Врата. Выжженная земля

Дорога до Форта заняла еще полчаса. Сэм все расспрашивал Еву о том парне из лавки, а Лия шла молча. Я чувствовала ее напряжение и не хотела заговаривать. Мириться всегда непросто, я ее понимала. Я тихо шла рядом, исподволь наблюдая за ней и временами посматривая на окрестности и на Сэма с Евой. Мне так интересно было открывать новые места, что я даже забыла о том, в какую нелепую переделку я попала и как далеко я от родного дома. Рядом с мамой Лией я чувствовала себя как дома. Даже когда она была не в настроении, то все равно излучала свое особое материнское тепло. Я решила, что буду как и все звать ее мама Лия. Не потому что здесь так принято звать шаманок, а потому что сама так хотела. Я чувствовала в ней мать, мою потерянную мать. Неважно, что она мне чужая по крови, душа-то ведь родная, а это самое главное.

Форт встретил нас высоким неприветливым забором с непроницаемыми воротами, до которых надо было подняться по лестнице. Я насчитала 30 ступенек, разбитых на два пролета. Над воротами в башне сидели часовые, наблюдавшие за дорогой и людьми, идущими по ней. Сэм махнул им рукой в знак приветствия и нам без лишних вопросов открыли ворота. Похоже, его здесь хорошо знали. Сэм расспросил у стражников внутри, где находится Доминик и те объяснили ему, куда идти. Мы прошли мимо одноэтажных и двухэтажных строений, назначения которых я не знала, вглубь Форта. Солдаты то и дело здоровались с Сэмом и Лией, обмениваясь парой фраз на ходу. Вскоре мы оказались в самом центре Форта, где возвышалось трехэтажное здание в форме восьмиугольника с внутренним двориком. Мы вошли в одну из дверей, поднялись на второй этаж и зашли в просторную комнату с кучей скамей, стульев и доской во всю стену. По всей видимости, здесь обычно проходили занятия. Сейчас в комнате о чем-то спорили трое мужчин, посматривая в окно.

– Папа Дом! – окликнул Сэм и к нам повернулся высокий, широкоплечий мужчина с густыми темными волосами. Улыбка расплылась на его серьезном, но добром лице.

Я отошла чуть в сторону, спрятавшись за Лией и Евой, чтобы пока не бросаться в глаза. Доминик подошел к Сэму, пожал ему руку и крепко обнял. На Лию он посмотрел слегка прищурившись, но ничего не сказал. Я прям нутром чувствовала, как эти двое хотят обняться, но при этом жутко упрямятся. Я и раньше часто ощущала эмоциональное состояние людей, но обычно только близких и то не всегда, а тут считывала каждую эмоцию практически незнакомых мне людей и не могла понять, как оно у меня так получается.

– Дом!.. – Лия, наконец, нехотя обратилась к мужу.

– Что? – он быстро глянул на нее и снова отвернулся. Как дети, честное слово!

– К нам тут кое-кто прибыл. С Земли, – Лия сделала шаг в сторону, показывая меня. Доминик повернулся и застыл, глядя на меня. – Это та самая Аврора, моя дочь из прошлой жизни. Ее душа в этой девушке. Ты ведь помнишь ее?

– Смутно, – Доминик смотрел на меня не отрываясь.

– Она должна была родиться у нас, так было задумано, но по непонятной причине она родилась на Земле. Но какие-то неведомые силы привели Аврору обратно к нам.

– Скорее любопытство и жажда приключений, а не силы, – я вклинилась в их разговор.

– Может и так, – согласилась Лия. – И пусть ты биологически не наша дочь, но мы столько жизней прежде были матерью и дочерью, и ты так на меня похожа. Для меня ты все равно дочь, а остальное неважно, – Лия снова повернулась к мужу. – А глаза, Дом, посмотри, у нее в точности твои глаза! Я не понимаю, как такое может быть? Родилась у чужих людей, а похожа на нас…

Голос Лии дрожал. Прежде она улыбалась, светилась, а как начала рассказывать мою историю мужу, то в ее глазах заблестели слезы. Я посмотрела на Доминика, в его точно такие же, как у меня глаза и застыла: в его взгляде светилась та же любовь, что и у Лии, отцовская любовь, настоящая, теплая. И он сам чуть не плакал.

– Ай, иди сюда, Лия, хватит дуться, – он сграбастал Лию в объятия и та расплакалась у него на плече. У меня было ощущение, что и он вытер слезы об ее волосы. – Я скучал.

– Я тоже, – Лия всхлипнула.

Удивительно, но эти двое людей, которым перевалило за сорок, выглядели сейчас как двое подростков, воссоединившихся после долгой и бурной ссоры. И в подтверждение моих слов, Доминик страстно поцеловал жену.

Я отвернулась. Как то неудобно было на них смотреть, будто я влезла в самое личное.

– Очередное примирение? – хохотнул один из местных солдат, с которым до этого общался Доминик. Он стоял в стороне, не мешая нам говорить, но сейчас подошел поближе.

– О, Герман, зови Мишку! – Дом оторвался, наконец, от Лии. – Это Аврора и она… – Дом сделал драматическую паузу, – прибыла к нам прямиком с Земли.

С губ старого вояки сорвалось нецензурное ругательство. Он улыбнулся во весь рот и, подхватив меня на руки, радостно воскликнул:

– Привет, землячка!

