Загадка шотландского браслета

Размышления Брюса оказались резко прерваны внезапным шумом, донесшимся из коридора. Мужчине показалось, что он слышал раздавшиеся рядом с ванной комнатой шаги, которые вряд ли могли принадлежать спящей в кровати Вике или же смотревшему внизу телевизор отцу. Насторожившись, Брюс быстро накинул футболку и шорты и, приоткрыв дверь, осмотрелся. Темный коридор оказался пуст.

– Виктория, это ты? – тихо позвал Брюс, предположив, что девушка могла проснуться и захотела посетить уборную, – я уже закончил. Ванная комната в твоем распоряжении.

Но никто не ответил мужчине. Тогда Брюс, выключив свет в ванной комнате, прошел вдоль коридора до лестницы. Свесившись с перил, он увидел край седой головы отца, продолжавшего сидеть в гостиной. «Значит, это все же Виктория», – решил Брюс и, развернувшись, направился в спальню. Однако в комнате его ждал сюрприз: девушка спала в той же позе, в какой он ее видел до этого. Нахмурившись, Брюс подошел к ней и тихонько позвал по имени, но Вика даже не пошевелилась.

«Но я же слышал чьи-то шаги», – сказал сам себе Брюс, не зная, что и думать. И тут же вспомнил слова отца о том, что его мать заходила сегодня в дом. В голову мужчине тут же полезли разные страшилки о приведениях, но являясь человеком рационального склада ума, он постарался отогнать от себя все эти фантастические бредни. Подумав еще немного, его вдруг осенило, что вероятно, то были мыши или, что еще хуже, крысы. Стая крыс могла наделать довольно много шума, а акустика в старом здании отличалась своей специфичностью.

С одной стороны, успокоенный этой логичной мыслью, а с другой стороны расстроенный тем, что в доме поселились грызуны, Брюс лег в постель рядом с Викторией, решив отложить работу с компьютером до завтра и, прижавшись к теплому и такому манящему телу девушки, закрыл глаза, после чего сам того не осознавая, мгновенной уснул, убаюканный близостью любимой.

Спустя некоторое время из вентиляционной решетки, через которую маленький Брюс раньше слушал разговоры взрослых в гостиной, начала просачиваться странная субстанция темного цвета, одновременно похожая на густой черный туман и вязкую жидкость. Заполнив пол рядом с кроватью, субстанция начала расти ввысь, приобретая при этом человеческую форму, и превратилась в долговязую человеческую фигуру с длинными руками и ногами. Если бы Виктория тогда проснулась, то она бы узнала в загадочной черной фигуре ту сущность, с которой столкнулась недавно в Стратфорде, но ни Брюс, ни Вика не шелохнулись, продолжая мирно спать.

Фигура же спокойно стояла над кроватью, изучая спящих людей. Лицо сущности представляло собой темную массу, по которой, словно волны по морю, иногда проходили колебания. Однако черты лица на ней отсутствовали. Сущность обошла кровать и подошла к старому туалетному столику, стоявшему возле окна. На нем Брюс оставил семейный альбом в надежде перед сном показать его Вике. Темная фигура, заметив альбом, приблизилась к столику вплотную и прикоснулась своей костлявой кистью к его обложке. Со стороны это выглядело так, словно фигура подзаряжалась энергией, исходившей из альбома, плотно прижав к нему свою руку, но на самом деле сущность изо всех сил старалась ощутить альбом, что значило бы, что она может воздействовать и на материальные объекты этого мира. Фигура вдруг начала медленно терять свой насыщенно-черный цвет и стала приобретать тускло-серый оттенок, но при этом рука и кисть сущности оставались темными и неожиданно стали уплотнятся, словно на сухопарой конечности вдруг начала расти мышечная масса, придавая руке более человеческий облик. Сущность поняла, что для обретения ее руки силы и плотности, она должна пожертвовать почти всей своей энергией, из-за чего она теперь и теряла цвет. Но оно того стоило! Пальцы фигуры, ощутившие наконец-то жизнь и плотную кожаную обложку альбома под собой, сжались в кулак. Замахнувшись, черная рука уже хотела со всей своей обретенной силой ударить по альбому, но за секунду до соприкосновения с книгой остановилась и вместо удара открыла альбом и принялась листать его страницы, словно ища что-то. На середине альбома рука замерла.

