица, выглядели спокойными, поэтому я махнула рукой на правила хорошего тона:

– Хорошо, только надо как-то нашего спящего красавца тоже устроить. Он и без того устал и перенервничал, не хватает только, чтобы проснулся и увидел рядом вампира.

– Где он обычно спит? – Воропаев спокойно подошел к сыну и без видимых усилий поднял, перекидывая через плечо. Юра только коротко что-то вякнул и продолжил дрыхнуть уже в вертикальном положении. Охренеть, в парне же килограмм семьдесят живой массы.

– Там… – я только и смогла, что бестолково ткнуть пальцем в дверь гостевой спальни. И проводила взглядом удаляющегося Алексея, ровно двинувшегося в заданном направлении.

– Даааа… – Антон привалился к стене, тоже глядя на уже закрывшуюся дверь, но не с удивлением, а как-то насмешливо, что ли.

– Это что было? – Помня про слух оборотней, перешла на шепот.

– Так, иди спать, у тебя уже мозги не работают, а то сразу бы поняла. Выпить есть что-нибудь?

– Нету, в прошлый раз всё допили.

– Эх ты, совсем распустилась, явного не замечаешь, кухня не укомплектована, – в надежде на мою ошибку он начал шарить по полкам.

– Да ну вас всех. Если что-нибудь испортите или разобьете, возместите в троекратном размере.

Не дожидаясь возвращения Алексея, я поплелась к себе, чувствуя, что засыпаю на ходу. Сейчас хотелось согласиться даже на такую же транспортировку, какой доставили до кровати стажера, но на помощь никто не спешил, поэтому я решила хорошо обдумать все утром. Главное, чтобы тем временем мужики друг друга не поубивали и дом не спалили.