О чём молчали города. Мистические истории

Костик так и не понял, с чего вдруг поднялся такой кипеж вокруг новостроек на Дуброве. Да, немного странно, что сразу после сдачи комплекса с этих высоток регулярно стали падать люди. По городу поползли слухи о том, что в далёком славянском прошлом на этом месте вроде как находилось капище для жертвоприношений языческим богам. Так сколько веков уж прошло, что за бред! Как будто в других частях города не происходит несчастных случаев. Но народ упорно чесал языки о каждую следующую новость о смерти и причитал, что район проклят. И жилищное управление решило посторожить крыши, покуда не уляжется молва.

Ну и тем лучше, думал Костик, усаживаясь на бетонный пол и снова включая трансляцию. Работа непыльная, а чем меньше желающих тут работать, тем больше денег он получит. В смартфоне богАмон уже карабкался на соседнюю высотку по пожарной лестнице, периодически задерживаясь на декоративных уступах шириной в один кирпич и размахивая фонариком, как олимпийским огнём. Вот ему, наверное, жертвоприношения не нужны, хоть и летает-прыгает он в самом деле как бог. Словно вообще не подчиняется этому миру с его дурацкими страхами, предрассудками и силой притяжения.

Полиция бывала здесь чаще, чем хотелось бы: одиннадцать смертей за последние три месяца. Однажды на допрос нарвался даже Костик. Ему показывали какие-то фото, спрашивали о работе и увлечениях. Почему-то с фотографий чаще всего смотрели молодые парни, иногда девушки, примерно ровесники Костика. Или того же богАмона. Парень предположил, что все они могли быть неудачливыми руферами, которые пришли попытать счастья на новых крышах, но не справились с ветром или коварной скользкой жестью под ногами. Тогда полиция завалила его ещё тонной вопросов, а студент решил в дальнейшем держать свои соображения при себе. Ну нафиг, ещё связываться…

На очередном особо закрученном финте руфера Костик поскрёб пробившуюся щетину на подбородке и оглянулся на чердачную дверь: цепь была тщательно обмотана вокруг ручек-петель и стянута массивным висячим замком. Каменный век, ей-богу. Все нормальные сталкеры давно носят с собой и ножовку, и универсальный ключ для пластиковых окон, и обычные отмычки. Ну кого сейчас напугаешь амбарным замком?

Стремительный и лёгкий богАмон очень рискованно спрыгнул с одного карниза на другой, оставив под ногами двадцать шесть этажей чернеющей пустоты. Камера будто летела за ним по пятам. Костик закусил костяшку среднего пальца. Тут же прогромыхало где-то совсем рядом. Студент вскинулся, вскочил на ноги, зашипев от резкой колючей боли в затекших ногах. Это не лифт, шумело где-то снаружи. На крыше? Да не может быть, он же только что проверил, что цепь и замок на месте. Возможно, кто-то из рабочих оставил там инструменты? Ветром вполне могло раскидать железяки.

На этот раз Костик не стал останавливать эфир. Поглядывая одним глазом в телефон, он достал из нагрудного кармана старомодный ржавый ключ, отпер замок и размотал гремящую цепь, небрежно бросив её на пол. Тяжёлая чердачная дверь со скрипом поддалась и открылась – по звуку и не скажешь, что ей вообще когда-либо пользовались.

Конец мая выдался на удивление тёплый, но ветреный. Дома выше восемнадцати этажей на Нижней Дуброве встречались редко, но даже этой высоты хватало, чтобы прочувствовать, как ужесточается почти летний ветер и как азартно он пытается сбить с ног всё, что попадается ему на пути. Костик прошёл по пустой тёмной крыше и не увидел ни инструментов, которые могли бы упасть, ни людей, которые могли бы шуметь. Он подошёл к кирпичному парапету, облокотился на стальное покрытие. Под кедами неприятно заскрипел рубероид.

– Новостройка, называется, – сплюнул под ноги студент и снова уткнулся в смартфон, где богАмон уже докручивал свою фирменную серию сальто.

Костик вдруг подумал, что было бы классно, если бы этот руфер сейчас припрыгал к нему на крышу. Как Карлсон, которому ни высота, ни расстояние не помеха. Может, у него тоже есть какой-то свой секретный пропеллер? Костик бы задал много вопросов, а богАмону было бы даже интересно с ним их обсудить, ведь студент не такой дикарь в теме руфинга и паркура, как все те, кто просто слепо решает закрывать крыши, краны, обзорки и любые другие высотные площадки от греха. Как будто настоящего экстремала остановит какой-то дурацкий замок на хилой цепи!

Через минуту богАмон достал из кармана толстовки маленькую портативную камеру, похожую на налобный фонарик, одним движением легко набросил её ремень-резинку себе на шею. Подмигнул в кадр и закусил прорезиненный пластик держателя зубами. На экране смартфона тут же появилось второе окошко трансляции – от первого лица. Так гонка с собственной тенью ещё больше будоражила и захватывала: как будто ты сам бежишь навстречу пропасти, чтобы оттолкнуться как можно сильнее и, перебирая ногами в воздухе, гадать, долетишь или нет… Адреналин фонтаном через край!

