Сoн

Я пару минут непроизвольно хлопала глазами, потом сделала большой глоток чая и пришла, наконец, в себя.

– А ты, я смотрю самоуверенный парень.

– Скажи, а почему ты решила сегодня вернуться там в ресторане? Я тебе нравлюсь, – он снова улыбался.

– Да еще и самовлюбленный. Ты знаешь, – задумчиво произнесла я, – да ты симпатичный парень, но я не уверена, что ты в моем вкусе, – я на мгновение замолчала, подумав про себя, что врать некрасиво, но перед его этой самоуверенностью необходимо было закрыть дверь. Сделав глоток, я продолжила, – просто у меня такое чувство, что вы с дедом мне знакомы, я не знаю, когда и где, но я вас видела, и это не минутная встреча, так четко, твое лицо отпечатано в моей памяти.

– Да, конечно, это очень странно, – сказал он вполне серьезным голосом, – тем более живем мы совсем неблизко, в соседних дворах. – Я, конечно, уловила в его голосе издевательские нотки. Тихо встала из-за стола и ушла в комнату, где не стала включать свет, а, подойдя к окну, стала смотреть на ночной город. Я часто смотрела, как мелькают фары проезжавших по дорогам машин, как красиво освещены улицы, а на темном небе ярко рассыпанные звезды уносили меня в мир спокойствия и размышлений.

Андрей подошел сзади, я так задумалась, что не заметила, когда он оказался рядом. Его голос пролетел над ухом как легкое дуновение ветра, а руки в тот же миг сомкнулись на моей талии:

– Прости, я не хотел тебя обидеть.

– Я и не обиделась, – пробубнила я, – мне нравится так вот в темноте смотреть на город, как он переливается огнями. Это так завораживает. А ночное небо? Оно просто чудесно.

– Да действительно. Знаешь, мне пора. К тому же уже два часа ночи, а тебе завтра на работу. – Мы продолжали также стоять, увлеченные звездами.

– Хорошо я провожу тебя. Ты что-то хотел сказать, что-то там по поводу какой-то просьбы.

– Да я хотел бы тебя попросить. Знаешь, у нас с дедом нет близких. А у меня тут дела возникли… В общем, я завтра утром улетаю в Нью-Йорк, меня не будет в городе месяца три, четыре. Ты не могла бы присматривать за моим стариком, по возможности, конечно? Я бы тебе звонил раз в неделю за отчетом. Да, кстати, ты мне еще не дала свой номер.

Он начинал мне нравиться все больше и больше, его манера общаться стирала все границы нашего знакомства. Создавалось впечатление, что мы уже сто лет знаем друг друга.

– А ты считаешь меня близким человеком? Мы знакомы от силы неделю.

– Да я считаю, что я могу тебе доверять. Знаешь у него характер еще тот, да я вообще был поражен, когда увидел в доме постороннего человека. Думаю, ты справишься. – Он вышел в коридор и начал обуваться, – ну, давай свой номер.

Я записала свой номер в блокноте и, вырвав страницу, протянула ему. Андрей взял листок, на мгновение, задержав мою руку в своей и по привычке подмигнув мне, улыбнувшись, зашел в лифт.

Я прибралась на кухне. В голове был полный беспорядок и к тому же очень хотелось спать. Забравшись под теплое одеяло, я закрыла глаза и сразу же провалилась в сон.

Будильник оторвал мою голову от подушки ровно в шесть утра, в принципе он был четким, но мой разум настаивал на дополнительном ко сну времени. Голова жутко гудела, и я никак не могла собраться с мыслями. Поднявшись с постели, я тут же поплелась в душ. Поток горячих струй быстро привел меня в норму. Так как, времени на чай уже не осталось, я решила провести этот ритуал на работе. К тому же я подозревала, что мои подруги чувствуют себя так же.

Припарковавшись на стоянке, я еще раз оценила себя в зеркале и, не найдя там ничего привлекательного, отправилась на свое рабочее место. День оказался слишком суетливым, и времени на приведения себя в чувства, совершенно не оставалось. В пять вечера я без особых чувств устроилась за рулем своей красавицы машинки. Устало, повернув ключ зажигания и дав возможность машине немного прогреться, я погрузилась в размышления. Почему он мне доверяет, я для него совершенно незнакомый человек. Странно как-то все. Не привычно. Помотав головой, я вернулась в сознание и решила не думать о сложившейся ситуации. Выехав на проспект Мира, я стала удаляться от центра. Для вольного движения мне оставалось полчаса, затем неизвестно откуда набежит непонятно, где все это время скрывавшийся транспорт.

Добравшись до дома, я по возможности быстро приняла душ и залегла под теплое одеяло. Отключилась сразу же, как только закрыла глаза.

Следующие три дня пролетели в полной суматохе и в неограниченном количестве дел.