В темной спальне сложно было различить, что же увидела фигура в альбоме, и что заставило ее остановиться, но на старых страницах выделялась светлая фотокарточка, почти полностью отошедшая от листа альбома и державшаяся только на одном приклеенном уголке. Фигура долго стояла, рассматривая фотографию, после чего, взяв ее черными пальцами, окончательно оторвала от альбома и поднесла к лицу, где у сущности должны были бы располагаться глаза. Однако изучению снимка помешали шаги Эвана в коридоре: старик решил отправиться спать. Но не сам Эван привлек внимание сущности, продолжавшей держать снимок, а странное свечение, внезапно появившееся под дверью спальни. Сущность могла лишь гадать, что или кто являлся источником света, но яркие лучи, скользившие теперь по полу комнаты, могли разрушить и забрать все силы, накопленные черной фигурой за долгие годы. Не став рисковать, сущность замерла и стала постепенно растворяться в воздухе, вновь становясь вязким туманом. Фотокарточка выпала из расплывавшихся рук фигуры и упала на ковер перед туалетным столиком, а темные клубы тумана устремились к вентиляционной решетке и вскоре пропали в ней.

Стоило исчезнуть темной фигуре, как и лучи света на полу спальни стали тускнеть и вскоре полностью пропали. Но на этом загадки ночи не закончились: рядом с кроватью молодых вдруг раздались те же шаги, что слышал Брюс, находясь в ванной. Они казались легкими, но в то же время довольно громкими и явно не могли принадлежать крысам, так как в комнате кроме двоих спящих людей не находилось ни одной живой души. Шаги обошли вокруг кровати, как до этого сделала и черная сущность, и остановились рядом с изголовьем постели по стороны Брюса. В комнате раздался тихий вздох, а волосы мужчины внезапно откинулись назад, словно кто-то провел по ним рукой. Мужчина улыбнулся во сне, но не проснулся, а только крепче обнял Викторию. Больше в комнате не раздалось ни звука за исключением мирного дыхания Вики и сладкого посапывания Брюса. События последнего часа можно было бы списать на грезы, но открытый альбом на туалетном столике и лежавший на полу снимок говорили об обратном: о том, что нечто все же посетило спальню и оставило после себя следы.

Свет луны, пробившийся в комнату сквозь щель между шторами, попал фотокарточку и осветил изображение молодой девушки, стоявшей возле дверей дома, где она родилась и где в данный момент находились Брюс, Виктория и Эван. Девушка выглядела весьма молодо и была одета в темную юбку и белую блузу. Ее голову украшала светлая шляпа с широкими полями, а длинные волосы волнами лежали на плечах и груди девушки. Хоть шляпа и затеняла лицо незнакомки на фото, все же его черты хоть немного, но можно было различить: прямой нос, аккуратно очерченный рот, высокие скулы и пронзительный взгляд. Если хорошенько присмотреться, то девушка во многом напоминала внешне Викторию. Словно русскую девушку из далекого Санкт-Петербурга одели в старинные одежды, нанесли немного грима и попросили поучаствовать в ретро-фотосессии. Конечно, незнакомка на снимке не являлась Викой, но весьма сильно походила на девушку. Их можно было бы принять за близких родственниц, но эта возможность исключалась, ведь девушка на фото происходила из Великобритании, а семья Вики и все ее предки – из России. Правда, одно связующее звено между девушками из разных эпох и стран все же имелось: и у незнакомки на фотоснимке, и у спящей Вики на руке красовался изящный браслет.

Глава 9.

– Что здесь делает этот снимок? – удивленно спросила Виктория на следующее утро, проснувшись и встав с кровати.

Девушка подобрала фотокарточку с пола, чтобы рассмотреть получше. Брюс, все еще лежавший в постели, удивленно посмотрел сначала на Вику, а потом и на раскрытый альбом на туалетном столике. Он отчетливо помнил, что не открывал фотоальбом вчера.

– Дай взглянуть, – попросил мужчина.

Виктория протянула снимок Брюсу, а сама, накинув пеньюар, стала собирать туалетные принадлежности, чтобы отправиться в ванную комнату, оставив на тумбочке браслет, который она забыла снять вчера вечером перед сном. Девушка любовно погладила ярки камни украшения и перевела взгляд на Брюса, разглядывавшего снимок.

– Так что это за фото? Леди на фото кажется мне почему-то знакомой, – спросила Вика.

Брюс, нехотя оторвав взгляд от снимка, поднял глаза на Викторию и пристально посмотрел на девушку.

– Неудивительно, – после некоторого молчания сказал он, – ты внешне чем-то напоминаешь ее.

– Правда? Можно еще раз взглянуть? – попросила заинтересованная Вика.

– Пожалуйста, – мужчина протянул девушке фотокарточку, – знаешь, ведь это – моя дальняя родственница. Кстати, обрати внимание на ее руку.

– И правда, – несколько отрешенно ответила Вика, – мы немного похожи. И браслет! У нее мой браслет на руке. Вернее, у меня сейчас ее браслет. Невероятно!

– Да, действительно странно. А ведь у этого браслета своя история.

– Почему ты мне об этом не говорил? – спросила Вика, присев на кровать, и продолжая рассматривать фотографию.

– Вероятно, потому что история не слишком приятная и несколько печальная.

– Но я бы все равно хотела ее услышать.

– Думаю, что лучше расскажу ее тебе после завтрака.

– Хм, а почему не сейчас? – удивилась Вика.

– Потому что я так голоден, что не в силах думать ни о чем, кроме еды, – как можно веселее ответил Брюс.

– Тогда, – ответила Вика, отложив наконец снимок, – я быстро в душ, а потом вниз готовить завтрак.

– Наверняка, мой отец уже позаботился об этом. Мы все же его гости.

Когда Вика вышла из спальни и отправилась в ванную комнату, легкая улыбка, коснувшаяся губ Брюса, тут же исчезла и, взяв снимок, он вновь уставился на него. Мужчина не мог понять, почему ему становилось некомфортно, когда он смотрел на карточку, ведь девушка на ней выглядела весьма привлекательно. Фотографию не подписали и, конечно, оставалась вероятность, что девушка на ней вовсе не та, о ком он думал и чья грустная судьба никогда не покидала его мыслей.

«Может, спросить у отца?» – подумал Брюс, но отверг эту идею и, положив снимок обратно в альбом, встал с кровати и начал собираться к завтраку.

Одевшись и причесавшись, он спустился вниз и, как и ожидал, застал отца за приготовлением классического шотландского завтрака: на сковородке жарились яйца, кровяная колбаса, бекон, дольки помидоров и грибы, а в кастрюльке разогревалась фасоль в томатном соусе.

– Ох, я сто лет не ел шотландского завтрака, – сказал Брюс, увидев обилие готовившейся еды.

– Я так и подумал, поэтому и встал пораньше, чтобы успеть все приготовить. Думаешь, Виктории понравится? – озабоченно спросил Эван сына.

– Ну, обычно она предпочитает более легкую пищу по утрам, но думаю, что попробовать твой завтрак не откажется. Надеюсь, у Виктории хватит сил на его.

– О чем это вы тут говорите? Сил на что? – спросила Виктория, появившаяся в дверях кухни и одарившая обоих мужчин очаровательной улыбкой.

– Па готовит для нас шотландский завтрак, – пояснил Брюс.

– А что, он чем-то отличается от английского? – спросила Вика, удивленно глядя на плиту и припоминая, что подобную пищу уже ела в Лондоне за завтраком в отеле.

– Осторожнее, юная мисс. Мы здесь не слишком любим все английское, – весело подмигнув, ответил ей Эван, – вот, попробуете мой завтрак и тогда скажите, отличается он от английского или нет.

Вика пожала плечами и, взяв из кухонного шкафа посуду, отправилась в гостиную сервировать стол. Брюс же, оставшись не в удел, последовал за девушкой, намереваясь помочь ей или на худой конец посмотреть утренние новости, если его предложение о помощи отвергнут.

Как он и предполагал, Виктория предпочла самостоятельно заниматься столом, параллельно с этим помогая Эвану накладывать еду в тарелки. Так что Брюсу ничего не оставалось, как включить телевизор.

– Чем мы сегодня займемся? – спросила Виктория, когда все сели за стол, – Рождество ведь только завтра.

– Думал показать тебе окрестности, но после того, как тебя укачало, даже не знаю, хорошая ли это идея, – ответил Брюс, быстро уминая дымящийся и ароматный завтрак.

– Давай, все же попробуем. Здесь ведь так красиво! И да, Эван, завтрак просто изумительный, – поблагодарила старика Вика.

Эван раскраснелся и улыбнулся в ответ девушке, довольный, что угодил россиянке.

– Свози Викторию к Лоху и поднимитесь на один из холмов. Вид откроется потрясающий. К тому же если ее укачает, вода Лоха быстро поможет. Нужно просто намочить платок и приложить ко лбу или затылку, – посоветовал старик.

– К «Лоху»? О чем это вы, Эван? Я не совсем поняла, – спросила заинтригованная Виктория.

– Папа имеет ввиду Лох-Монар – это озеро неподалеку отсюда. Озера тут называют Лох (Loch). Место действительно красивое, но ехать туда на машине около сорока минут или даже часа. Выдержишь?

– Думаю, да. А как мне поможет этот Лох-Монар от укачивания?

– Есть легенда, – хитро прищурившись, начал Брюс, – что озеро обладает волшебной силой и вода из него способна излечить от любых болезней. Однако мне казалось для того, чтобы озеро помогло, нужно выполнить определённый ритуал, не так ли, па?

Эван кивнул головой, тоже хитро улыбаясь, как и его сын.

– Вы разыгрываете меня! – ответила Виктория, не желавшая верить в сверхъестественное.

– А вот и нет! Так оно и есть. Местные до сих пор обращаются к воде Лох-Монар за помощью, – запротестовал отец.

– То, наверное, старики и старухи. Я не представляю, чтобы кто-то из молодых мог увлечься этой мифической стародавней чепухой, – сказал Брюс.

– Осторожнее, молодой человек, – предостерег его отец, – озеро действительно наделено силой, хочешь ты в это верить или нет. Даже твоя мать ходила туда несколько раз.

– Вот видишь. И как-то озеро не слишком помогло ей, правда? – сказал Брюс, не подумав, после чего сразу добавил, – я не имел ввиду ничего дурного. Просто не хочется засорять Виктории голову глупыми местными преданиями.

– Все в порядке, – ответил Эван.

– Спасибо за завтрак! Виктория, я переоденусь и буду ждать тебя в машине, хорошо?

– Хорошо, я только помогу прибрать со стола, – сказала Вика, вставая.

Девушке стало не по себе после разговора Брюса с отцом. Она чувствовала, что любое упоминание о матери Брюса причиняло боль обоим мужчинам, поэтому как могла, старалась избегать этой темы и даже ни разу не расспрашивала Брюса о Лизе и ее смерти. Тем не менее легенда об озере показалась девушке интересной, и она была бы не прочь услышать ее до конца просто из любопытства, а также из-за своей любви к истории и фольклору.

Отнеся грязные тарелки на кухню, Вика поспешила наверх переодеться во что-то более теплое и удобное для лазанья по холмам. Выбрав шерстяной свитер, купленный в одном из магазинов в Ковент Гардене в Лондоне, прочные джинсы, высокие кожаные ботинки и теплую куртку, Виктория чуть ли не в припрыжку сбежала с лестницы. Ей не терпелось увидеть красоты шотландской природы своими глазами, а также вновь побыть наедине с Брюсом.

Только выйдя из дома и идя к машине, где уже сидел Брюс, девушка вспомнила, что забыла надеть браслет, с которым обычно никогда не расставалась. Сейчас же изделие лежало наверху в их спальне, но вернуться ради него девушка не решилась, вспомнив старую примету о том, что возвращаться в дом плохо.

– Быстро ты. Все в порядке? – спросил ее Брюс, как только девушка уселась на сидение рядом с ним.

– Да, все просто прекрасно, – ответила Вика и поцеловала Брюса в щеку.

– Тогда пристегнись и морально приготовься к крутым, узким и виляющим дорогам, – сказал Брюс, выезжая со двора.

Виктория посмотрела в зеркало заднего вида на быстро уменьшавшийся в размерах дом, где в одиночестве остался ждать их возвращения Эван, и вздохнула.

– Может, стоило пригласить твоего отца присоединиться к нам?

– Шутишь, что ли? Он вряд ли выдержит подъем на холм, а ждать нас возле озера или в машине ему быстро наскучит.

– А что, подъем настолько крутой?

– Подожди и скоро сама все увидишь.

Виктория уставилась в окно, стараясь смотреть на линию горизонта и не сосредотачивать свое внимание ни на чем другом. Петляющая и невероятно узкая дорога с подъемами и спусками напомнила девушке американские горки, на которых она, будучи еще подростком, каталась со своими школьными подругами. Но присутствие Брюса все же успокаивало неподготовленную к такому путешествию Вику и на этот раз ей не сделалось так дурно, как в прошлый.