Костик смотрел на мечущегося по стенам руфера и забывал дышать. Тот, как заводной, прыгал и прыгал с уступа на уступ, с яруса на ярус, падал, группировался, перекатывался и снова прыгал. Кру-уто! Костик ткнул на видео от первого лица и развернул его на весь экран. На мгновение богАмон застыл, стоя на парапете и раскинув руки, взглянул вниз: на тускло освещённой стоянке во дворе толстыми червяками небрежно были раскиданы разноцветные автомобили, а сонно притулившиеся друг к другу высотки комплекса отсвечивали ровным рядом ярких лестничных окон.

Костик тоже поднял глаза и посмотрел на ночной город с его окраины. Южнее начинались бескрайние равнины, о которые тёрлась берегами, словно кошка, извилистая Клязьма. Совсем рядом, к востоку, притаился тихий частный сектор, пуская в небо редкие струи светлого дыма. А за ним вверх по холму взбирались вереницы фонарей, светились сигнальные огни высоток, мелькали фары одиноких машин и мотоциклов. Чёрт… Сейчас бы плюнуть на всё, разбежаться и сигануть вниз по трубе, как богАмон. Долететь до тех же частных домиков, перебудить стуком по крыше спящих людишек…

Все они спят. Все они маскируются под вечно занятых важными делами, но все, на самом деле, спят и уже даже не мечтают проснуться – просто забыли, что это возможно. Опасные мысли в опасной близости от края, который обычно обещает ответы на все вопросы, лёгкое избавление от всех проблем. Сюжет, достойный Матрицы!

Костик снова заглянул в смартфон и в очередной раз восхищённо вздохнул: вечно бодрствующий богАмон вылез из какого-то окна, с двух ног перепрыгнул с карниза на ближайший балкон, подтянулся на решётке вентиляции, ухватился за прутья верхнего парапета и вытолкнул себя обратно на крышу. Крутанулся на месте так, что от смазавшегося видео закружилась голова, и снова остановился, глядя на далёкие огни ночного города и редкие струи светлого дыма.

Стоп, что?!

Костик вскинулся и заозирался: никого, он на крыше один. Он стиснул пальцами гаджет и принялся лихорадочно сверять то, что видит в реальности, с тем, что показывает камера руфера. Один в один, тот же холм впереди, те же крыши частных домов. Ему даже показалось, что в углу экрана мелькнул рукав его куртки – такой же чёрный кожаный… Или всё-таки померещилось? Ведь никого же больше нет. Но где же тогда сам хозяин камеры? Откуда тогда доносится этот топот?..

Студент ещё раз глянул на видео и рванул влево, куда побежал богАмон, не отрывая взгляда от стрима. На кирпичную пристройку – заслон от ветра – они вспрыгнули почти одновременно. Вперёд, к пожарным лестницам, наверх… Нет, не наверх, богАмон в последний момент свернул направо, как будто хотел сбросить «хвост». Ему это почти удалось, но Костик не просто так загонял себя на тренировках до полусмерти – он ловко оттолкнулся подошвой кед от металлических прутьев и в один прыжок нагнал потерянное преимущество.

Руфер в телефоне на секунду обернулся, и Костик, с трудом подавив желание поднять глаза, мельком увидел на экране самого себя и бегущую следом за ним фигуру с развевающимися светлыми волосами. Отвлёкшись, он чуть не пропустил момент, когда вылетел за богАмоном к самому открытому краю крыши, где не было ни парапетов, ни ограждений – один только кирпичный порожек в несколько сантиметров.

Руфер без раздумий спрыгнул в пустоту, сверкнув в камеру ярким лучом диодного фонарика, а ослеплённый Костик едва успел заметить опасность в дёргающемся видео. Он резко затормозил, упал на корточки и вцепился пальцами в кирпич, чудом не выпустив смартфон. И тут в него сзади влетело что-то – или кто-то? – тяжёлое, перевалило через спину юноши и с размаху полетело вниз.

В этот момент Костик понял, что спит. Или бредит, ведь такого не бывает на самом деле. И вовсе не потому, что это противоречит всем известным законам физики, а потому что просто не может быть никогда, и всё. Потому что невидимое тело не становится вдруг видимым от одного столкновения с другим телом. Потому что человек в сознании не может просто лететь с крыши высотки и молчать. Потому что молодые девушки вообще не должны падать с крыш…

Костик смотрел вниз и не мог выдавить ни звука. Ему казалось, что само время остановилось, и только исчезающая в ночных тенях светлая фигурка заставляла в этом усомниться. Девушка так и не закричала. Или студент просто оглох от нахлынувших и затопивших мозг паники и страха – в уши и правда словно ваты набили.

