Иномирянка. Любовь величиною в вечность

– ПРИГОТОВЛЕНИЕ. Приготовление пищи пробуждает мои чувства и мою сущность. Моя пища пропитана чувством благодарности и позитивной энергии.

– Дорогая, может ты тогда порадуешь нас сегодня пирогом?

– Где же мне от этого счастье?

– Ну счастье будет нам, а тебе будет благодарность.

Я рассмеялась. Как это похоже на маму.

– Даже не знаю. Кухня точно в мои планы не входила.

– И что мы твой отпуск никак не отметим?

– Вот торт покупной я точно не хочу, – поморщившись, заявила я, – Ладно, уговорила, испеку, как всегда традиционный наш бисквитный пирог. У нас все для него есть?

– Вроде, есть всё.

– И ягоды?

– Нет. Их-то и нет.

– Я не поняла. Мне в магазин идти?

Это меня мало вдохновляло, особенно с утра.

– Что мне с вами делать?

– Дорогая, а ты заметила, что сегодня на улице солнышко выглянуло?

– И какая связь?

Я уже решила, что в этом году ты лето испугала, а у тебя такой повод один из новых сарафанов прогулять.

– Мам, ты так и будешь надо мной все лето насмехаться?

– Все лето? А оно у нас в Сибири очень долгое? Так что тебе еще повезло.

– Мам, не порть мне настроение, а то тесто не удастся, – пробубнила я в ответ.

Выйдя на балкон, увидела, что день обещает быть жарким. Весь июнь шел дождь и было по-весеннему холодно, а тут первый день моего отпуска – и солнышко выглянуло. На душе стало тепло и уютно, а еще и радостно.

– Ну что ж, мам, пойду, затем приду и сотворю вам кулинарный шедевр.

Выйдя на улицу, я подняла лицо к солнышку и остановилась. Постояв до тех пор пока не почувствовала, что кто-то или что-то закрыло яркий солнечный лучик. Открыла глаза и я увидела, что передо мной стоит не то молодой, не то в возрасте мужчина. За его весьма странным видом возраст было трудно угадать. Я почувствовала беспокойство, но с места не сдвинулась, ожидая, что он первый должен со мной заговорить.

– Вик? – услышала голос теплый и мягкий, но при этом в голосе чувствовалась сила.

– Да, – тихо ответила я, стараясь не подать вида, что меня пугает эта встреча.

– Ты чувствуешь себя реально не в своей тарелке. В этом мире ты ощущаешь дискомфорт, а во сне ты проваливаешься туда, где тебе довольно хорошо. Твоя душа не для этого мира, твой мир – это мир грёз. Твое сердце ожесточилось, и ты стараешься сделать этот мир лучше, чтобы успокоить свой гнев. Берегись темных и придерживайся светлых.

– Что за бред? Кто вы?

В этот момент подул ветер и волосы оказались на лице. Освободив лицо от волос, я поняла, что стою уже одна и этого странного человека уже нигде не было видно. Я и пошла, погруженная в свои мысли:

– Почему он подошел именно ко мне? Откуда он меня знает?

Вернувшись домой, я сделала вид, что у меня ни чего не произошло. Улыбнувшись маме, я протянула ей пакет с ягодами, решив, что не стоит ей рассказывать об этой странной встрече.

Войдя в кухню, я занялась приготовлением уже привычного для меня – бисквитного пирога. Правда, в это тесто я добавляла различные ягоды, что на мой взгляд, делало этот рецепт уже моим творением. Приготовление теста отвлекло меня от мыслей и от того бреда, что я услышала.

– Вик, у тебя все нормально?

– Да. Почему ты спрашиваешь? – я была уверена, что мама не заметила никаких изменений во мне. Я давно научилась внешне скрывать свое беспокойство, но вот чего мне ни-когда не удавалось – это скрыть внутреннее беспокойство, а эмоции зашкаливали на все десять баллов из десяти.

– Ты просто задумчива.

– Не волнуйся мам, я просто планирую, чем мне заняться в свой продолжительный отпуск.

– Уже запланировала что-нибудь?

– С такими отпускными, как у меня, много не запланируешь, – с тоской произнесла я.

– Совсем печально?

– Почему печально? Где же я найду еще работу, на которой отпуск из года в год приходится на июль и август? Так, что не стоит гневить Бога. Мам, давай о чем-нибудь хорошем поговорим, например: Почему ты решила меня назвать Вики.

– Да ты же слышала эту историю не раз.

– Ой, мама, я много, что не раз слышала, но тебе же это не мешает рассказывать мне снова и снова эти истории.

Мама улыбнулась, потом тихо рассмеялась очень. Я всегда любила мамину улыбку, она у нее особенная.

– Это было в давние времена, – с пафосом прозвучало от нее.

– Стоп, мам. Давай, ты обойдешься без вот этих «Жили-были дед да баба…»

– В твоем рождении очень много неясного для меня, но видимо все произошло так, как угодно небесам. Ты должна была родиться 24 марта, но родилась ты в полночь весеннего равденствия. Такое ощущение было, что ты выжидаешь именно это время. И ночь была особенная. Погода, пока я двенадцать часов мучилась в родах, как будто взбунтовалась. Ветер был такой силой, что складывалось ощущение, как будто он пытается ворваться в помещение. Но как только ты оповестила всех о своем появлении, природа как будто замерла, только тихо падал снег.

– Мама, как ты успевала еще и это заметить?

– Да между схватками пыталась отвлечься.

– Ммм…

– Ты даже когда родилась, не заплакала, как все дети. Ты упорно молчала, пока не получила шлепок по пятой точке И что ты думаешь, ты закричала? Нет! Ты просто недовольно закряхтела. Да, тяжело ты мне досталась. С того времени мое здоровье и пошатнулось.

Я нахмурилась, не очень приятно было услышать такое.