Проснулась я в половину одиннадцатого. Приятно и от всей души потянувшись, я с великой радостью оценила наступившую субботу и поплелась на кухню, чтоб приготовить себе кофе. Сделав пару глотков, я отправилась в ванную комнату, чтобы принять утренний бодрящий душ. Завернувшись в большое широкое полотенце, я протопала на кухню, кофе, конечно же, уже давно остыл и был не годен для применения. Где-то не переставая, разрывался телефон. Зарывшись полностью в одеяле, я, наконец-то, нащупала трубку. Высвеченный номер мне совершенно ни о чем не говорил:

– Да?! Я вас слушаю.

– Привет. Что так долго не подходила?

– Привет, никак не могла найти телефон. – Все еще не догадываясь, с кем, имею честь разговаривать, ответила я.

– Значит, ты решила уклониться от моей просьбы.

– Простите, а с кем я разговариваю, вы не могли бы представиться?

– Это Андрей. Как же так всего четыре дня назад попрощались, и ты меня уже забыла.

– Да нет, что ты, просто мы с тобой никогда не общались по телефону, а он, как ты знаешь, немного искажает голоса. Да к тому же я только что проснулась…

– И наверное, как раз думала о том, не проведать ли Алексея Ивановича. – Перебив, закончил он мою фразу с издевательской ноткой в голосе.

– Андрей. Ну что ты. Я не буду врать. Пока что об этом не думала. Но после твоего напоминания… Сейчас начну собираться. Присмотрю я за Алексеем Ивановичем. Не переживай.

– Хорошо поверю тебе на слово. – Его голос неожиданно стал торопливым, – ладно, у меня тут второй телефон разрывается, я наберу тебя завтра. И ты должна мне сделать отчет о походе к дедушке. Ладно, все пока.

Сказать я, естественно, ничего не успела, похлопав глазами и переварив неожиданный звонок. Я открыла свой гардероб и начала медленно его изучать, размышляя о том, что мне лучше сказать, когда нежданно-негаданно Алексей Иванович увидит меня на пороге своей квартиры.

Я уже была практически у подъезда Алексея Ивановича, когда в кармане моей спортивной куртки заиграл телефон.

– Слушаю....

– Ой, привет, Танька, слушай тут такое дело. Я тут с парнем познакомилась, ну помнишь, я тебе рассказывала классный такой, с голубыми глазами…

Тираду Наташки можно было слушать вечно, если, конечно, не перебить ее вовремя, что я и попыталась сделать, ища глазами, куда можно пристроить машину.

– Наташ, давай сразу и по делу.

– Ну, в общем, такое дело. Он меня на лыжах зовет кататься, – она немного замялась, – ты же знаешь я не любитель этого вида спорта. Скажи, ну что мне делать? Ты должна непременно найти себе компанию и отправиться с нами.

– Наташка, ты, что я ничем не отличаюсь от тебя в этом деле. Я буду как корова на льду.

– Вот именно, – крикнула она радостно в трубку. – Нас будет две, две коровы. И на твоем фоне я буду смотреться лучше.

– Ну, спасибо, дорогая подруга. Знаешь, к сожалению, я тебе сегодня не смогу оказать такую услугу у меня сегодня другие планы, и я уже у их порога…

– А кто сказал, что сегодня. Вовсе нет, завтра. Завтра, надеюсь, у тебя планов нет?

– Завтра я вся твоя. Давай тогда созвонимся. Пока

– Ну, пока. Заодно и поведаешь о своих сегодняшних делах, хорошо?

Возразить я уже не успела, так как на том конце провода послышались короткие гудки. Наташка всегда среди нас выделялась быстротой мысли и действий. Поэтому я уже давно перестала удивляться ее манере, задавать вопросы и отключаться, прежде чем ты успевал ей ответить.

Выйдя из машины, я подошла к подъезду. Во дворе было тихо, впрочем… суббота, чему тут удивляться. Поднявшись на первый этаж, я обратила внимание, что за неделю практически ничего здесь не изменилось. По-прежнему пахло краской, да и ремонт детвора еще не успела испортить. Решила подняться пешком, сделать приятно хозяину квартиры, в которую я направлялась. Дойдя до седьмого этажа, я услышала, как тяжело открылась железная дверь где-то наверху, и кто-то вызвал лифт. На десятый этаж мы поднялись вместе. Я. И лифт. На площадке стоял человек высокого роста. На нем было надето длинное черное пальто, кожаные перчатки и тяжелые ботинки. Лицо мне увидеть не удалось, так как мужчина наполовину успел зайти в лифт. Двери за ним задвинулись, и лифт благополучно покатился вниз. За ним остался шлейф дорогих мужских духов, перемешанный с дымом недавно выкуренной сигары. Я заметила, что дверь в квартиру Алексея Ивановича была слегка приоткрыта, за порогом было тихо. Я медленно отворила дверь, сердце волнительно колотилось.

– Алексей Иванович, – крикнула я в тишину, – Алексей Иванович…

Я прошла в зал, затем направилась на кухню. На широком подоконнике сидел Гошка. Он не скулил, не лаял. Просто сидел и о чем-то задумавшись, смотрел в окно. Странно, неужели собаки так глубоко погружаются в свои мысли. Алексея Ивановича нигде не было видно.

– Алексей Иванович, – крикнула я, как могла громко.

– Ну, чего орешь как оголтелая.