Краем глаза он заметил движение сбоку: богАмон легко подтянулся на руках и как ни в чём не бывало выбрался на карниз. Разжал зубы, вытащил камеру – Костик даже не заметил, в какой момент прервался стрим, – выключил слепящий фонарик на запястье, спрятал руки в карманы толстовки, постоял, посмотрел за край и вдруг, цокнув языком, хрипло пробормотал:

– Ну почему всегда здесь? Такие виды пропадают…

Подозрения о проблемах со слухом росли и множились. Костик посмотрел на вполне себе материального руфера и моргнул. Послышалось или нет? Или ему и впрямь нет дела до только что разбившейся помощницы? Сам богАмон поднял голову к звёздному небу и повысил голос, как будто его там кто-то мог услышать:

– Эй, Стрибог, всё в хозяина играешь? Это давно не ваши земли и души, угомонитесь уже!

Почему-то мысль, что он не единственный тут спятил с ума, немного успокаивала. Костик поднялся, убрал телефон в карман джинсов, отряхнул ладони и куртку и уставился на богАмона, ожидая объяснений. Тот смотрел в ответ тяжело и оценивающе, словно прикидывал, стоит ли тратить своё время или проще скинуть случайного свидетеля с крыши следом за той девушкой.

– Ты где-то занимаешься? – спросил наконец руфер, скрещивая руки на груди.

Это было последнее, что Костик ожидал услышать, но всё же ответил:

– Эм… Да, немного. Только две недели не ходил, скоро сессия, а мне…

– Пойдёшь ко мне в операторы? – перебил богАмон и сощурился.

Так она была оператором. Студент вспомнил, как внешняя камера, не отставая, летала по воздуху за руфером, как будто на привязи. Тут нужна не только недюжинная сноровка, выносливость и прыгучесть – нужно уметь всё то же, что умеет сам бог ветра и крыш.

– А она?

У Костика не хватило духу ещё раз взглянуть на упавшее тело, поэтому он просто мотнул головой в сторону карниза.

– Она знала, на что идёт, – сурово ответил парень, отводя взгляд. – Они все знают риски, но всё равно вызываются со мной по ночам. Я никого не держу силой.

– Они?..

Костик перестал что-либо понимать. Выходит, у него реально уже не в первый раз так оригинально сменяются операторы. И все они разбились тут? Одиннадцать погибших за три месяца. И ещё одна сегодня. Итого дюжина – примерно столько, сколько ночных трансляций за то же время провёл богАмон…

– Да кто вы, чёрт возьми, такие?

Юноша невольно сжал кулаки и напряг ноги, чтобы хоть как-то унять нервную дрожь в теле.

Руфер помолчал, разглядывая свои ядовито-зелёные шнурки, а затем заговорил так буднично, будто сообщал о вчерашней сводке новостей:

– Мои предки были жрецами самого бога Амона, занимали высокое положение в обществе. Но им пришлось бежать, когда в Египте начались гонения на язычников. После долгих скитаний они осели в здешних местах. Я родился уже во Владимире, всего через несколько лет после его основания, но, как видишь, славянские боги до сих пор припоминают мне старые обиды.

Костик завис: что несёт этот парень? Владимир был основан больше тысячи лет назад. Это сколько же тогда ему сейчас?

– Секреты древнего жречества помогли нам не стареть, – продолжал богАмон, – мы научились скрываться от посторонних глаз. Через много столетий мы нашли наконец свою стихию, превратились в настоящих богов крыш, мечтали покорить Вавилонскую башню.

Руфер мечтательно поднял лицо к небу, распахнул тёмные раскосые глаза, в которых тут же отразилась сияющая звёздная бездна.

– Совсем недавно, лет двадцать назад, высота и экстрим даже стали модным веянием, а технический прогресс шагнул так далеко, что мы смогли не прятаться, как раньше, а наоборот, вести прямые трансляции со всего мира. Ты наверняка видел их, если следишь за мной.

Костик заморгал, отгоняя навязчивое видение красочных пейзажей из популярных стримов: крыши небоскрёбов в Эмиратах, заброшенные заводы в Детройте, разноцветные рекламные щиты на высотках в Токио. Все эти знаменитые руферы, неужели…

– Одна беда, – совсем тихо сказал богАмон, сверля студента тяжёлым взглядом. – Бог грома, упавший с Олимпа, – низложен. Бог крыши, упавший с крыши, – мёртв. Мы не сразу поняли это, но всё рано не отказались от высоты. И теперь места ушедших занимает молодёжь вроде тебя. Способная, свободолюбивая, бесстрашная.

Что, так и правда бывает? Чтобы вся жизнь – одно сплошное свидание с небом. Чтобы мерить отведённый срок сотнями метров под ногами. Чтобы без перьев и крыльев летать, куда вздумается, да ещё и невидимым всему миру.

– А как… как вы это делаете? – Костик поводил по воздуху рукой, не в силах подобрать слова, но руфер понял его и так.

– Я тебя научу, если захочешь. Если не струсишь.

Студент коротко хмыкнул: