Пустырь. Книга 2

И что в итоге? Чего я добилась? Все получилось так, как я и боялась, даже еще хуже. Я теперь для него обыкновенная грязная девка, предавшая его. Внутри все сжималось от боли. Как же хочется просто закрыть глаза, а открыв их понять, что весь этот ужас и абсурд были сном, кошмаром не больше.

Сама не помню, как добралась до кровати и провалилась в такое спасительное забвение. Недавние слезы притупили сознание, вызвав апатию и равнодушие. Не хотелось ничего, кроме как исчезнуть из этого места поскорее. Меня словно на какое-то время просто отключили, нажав на кнопку off.

2.2

Весь стресс и переживания, что копились во мне последнее время, сегодня разом вышли наружу и обнажились. И организм, видимо настолько сильно нервно истощенный, просто отказался исправно функционировать в сложившейся действительности. Я беспробудно проспала по личным подсчетам порядка тринадцати часов.

Аппетита не было. Нервное напряжение вызвало отвращение к еде. Даже запах пару часов назад исходивший от тарелки с омлетом вызывал тошноту. Как хорошо, что сейчас блюдо успело остыть и перестало источать ароматы. Я намеренно подвинула тарелку ближе к двери, тем самым удаляя от себя источник запаха.

При дневном свете комната не выглядела так угнетающе как вчера, и, немного освоившись, я еще раз всё осмотрела. Надо было хоть чем-то себя отвлечь и занять. Хотя моя разведывательная операция окончилась быстро. Всё что я смогла найти – чистый ежедневник с ручкой и потрепанный сборник стихов в прикроватной тумбой. Выдвижной ящик был пыльный, как и поверхность журнального стола. С другой стороны не удивительно, что комната стояла пустая. Не каждый день берешь кого-то в заложники. Хотя нет, за заложников обычно требуют выкуп, а я просто узник.

Вернувшись к своему неудавшемуся вчера плану, по осмотру дворовой территории, я вновь придвинула стол к стене. Солнечные лучи проникали в комнатку и, улыбнувшись краешком губ такому простому источнику радости, выглянула в окно. Трава, трава и еще раз трава…. Во дворе не было ничего, кроме заросшей сорняками земли, да деревьев за высоким забором. И только примкнув к самому краю рамы, я увидела, что слева, вдалеке есть какой-то деревянный домик, похожий на баню или на сарайчик. Видно было плохо, но наличие этой постройки позволяло хоть как-то судить о территории участка.

Вчерашняя ночь вдребезги разбила мои розовые очки, что я так упорно пыталась на себе удержать. Хэдер меня ненавидит! И теперь, когда он поймал меня, то сделает все, чтобы выместить всю свою злобу на меня. Я не сомневалась ни на минуту, что его ничто не удержит от желанной мести.

Однажды на уроке в колледже нам рассказывали про гуманное сознание у человека. При сильном потрясении или душевной травме, наш мозг стирает из памяти всё, что способно нас ранить вновь. И в результате произошедшее видится нам не как глобальная катастрофа, а как просто нестандартная ситуация. То есть мозг сам меняет наше восприятие произошедшего.

Чем дольше я углублялась в мысли о вчерашнем, тем все больше во мне росло стремление объясниться перед Хедером и доказать свою непричастность к произошедшему со Штером. Достаточно уже всех недомолвок и недосказанностей! Я не отрицала, что заслуживаю наказание, и моя вина есть перед этим мужчиной. Но мне отчаянно не хотелось, чтобы он сгоряча, не разобравшись, наломал еще больших дров, чем вчера ночью. Сейчас, когда я уже знала, каким он может быть жестоким и холодным, я уже не была так уверена, что смогу вынести еще раз подобное надругательство.

Время шло, а в комнату так никто и не пришел. За обдумыванием деталей предстоящего разговора я не заметила, как солнце, закончив свой рабочий день, погрузило комнату в легкие сумерки.

