Институт будущих магисс

Помещение сияло белизной и чистотой, вдоль стен стояли металлические столы, начищенные до блеска.

– Снимайте пелеринки и облачайтесь в специальную одежду! – повелел преподаватель.

Только тогда воспитанницы заметили на вешалке у входа синие халаты и торопливо натянули их поверх розовых платьиц. На ноги повязали матерчатые бахилы.

– Мы не лекари, но чистоту следует соблюдать и магам-целителям! Подойдите.

Оробевшие «розочки» приблизились к столу профессора. Мей вскрикнула и разревелась. Следом за ней и Нелл с Лорой. Вертрана прикусила губу: она давно дала себе слово не рыдать по пустякам. А ведь мышь с распоротым брюшком на серебряном подносе – это просто магический трюк, так ведь? Просто иллюзия? Ведь они дети, разве можно им смотреть на такое…

– Она пока жива, – ровным голосом продолжал профессор. – И останется жива, если мы ей поможем.

С тех пор воспитанницы спасали маленькие жизни. Со всего города к незаметной калитке в ограде приносили питомцев – собак, кошек, птиц. Случалось, что профессор не отказывал и владельцам домашнего скота: для тренировки все сгодится.

Вертрана до сих пор со смехом вспоминала, как пегая коза, что лежала во дворе прозекторской, выпучив глаза, после заклинания бодро вскочила и бросилась на свою спасительницу. «Розочки» с писком разбегались от ошалевшей козы, а профессор хихикал дребезжащим старческим смехом.

На людях они никогда не тренировались. Пока.

На занятии, что состоялось в начале листопада, Эйлин задала вопрос, который тревожил всех девушек:

– Кошечки, собачки – это все, конечно, хорошо, профессор. Но сможем ли мы стать настоящими целительницами, если никогда… никогда не потренируемся…

– Ну же, Эйлин, ведь вы самая смелая моя ученица. Договаривайте.

– На людях, – выдохнула она. – Мы будем спасать людей?

– Несомненно, – склонил голову старик. – Уже есть договоренность с больницей для малоимущих, и на следующей неделе мы отправимся в город. Вы шесть лет не покидали институтских стен, но не волнуйтесь, вас буду сопровождать я, а также госпожа Амафрея, ваша классная дама и те из лордов, кто захочет поприсутствовать на практикуме.

– Лорды? Лорды тоже? – шепотом переспрашивали друг друга «розочки». – Это испытание?

– Это испытание, – улыбнулся профессор Алеб. – Но вам нечего бояться, вы все отличные целительницы и справитесь с самыми сложными случаями!

В один из ветреных дождливых дней середины листопада главные ворота Института открылись перед выпускницами. Пока не для того, чтобы выпустить их в большую жизнь: «розочки» отправлялись в городскую больницу на практикум. Но для них это было значительное событие, почти приключение.

Вертране не терпелось полюбоваться на знакомые с детства улочки и, может быть, краем глаза посмотреть на дворик, где она выросла. Она не надеялась увидеть маму или брата, ведь они, получив деньги, могли уехать куда угодно, поэтому Вертрана запретила себе вспоминать о них. Но даже домику, выкрашенному желтой краской, двухэтажному старому домику, где на первом этаже раньше располагалась обувная мастерская, а на втором жила дружная семья Анелли, Верта обрадовалась бы, как доброму другу.

«Розочки» ежились от холода под тонкими накидками, порывы ветра то и дело срывали капюшоны. Девушки совсем продрогли, дожидаясь, пока подадут кареты. Институт не держал своих лошадей, это было ни к чему, ведь воспитанницы почти никуда не выезжали. Для особых случаев, таких, как сейчас, экипажи нанимали.

– Быстро, быстро садитесь! – скомандовала госпожа Амафрея, увидев, что из-за поворота показались кареты. – Вертрана, Эйлин, Мей едут со мной. Алана, Дейзи, Дженни – с госпожой Гран…

Директриса продолжила распределять воспитанниц, но Верта уже не слушала, только вздохнула. Вот же не повезло им очутиться в одной карете с Сухарем!

Госпожа Амафрея плотно задернула шторки на окнах, отчего в карете сделалось темно и душно, а потом откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза.

Подруги какое-то время молчаливо переглядывались, но решив, что Сухарь задремала, сгрудились на одной скамейке и, потихоньку отодвинув занавеску, стали любоваться в узкую щелочку на проплывавшие мимо дома, улочки и переулки.

Верта, которая в детстве в компании сверстников-сорванцов облазила город вдоль и поперек, бывала и в разрушенных катакомбах, и в заброшенных садах, теперь едва узнавала его. Родной город вдруг показался ей грязным и жалким. Но она понимала, что город не изменился, изменилась она сама, и Верте вдруг стало грустно.

Прохожие, заметив кареты, останавливались и смотрели вслед. Один раз до слуха девушек донеслись голоса двух мальчишек-подростков.

– Хоть бы одним глазком взглянуть, – сокрушался один, – какие они все красотки!

– Красотки-то красотки, – пробурчал другой. – Да не про твою честь. Их для господ растили.

– А они-то небось и рады. Продажные стервы…

Карета свернула за угол, фраза оборвалась. Девушки отшатнулись от окна и, не глядя друг на друга, расселись по местам. Вот, значит, как многие о них думают! Неужели не понимают, что у них просто нет выбора?

Больница для малоимущих расположилась в одном из беднейших кварталов города. Когда Вертрана, Эйлин и Мей выбрались из экипажа, жмурясь от света, на крыльце их уже ожидали все остальные.

Профессор Алеб, не теряя времени, рассказывал воспитанницам о том, что в больнице лечат бесплатно, что известные маги – целители и лекари – стараются выкроить время в своем плотном графике, чтобы оказать посильную помощь, и выпускницы Института по старинной традиции тоже стажируются здесь.

– Это так почетно – помогать беднякам, – прошептала Нелл.

– Просто знатные господа нас и на пушечный выстрел к себе не подпустят, пока нам не выдадут диплом, – пробормотала Эйлин, так что услышали ее только Мей и Вертрана.

– А лорды приедут? – встрепенулась Лора, вспомнив обещание учителя.

– Да, детка, – благосклонно улыбнулась госпожа Амафрея. – Правда, посещение больницы не самое любимое испытание у наших утонченных гостей. Думаю, самые смелые уже собрались в кабинете главного лекаря.

Самыми смелыми оказались юный лорд Ханк, при виде которого на лицах воспитанниц заиграли улыбки, незнакомый пока лорд Артур из рода Оглаут – пухленький невысокий мужчина – и…

– Снова он! – простонала Верта, увидев, что последним из двери кабинета вышел ненавистный лорд Конор.

Она нырнула за спины подруг, благо невысокой Вертране легко было спрятаться за более рослыми воспитанницами.

– Да он и не глядит на тебя, – прошептала Эйлин.

Лорд Конор действительно не смотрел на Вертрану. Он вообще будто не замечал «розочек», шел, погруженный в свои мысли. А вот Верта украдкой поглядывала на мужчину.

«Да что же я все пялюсь на него? – недоумевала она. – Ведь так я невольно привлеку его внимание, а мне это совсем не нужно!»

В конце концов Вертрана объяснила свое нездоровое любопытство тем, что лорд Конор сегодня выглядел странно. Он словно не спал всю ночь, а под утро прикорнул на скамейке в парке: сюртук мятый, на лице проступила щетина, волосы будто пятерней причесывал. Вот только взгляд, когда лорд Конор посмотрел на профессора, мгновенно сделался острым. А в ответ на какой-то вопрос лорда Ханка он отшутился в своей обычной иронично-резкой манере.

10

Хотя «розочки» волновались из-за присутствия гостей, еще больше они переживали из-за самого практикума. Все же люди, настоящие живые люди, это такая ответственность. Вдруг не справятся, сделают только хуже?

Но оказалось, что нервничают они напрасно. Наверное, чтобы не расстраивать высоких гостей, а может быть, из-за того, что это был первый практикум в больнице, пациентов для выпускниц подобрали совсем не сложных. И даже разместили их в отдельной чистенькой палате.

Девять больных лежали на кроватях, застеленных белоснежными простынями, и, судя по напряженным лицам, никак не могли взять в толк, что происходит. Беззубый мужичонка все ощупывал свою бороду и удивленно качал головой.

– Что случилось, голубчик? – ласково спросил его главный лекарь. – Что беспокоит?

– Бешпокоит меня, гошподин, што борода такая мяхкая…

– Ну-ну, борода – это не самый важный орган, – улыбнулся лекарь. – Почему же, как ты думаешь, она сделалась мягкой?

– Да што тут думать. Вымыли меня, ироды! В чан с кипятком жатолкали. Я им кричу: «У меня брюхо болит, а вшей нет!» Все равно жатолкали!