Большую часть дороги молодые люди проехали в молчании. Брюс только изредка бросал на девушку взгляд, удостоверяясь, что с ней все в порядке. Виктория же пыталась отрешиться от всего и сделать все от себя зависящее, чтобы ее не укачало. Под конец девушка даже закрыла глаза и слегка задремала, но из этого состояния ее вывел небольшой толчок.

– Что случилось? – встревоженно спросила она, резко открыв глаза.

– Мы приехали, – радостно ответил Брюс, – можешь выйти и осмотреться.

Удивленная Вика отстегнула ремень безопасности и поспешила покинуть салон автомобиля.

– Ох, красота-то какая! Это просто невероятно, Брюс, – восторженно сказала Виктория, оглядываясь.

Они стояли на небольшой парковке, находившейся неподалеку от берега озера, раскинувшегося на мили. Вода озера казалась гладкой, как зеркало, и чрезвычайно темной, что придавало озеру несколько мрачный, но в то же время величественный вид. Лох-Монар располагалось между холмами, охранявшими его покой и тишину вот уже тысячи лет. Холмы, высокие и суровые, производили впечатление гигантов, намеренных спрятать озеро от посторонних глаз, словно оно и в правду обладало волшебной силой.

Не смотря на ветер, хлеставший Вику по лицу и пронизывавший до костей, вид необузданной природы потряс ее и какое-то время она стояла словно статуя, стараясь навсегда запечатлеть в своей памяти увиденные картины.

– Пойдем, – взяв ее за руку, сказал Брюс.

– А куда мы направляемся? – спросила Виктория, следуя за Брюсом, но все же попутно успевая делать снимки телефоном.

– Заберемся вон туда, – ответил мужчина, показывая пальцем на казавшийся не слишком высоким холм впереди.

– Выглядит не таким уж свирепым. Думаю, что с легкостью осилю подъем, – уверенно сказала Виктория.

Холм, хоть не являвшийся самым высоким в группе холмов, которые видела Вика, все же представлял собой возвышенность, подъем на которую никак нельзя было назвать простым и лёгким. Дорогу для пеших путешественников выложили камнями, но во многих местах из-за частых дождей ее размыло, и земля превратилась в скользкую жижу, на которой можно было легко подвернуть, а то и сломать ногу.

После того как Брюс и тяжело дышащая Вика преодолели одну четверть холма, девушка заметила снег, местами покрывавший коричневатую траву и лишайники. Однако ни холод от снега, ни ледяной ветер, ставший еще сильнее на холме, не холодили разгоряченную подъемом Вику, обливавшуюся потом от жары и нагрузки.

– Лучше не снимай куртки. Так ты заболеешь, – посоветовал ей Брюс, когда девушка потянулась к молнии. Поэтому теперь она шла, вернее еле тащилась за мужчиной, обливаясь потом и несколько злясь на себя и на свою физическую неподготовленность. Тем более, что Брюс шел, как ни в чем не бывало, словно он совершал подобные прогулки по холмам каждый день. Мужчина даже не запыхался и только его щеки стали немного розовее, чем раньше.

– Ты как? Мы уже почти достигли вершины, – сказал Брюс примерно через сорок минут после начала подъема.

– Ох, рада это слышать, – еле выговорила Виктория, задыхаясь, – я и не думала, что это так тяжело – подниматься на холм.

– Давай, возьмем небольшой тайм аут перед финальным броском, – предложил Брюс, – ты сильно устала?

– Ну, я еле дышу, а мое сердце колотится так, точно готово выпрыгнуть из грудной клетки и поскакать впереди меня по этому злосчастному холму.

Брюс рассмеялся и, подойдя ближе, обнял девушку.

– Зря ты ругаешь холм. Ему может не понравится или озеро услышит и накажет нас, – сказал мужчина, пряча улыбку в волосах Виктории.

– Ты смеешься? Ты же не веришь во все эти истории, – спросила удивленная Вика, сама не понимая почему, но уже сожалея о сорвавшихся с ее губ словах о холме.

– Я и не говорил, что верю в них. Просто у этого места такая слава. Ладно, нужно двигаться дальше, а то ветер нас просто сдует отсюда.

Дальнейший подъем занял у них еще около получаса, поскольку из-за крутости холма ближе к вершине Виктория делала остановки, чтобы переводить дыхание. Когда же они наконец забрались на самую верхнюю точку, Виктории открылся такой сногсшибательный вид, что всю ее усталость как рукой сняло.

