Меч Гардарики

Расстояние между «Рычащим волком» и «Кровавым» быстро уменьшалось, ярость и жажда убийства стремительно сгущались над гладкой водой, и лебеди, поднявшись на крыло, летели прочь над метелками камышей.

– Убей! Убей! Убей!

Харальд уже видел уродливое лицо Лейва под козырьком круглого шлема. Лучник на кормовой площадке «Кровавого» отбросил лук и схватился за меч, на обоих драккарах держали наготове абордажные крюки. Харальд увидел, что Асгрим, пригнувшись, стоит на носу «Рычащего волка» с мечом и щитом в руках – и понадеялся, что тот не попытается перемахнуть на судно Лейва раньше, чем драккары сблизятся на расстояние прыжка.

– Убей!..

Весла «Рычащего волка» и весла «Кровавого» опустились одновременно, будто крылья одной и той же птицы.

– У-у-убей!..

Весла разом поднялись, рулевой «Кровавого» отчаянно навалился на рукоять рулевого весла, чтобы избежать лобового столкновения с «Волком».

– Убей!!!

Будь на носу драккара Харальда укреплена волчья голова, лежащая сейчас на дне судна, разинувший пасть деревянный волк и скалящийся дракон поцеловались бы друг с другом. Кое-кто из стоявших впереди невольно вжал голову в плечи в ожидании столкновения, но Харальд потянул за рукоять рулевого весла, и голова рогатого дракона проплыла мимо носа «Волка».

– Весла левого борта – убрать! – проревел Харальд.

Гребцы левого борта «Рычащего волка» быстро втянули весла.

Гребцы правого борта «Кровавого» оказались менее расторопны. Раздался оглушительный треск, словно десятки воинов ударили в щиты древками копий: борт «Волка» прошел почти впритирку рядом с бортом «Кровавого», ломая весла гребцов Лейва, выворачивая людям плечи из суставов, ломая им руки и круша ребра.

Теперь с драккара безносого неслись не только проклятия, но и стоны.

– Крюки! – проорал Харальд.

Его голос слился с голосом Лейва, выкрикнувшего ту же команду.

На борт «Кровавого» и на борт «Волка» полетели абордажные крюки, и скоро два драккара оказались прочно сцеплены друг с другом. Двадцать пар рук с двух сторон принялись тянуть за канаты, но не успели борта драккаров сблизиться и на пять шагов, как Асгрим перепрыгнул с «Рычащего волка» на судно безносого ярла.

Асгрим упал на полусогнутые на качнувшееся днище – и тут же принял на щит удар дюжего длиннобородого викинга, замахнувшегося на него топором. Удар был таким мощным, что лезвие топора, скользнув по умбону, глубоко засело в ясеневом дереве. Асгрим устоял на ногах, резко толкнув щит от себя и заставив викинга Лейва откинуться назад. Богатырь изо всех сил рванул топор, но не успел его высвободить, как получил мечом в шею.

Брызнувшая во все стороны кровь окатила лицо и грудь Асгрима, он нетерпеливым движением головы отбросил с глаз липкие красные пряди и пихнул ногой зарубленного человека. Бородач рухнул на спину, схватившись за горло, из которого алыми толчками выплескивалась кровь, но Асгрим уже не смотрел на него: он нашел глазами безносого ярла.

– Лейв!!!

Лейв Безносый стоял на маленькой носовой площадке с щитом и копьем в руках. Услышав вопль Асгрима, ярл посмотрел на него поверх голов своих людей и ухмыльнулся. Отвратительная улыбка перекосила все шрамы на лице Лейва, сделав его еще уродливее.

– Соскучился по своей семье, скальд из Хосебю?

Асгрим с бешеным ревом ринулся вперед, рубя, тыча, толкая, топча, пробивая себе путь мечом и щитом. Ярость окатывала его горячими волнами, красной пеленой застилала глаза. От залитого кровью светловолосого берсерка начали пятиться, насколько позволяла теснота, и вскоре только десяток шагов отделял Асгрима от безносого… Но это расстояние оказалось бесконечным, как сам Океан.

Викинги Харальда один за другим прыгали на драккар, и в пространстве между скамьями гребцов, бочками и лежащей на подпорках мачтой становилось все тесней. Люди топтались в этой тесноте, тыча друг в друга скрамасаксами, кинжалами, нанося удары топорами и умбонами щитов; раненые с воем полосовали ножами ноги дерущихся или старались отползти в сторону. Отползать было некуда.

– Убей!.. Убей!.. Убей!..

– Ле-ейв!!!

Асгрим едва узнал собственный голос в протяжном реве, прозвучавшем над лязгом металла о металл, над стонами, криками и топотом ног. Лейв на крошечной носовой площадке размахивал мечом и что-то кричал своим воинам, но не делал ни шагу навстречу сыну Рагнара.

Трус!

С треснувшим щитом в руках Асгрим пробивался к носу драккара, боясь лишь одного: как бы не подвел меч. Этот старый меч принадлежал еще его деду, на клинке было много вмятин и щербин, одна, самая скверная – в нескольких пядях от эфеса. Великолепный новый меч, привезенный Асгримом из Галисии, был положен в могилу Гринольва. Младшему сыну Рагнара не придется стыдиться своего оружия в бранных потехах, которыми развлекаются погибшие храбрецы в Вальгалле.

– Умри!..

Дорогу Асгриму заступил воин в кольчуге и попытался нанести коварный быстрый удар из-под щита в живот. Окованный железом нижний край щита Асгрима сломал воину руку, а меч Гринольва врезался между шеей и ключицей врага над кольчужным воротником. Викинг с воем налетел спиной на борт, перевалился через него и с шумом плюхнулся в воду между «Кровавым» и «Рычащим волком».

Мельком глянув в сторону «Волка», Асгрим увидел, что на нем тоже топчутся, колят, бьют и полосуют. Харальд рубился на кормовой площадке сразу с двумя викингами, молотя по их щитам своей знаменитой секирой – Сокрушителем Черепов. От щитов летели белые щепки, а когда секира попадала по металлическим умбонам и окованным краям – искры.

– Тор! – орал Харальд, словно лесоруб, подбадривающий себя криками во время работы. – Тор! То…

Мелькнувшее невесть откуда копье ударило ярла в плечо. Крик его прервался, Харальд качнулся, выронил секиру и рухнул навзничь.

– Хара-альд!..

Услышав дикий вопль Асгрима, один из воинов, только что сражавшихся с Харальдом, глянул в сторону сына Рагнара, вырвал копье из плеча ярла и метнул его через разделявшую два драккара полосу воды, но поскользнулся, и копье, не долетев до борта «Кровавого», шлепнулось в воду.

Асгрим отвернулся и с хриплым неистовым криком снова кинулся в битву.

– Убей!!!

«Кровавый» и впрямь стал кровавым – Асгрим ступал по чему-то скользкому, мокрому, дергающемуся, стонущему. Резкий железистый запах крови бил по ноздрям, дурманил голову, в ушах звенело от воплей, лязга и стука оружия по щитам.

– Убей! Убей! Убей!

Асгрим ударил эфесом в висок низкорослого широкоплечего викинга, отшвырнув его в сторону, – и наконец-то очутился лицом к лицу с Лейвом Безносым.

И остановился.

Почти год Асгрим мечтал об этом. Невыносимо длинный год, горький и серый, как пепел сгоревшего дома в Хосебю. Бесконечно долго он ждал этого мгновения, а теперь оно обрушилось на него, как огромная морская волна, заглушив звуки боя на «Кровавом» и разъяренные вопли викингов «Волка», рвущихся отомстить за своего ярла.

Тяжело дыша, Асгрим посмотрел в глаза безносого ярла – бледно-серые, как грязный лед – и увидел в этих льдистых глазах то, о чем так долго и исступленно мечтал. Сомнение. Неуверенность. А потом – зарождающийся страх.

Лейв, ощерив зубы, сделал шаг назад, уткнулся спиной в форштевень, попытался нанести быстрый рубящий удар. Асгрим сбил удар щитом, дав клинку скользнуть по железному остроконечному умбону, и тут же рубанул сам, целясь в правую руку Безносого. Он не собирался убивать с первого удара. Лейв не умрет, как храбрец, с мечом в руке, не отправится в Вальгаллу к лихой дружине Одина. Он умрет, как трус, захлебнувшись своей кровью и мольбами о пощаде. Он…

Меч Асгрима сломался. Только что выдержавший бурю ударов, старый клинок сломался, ударившись о серебряный браслет Лейва, и в руке сына Рагнара остался обломок длиной в предплечье взрослого человека.

Лейв и Асгрим уставились на этот обломок.

Одно биение сердца оба ошарашенно молчали, а потом безносый ярл разразился оглушительным хохотом. Ревя от смеха, Лейв принялся теснить противника к борту.

– Ты хотел… поцарапать меня… этой штукой, скальд? – выдыхал он между ударами, которые Асгрим едва успевал отражать щитом. – Такая игрушечка… впору твоему… младшему братцу!.. Тому визгливому поросенку, который…

Асгрим швырнул в Лейва обломок меча и прыгнул назад, надеясь оказаться вне пределов досягаемости длинного клинка и успеть выхватить скрамасакс. Он ударился задом о фальшборт, его пальцы уже нащупали рукоять, когда «Кровавый» вдруг дернулся так, словно его саданул хвостом раненый кит.

Асгрим почувствовал, что драккар стряхивает его с себя, как конь – неумелого седока. Выпустив щит, он отчаянно попытался за что-нибудь ухватиться, нагнуться вперед, удержать равновесие… Но хвататься было не за что, за ним была лишь пустота – и он с воплем полетел в реку спиной вперед.