– Держи, я тебе ужин принес или еще обед, – нарушая мое одиночество, в комнату зашел гость.

Скорее всего, это он приносил мне омлет, пока я была в восстановительной отключке.

Паренька, если мне не изменяет память его звали Сэм, и он был близким другом Ториса. Сэм занес в комнату поднос и поставил его рядом со мной на столик.

– Я не голодна, спасибо. Ты не знаешь, когда придет Хэдер?

Немного содрогнувшись, словно через него пропустили короткий разряд тока, парень поставил поднос рядом со мной.

– Съешь как проголодаешься, – разворачиваясь, бросил гость.

– -Мне нужен Хэдер, когда он придет? – словно в пустоту прозвучали мои слова, парень даже не сбавил шаг. – Передай ему. Что у меня есть разговор, слышишь?

Замок в двери щелкнул, оставляя меня снова одну.

2.3

Мокрые брюки неприятно холодили ноги, и вроде закатала их почти до колен, но вода все равно добралась до ткани.

– Рин, ну ты как всегда! – воскликнул такой родной и приятный голос. – Придется возвращаться, а то ты простудишься.

– Нет. Всё будет в порядке, не обращай внимание. Давай, пошли дальше, – с показной энергией я бодро заспешила по отмели вперед.

За обрывистым берегом реки скрывалась тайная полянка. Про нее мы никому не рассказывали, считая ее своей по праву. Впервые мы с Томом наткнулись на нее, когда играли в прятки с ребятами со школы. А сейчас спустя столько лет решили проведать наше секретное логово. Полоса препятствий отделяла нас и всех любопытных от поистине волшебного места. И самым сложным было преодоление небольшой речки, образовавшейся из родниковой воды. Даже в жаркий летний день, температуры воды была не более десяти градусов. Долго в такой воде не протянешь, ноги превратились бы в две ледышки спустя пару минут. Зная, что нас ждет, мы предусмотрительно надели резиновые сапоги. Вернее это Том утром с торжественной улыбкой принес мне пару голубых сапожек.

– Вот это да! С тобой и в походе не пропадешь.

– А ты думала! Со мной нигде не пропадешь, – хвастливо подмигнул мне друг. – Я еще и чай нам сделал. Между прочим, с лимоном и мятой.

– А я бутеров нарезала. Да, из нас вышла идеальная команда.

Но обувь не защитила от ледяных потоков, и на одном из бурных переходов, я черпанула сапогом воды, намочив при этом брюки. Влажная резина в тот день здорово натерла ногу, но обнаружила я это только когда разулась на заветной полянке. Кровь расползлась по мокрому носку на несколько сантиметров. Холодная вода обезболила мозоль, видимо, именно поэтому я смогла пройти так долго, даже не испытав дискомфорта.

– Надо было возвращаться, зря мы так далеко ушли от дома, – сочувственно смотря в мои глаза снизу вверх, произнес Том.

Достав из рюкзака пластырь, друг заботливо заклеивал место мозоли. А после развесил на ближайшем дереве мокрый носочек.

И пусть я поранила ногу, а мокрая штанина неприятно холодила кожу, дурацкая улыбка не сходила с моего лица. Сегодня мы пережили целое приключение, как будто проникли в другой, потусторонний мир, о котором никто не знал, и в котором мы были хозяевами.

– Держи свое спасение, – теплые, солнечные, карие глаза заглядывают в мои.

В руки легла теплая крышка от термоса с источающим аромат трав чаем. Блаженно сощурившись, я посильнее втянула носом воздух, поднося чашку к губам. Глоток, и вкус мяты сменяется на терпкий неузнаваемый привкус. Открываю глаза и не вижу перед собой Тома. Только что, друг стоял напротив, а теперь вокруг была пустая поляна, вместо сочной луговой травы, покрытая мокрой землей, грязью и бетонными блоками, хаотично разбросанными вокруг. Взгляд падает на крышку термоса, и немой крик застывает в горле. Багровая вязкая жидкость плещется на дне.

Резко выдохнув, широко распахиваю глаза. Сердце колотится как после тяжелой тренировки. Потолок, свет от настольной лампы, металлическая дверь…я до сих пор заперта в комнате. Ничего не изменилось, только заметно похолодало. Замерзшими ногами подогнула одеяло, укутываясь посильнее.

– О чем ты хотела поговорить?

Вскрикнув, я вздрогнула всем телом. В висках кольнула боль. За кошмарным сном я не заметила, что нахожусь здесь не одна. Вернее, я и предположить не могла, что Хэдер окажется здесь уже этой ночью. Даже в голову мне не пришло обернуться в сторону кресел.

Устало подложив одну руку под голову, мужчина внимательным, цепким взглядом наблюдал за мной. Лицо было наклонено немного вниз, прядь черных волос упала на лоб, а взгляд из-под бровей только усиливал его схожесть с хищником. Каждое малейшее движение не ускользало от мужчины.

– Ты… ты меня испугал, – я натянула одеяло. – Ты что, всю ночь тут сидишь?

– Повторяю: о чем ты хотела поговорить? – ровная, безэмоциональная речь ничем не выдавала его настроение.

Поток леденящих душу мурашек в панике разбежался по всему телу. Разрозненный поток мыслей никак не желал складываться в предложения. С трудом сконцентрировавшись на вчерашних заготовках, я, наконец, произнесла:

– Для меня очень важно, чтобы ты знал одно: я не хотела причинить вред тебе или кому-то из твоих близких. Я виновата, что не рассказала тебе про видео сразу же. Я просто… я побоялась, что ты отвернешься от меня.

– Я думал, будет что-нибудь поинтереснее, – устало опершись о подлокотники, мужчина медленно встал и не торопясь направился к двери. – Жаль, что я ошибся. В тебе.

– Неправда! Ты говоришь так, потому что тебе больно. Ты мстишь мне за Тома и за тот поцелуй, но я не безразлична тебе. Не поверю в то, что твои чувства прошли.

Плавный поворот корпуса, и я сильнее сжимаю в руках край одеяла. Его взгляд притягивал и лишал воли, подавлял своей силой. Огнем горящие глаза приобрели какой-то новый, неуловимый оттенок безумия. Волнение и страх усиливались во мне, но я сумела себя перебороть и продолжить:

– Да, я совершила ошибку, но мне не нужен ни Том, ни кто бы то ни было еще, Хэдер. Мне нравишься только ты. И всегда нравился только ты! – говоря всё это, я смотрела прямо, не отводя и не пряча взгляда. – Но когда ты уехал из города, я не верила, что парень твоего уровня может быть всерьез увлечен такой как я. Думаешь, это легко поверить, что из всех самых классных девушек выбирают тебя? Я хоть и не урод, но парни мне в след не оборачиваются…

Плавно и бесшумно, как хищник на ночной охоте, мужчина подошел к кровати. Легкий наклон головы в сторону только усилил сходство со зверем. Было совершенно невозможно предугадать его дальнейшее действие. Шаг и я тут же замолкаю, боясь столь близкой дистанции. Плавно, как в замедленной съемке, Хэдер садится на край кровати. Держать зрительный контакт больше невыносимо, и сдавшись, я опускаю взгляд на край одеяла, зажатого в руке, а тело, напрягшись, интуитивно ожидает боли.

Мягкое касание подбородка и губы накрывает нежный и жаркий поцелуй. Без привкуса боли и страха, а полный тепла и любви. Именно так мужчина целует свою женщину, и именно так раньше Хэдер целовал меня. Каждая частичка внутри оживает и отзывается счастьем, вспоминая эту ласку.

– Если хоть кто-нибудь обернется вслед за тобой, я застрелю его!

Теплые ладони обхватили голову, гладя большими пальцами кожу на щеках.

– Ты лучшая для меня, Арина. И за всю свою жизнь, я не встречал кого-то светлее, чем ты.