– Здрасти, – я улыбнулась в ответ. – Будьте так добры, поставьте меня, пожалуйста, на пол.

Герман опустил меня на пол и, еще раз улыбнувшись, скрылся за дверью. Подождав пока Герман вернется со своим товарищем, Сэм начал рассказывать о знакомстве со мной. Я же поинтересовалась, может ли кто-то сделать зарядное устройство для моих гаджетов. Михаил, который, как оказалось, неплохо разбирался в технике, пообещал мне что-нибудь придумать и забрал мои шнуры с зарядками и телефон с плейером и фотоаппаратом. Сказал, что завтра-послезавтра либо вернет мне гаджеты просто, либо вместе с зарядным устройством. Все то время, пока мы общались, Лия с Домом сидели в стороне на скамье, держась за руки, и с молчаливой улыбкой за нами наблюдали.

Доминик решил, что сегодня нужно вернуться домой и мы все дружно вышли из Форта. Лия сжимала мужа за руку, он нес ее корзинку с продуктами и они молча улыбались друг другу, перекидывались нежными взглядами. Никогда не видела между взрослыми людьми столь теплых чувств. Мои родители никогда не показывали любовь на публике. Как будто и не было ее, хотя жили они всегда дружно, а ругались редко и несерьезно. У моих друзей тоже были такие же родители. Я впервые видела такую модель отношений у тех, кто прожил в браке долгие годы. Может, здесь просто иные традиции, а может, Лия с Домом одни такие особенные?

Когда мы вернулись домой, то Сэм утащил Доминика в гостиную рассказывать о своих приключениях. Ева сидела рядом с ними, рисуя что-то в альбоме. Мама Лия принялась готовить ужин, весело напевая незнакомую песенку себе под нос. Я решила присоединиться к ней на кухне, через открытую дверь слушая рассказы Сэма.

– Мне не хватало тебя на кухне, – мама Лия собиралась запечь рыбу с картошкой и я помогала ей чистить. – Ева совсем не любит готовить еду. Только с зельями помогает. Нехозяйственная она девочка. Впрочем, молодая еще, пусть наслаждается жизнью.

– Я люблю готовить, очень, – я быстро нарезала очищенную картошку одинаковыми ломтиками. – Постоянно в поисках новых рецептов. Я много разных узнала от бабушек в деревнях, когда исследовала заброшенные дома. Они с такой радостью делятся своими секретами, ведь немногие жаждут их слушать. Мне же наоборот в радость поговорить с ними по душам, дома такого у меня нет.

– Печально. Но ты всегда можешь остаться здесь, если захочешь, – мама Лия выкладывала на противень посыпанную специями и солью картошку. – Я понимаю, они твои настоящие родители и все такое… Но если в доме нет тепла, то возвращаться в него не стоит.

– Я пока не хочу об этом думать, – я закрыла глаза и сделала несколько медленных глубоких вдохов. На самом деле, я весь день думала о том, как хорошо было бы остаться в доме мамы Лии навсегда. – Может, даже не придется, если эти ваши Врата не открыть.

– Время покажет, – мама Лия согласно кивнула. – Я не настаиваю, если что. Просто советую. Я хочу, чтобы тебе хорошо было. Выбирай сердцем, душою, а не мозгами и чувством долга. Чувство долга – худшая причина для возвращения.

Мама Лия была права и я ее понимала, но… Я не имела права бросить родителей и не дать им знать, что я жива. Да и кто знает, может, мне здесь не понравится. Лия с Домом – такие хорошие, Ева, вроде, неплохая девчонка, и даже Сэм ничего, но ведь мир не вертится вокруг одной семьи. Внутри дома может быть хорошо и уютно, а за его пределами – нет. Здесь же война, разруха, неизведанные опасности. Я не хочу жить в таком мире, какими бы хорошими ни были знакомые мне люди. К тому же, я слишком мало их знаю. Пускай, Лия мне кажется знакомой и родной, но по факту я ее и суток не знаю. Поживем – увидим. Главное, найти дорогу домой. Тогда и буду принимать решение. Вот если окажется невозможным открыть Врата, тогда и решать будет нечего. А пока… Пусть будет как есть.

Мама Лия отправила в печку противень с рыбой и картошкой и мы присоединились к остальным в гостиной. Сэм, увлеченно жестикулируя, рассказывал о своем очередном приключении. Мама Лия подошла к Дому и, обняв за шею, что-то прошептала ему на ухо и поцеловала в щеку, а потом примостилась на подлокотнике его кресла. Я же, заглянув сзади на рисунки Евы, присела рядом с ней на диван. Она рисовала какие-то линейные узорчатые рисунки, заключенные в круг, с повторяющимися элементами. Было красиво, но не очень понятно.

– Что ты рисуешь?

– Мандалы[2 - Мандала – геометрический узор из повторяющихся элементов, скрывающий в себе сакральный смысл.], – ответила Ева, не поднимая головы. – Смесь медитации и оберегов. Я ищу линии, чувствую, что они хотят сказать, делаю зарисовки, а потом рисую такие мандалы в цвете. Люди с охотой их покупают. Одни нуждаются в оберегах, другие в красивых картинках. Хочешь, и тебя научу их рисовать? Мандалы несложные, даже если рисовать не умеешь, и здорово расслабляют в процессе рисования.

– Да, научи. Я хорошо рисую, но о таких штуках не знала. Будет интересно попробовать.