Массив холмов, больше напоминавших Виктории горы, тянулся на мили вперед и тонул в тумане, застилавшем вершины самых высоких из них. Желтовато-зеленые цвета холмов из далека казались более яркими и полными жизни, а озеро, протиснувшееся между ними, поражало своим неимоверным размером и спокойствием.

– А где оно заканчивается? – растерянно спросила Виктория, понимая, что противоположного берега отсюда не видно.

– Вон за теми холмами. Отсюда ты не увидишь.

– Это невероятно прекрасно. И тут так тихо! Ты только послушай. Не машин, не людей…Только голоса птиц и блеяние овец. Поразительно.

– Не жалеешь, что мы все же поднялись сюда? – спросил ее мужчина, обняв со спины и закрыв тем самым от ветра.

– Ты что!? Я никогда ничего более красивого в жизни не видела! Знаешь, я бы могла остаться тут навсегда.

– Прям-таки навсегда? – шутливо переспросил Брюс, – и чтобы ты тут делала?

– Не знаю. Любовалась бы этой красотой двадцать четыре часа в сутки. Правда, Брюс, я в восторге! Спасибо, что привез меня в Шотландию и показал это удивительное место.

Сказав это, Виктория обернулась и крепко, со всей страстью на какую в тот момент была способна, поцеловала Брюса. Мужчина ответил на поцелуй и какое-то время они стояли обнявшись так плотно, словно стали одним целым.

– Готова к спуску? – немного охрипшим от желания голосом спросил Брюс.

– А нам обязательно так скоро уходить отсюда?

Девушка ощущала приятное головокружение после поцелуя и пока что ей явно не хотелось покидать вершину холма.

– Ну, если ты хочешь промокнуть, то можно еще постоять и полюбоваться пейзажами, – ответил Брюс, указав рукой на приближавшуюся к ним темную тучу, явно нацеленную на то, чтобы оросить все под собой холодным дождем.

– Я не заметила ее, когда мы поднимались, – тревожно сказала Вика, уже устремившаяся за начавшим спуск Брюсом.

– А ее и не было. Просто холм и озеро услышали твое недовольство и решили отомстить.

– Не смешно! У нас ведь нет с собой сменной одежды.

– Что поделать. В Шотландии нужно всегда быть готовым к дождю. Давай, я тебе помогу.

Спуск давался девушке куда легче подъема и за минут пятнадцать они с Брюсом проделали половину маршрута, но тут все же пошел дождь. Все началось с небольшой мороси, которую даже и дождем язык не поворачивался назвать. Казалось, что воздух попросту переполнен влагой, оседавшей на одежде и лицах Брюса и Вики. Однако очень скоро начало моросить куда сильнее, а за считанные секунды моросящий дождь перешел в ливень, спасения от которого просто не было.

Верхняя одежда намокла в два счета и куртка, ставшая весьма тяжелой от воды, тянула Викторию к земле. Джинсы же, плотно облепившие ее ноги, не давали им нормально сгибаться, чем сильно осложняли движение по размытой дороге. Все это привело к тому, что девушка два раза растянулась на земле и перепачкалась с головы до ног. Брюс едва сдерживал смех, старясь не смотреть на Вику. Девушка явно чувствовала себя неловко в таком виде, но мужчине ее мокрый и грязный вид казался очень чувственным и все, чего ему хотелось, так это повалить девушку где-нибудь в расщелине на холме и овладеть ею. Тем не менее он прекрасно понимал, что замерзшей и уставшей Виктории такая идея вряд ли придется по вкусу и продолжал идти вперед, временами останавливаясь, чтобы помочь девушке спуститься. Его самого совсем не заботила мокрая одежда, да и холода он почти не ощущал, так как продолжал энергично двигаться, однако, мысль о термосе с теплым чаем все же грела и подбадривала его.

– Я просто не верю, что мы сделали это! – сама не понимая то ли с радостью, то ли с облегчением сказала Вика, забравшись наконец на заднее сидение автомобиля Брюса.

Девушка поспешила снять с себя мокрую куртку, насквозь промокшие ботинки и кое-как стянула джинсы, ставшие почти что ее второй кожей.

– Я включу обогреватель на полную мощность. Перебирайся сюда, – позвал ее мужчина, снявшийся с себя только крутку и ботинки, но не мокрые брюки.

Виктория охотно последовала его совету и вскоре сидела рядом, грея руки в горячем потоке воздуха, исходившем из обогревателя.