Пустырь. Книга 1

– Неет, речь не шла о каждодневном пироге. Я не буду его делать! Это шантаж.

– Это не шантаж, а твоя расплата за плохое поведение. И цену здесь назначаю я. Завтра в четыре, мышонок! – из его глаз пропал огонек, теперь там была темнота… поглощающая темнота.

– Это нечестно.

– Тебе сказали в четыре, ты слова перестала понимать? – прозвучал чей-то агрессивный голос.

Метнув в сторону говорившего сторону убийственный взгляд, Хэдер, плавно и тихо, так чтобы было слышно только мне, проговорил:

– Каждодневный пирог, мышонок, с тебя никто и не требует. Всего лишь один пирог, но в этот раз он будет только для меня!

Стараясь не сорваться и не броситься бежать, я развернулась и, прикладывая остатки выдержки и мужества, пошла через пустырь. Лишь только оказавшись на безопасном расстоянии от проклятого места, дала волю эмоциям. Обессилено упав на скамейку в сквере, я заплакала. От пережитого страха, напряжения, вымученной улыбки, от жалости к себе. Было так паршиво на душе от того, что не с кем было поделиться всем этим. А так хотелось бы выговориться кому-то, что бы пожалели как в детстве. Даже эта дурацкая фраза "Все будет хорошо" сейчас бы мне помогла. Но я была одна, а значит надо учиться всё переживать и перебарывать самой.

2.3

На часах было глубоко за полночь. Заведенный на завтра будильник оповестил меня, что спать осталось "4 часа 45 минут". И как назло уже упущен тот момент, когда клонит в сон и можно с легкостью уснуть. Сейчас же я просто ворочалась в кровати, пытаясь убедить себя, что мои дела не так уж и плохи. Этим хулиганам понравился пирог, а значит я свою провинность исправила. Правда, Хэдер теперь вызывал множество вопросов. Среди парней он держался расслабленно и отстраненно. Он не участвовал в их беседах, но при этом было заметно, что он понимает каждое слово произносимое ими. Да и все разговоры были как будто с его немого согласия. И его поведение было не поведением высокомерного узурпатора, а лидера, чью власть люди вокруг признали сами. Чем только он заслужил среди них такое уважение, был большой вопрос.

Уснула я, видимо, под утро, потому как трезвонивший будильник даже не услышала. Благополучно проспав первую пару, я, наспех собравшись, прибежала в колледж как раз тогда, когда в коридоре раздался звонок.

– Ты где была с утра? – шепнула мне Катрин.

– Да я проспала. Глаза открыла и даже не сразу поняла какой сегодня день. Экологичка отмечала?

– Она листочек пустила, мы с Тимкой тебя вписали, – гордо сообщила мне подруга.

– Я вас обожаю, – на радостях я так громко чмокнула ее в щечку, что преподша обратила на нас свое внимание.

Остаток пары мы с Катрин тихонько разговаривали, и этот легкий, непринужденный треп совершенно отвлек меня от вчерашних событий. Мне как будто на время стерли память, и я снова стала той беззаботной хохотушкой Ариной, которой была всю жизнь.

– Помнишь, я тебе рассказывала про тренера в зале? Так вот, он продолжает на меня смотреть, думая, что я этого не замечаю.

– Мм, новый поклонник, – я подмигнула подруге.

– Он такой классный, – состроила влюбленную мордашку Катрин. – От него прям веет мужиком. Он такой хмурый и неприступный, что я иногда не понимаю, нравлюсь я ему, или он просто меня ненавидит. Просто такой взгляд хищный? – подруга попыталась изобразить этот взгляд.

А я вдруг поймала себя на мысли, что ее описание у меня в голове складывается не в образ тренера-качка из зала, а в парня в черной куртке и бейсблке с буквой Х.

– И что тебе может в таком нравится? Парень же должен быть нежным, а не смотреть как серийный маньяк.

– Рин, ты не понимаешь. Вся эта нежность и романтика скучна. То ли дело бэдбой, с которым адреналин зашкаливает, – мечтательно протянула подруга.

День пролетел на одном дыхании, и вот уже звенит последний звонок с пар. А для меня этот звонок означал одно, что надо поскорее выскользнуть за ворота колледжа и незамеченной добраться до пустыря. Эх, раньше приходилось прятаться только на пустыре, а сейчас и до него. Надо поскорее заканчивать с этим шантажом и возвращать жизнь в привычное спокойное русло.

С таким настроем я ступила на заветное поле, но только на этом все и закончилось. Потому что каменные блоки был пусты. Ребят не было. Такого я точно не ожидала. Отрепетированная в голове речь, рассыпалась на слова, а те на буквы. Я минут пять просто стояла и не понимала, то ли мне идти домой, то ли остаться и подождать их, или может быть просто оставить записку. Решив все-таки не уходить, я аккуратно, словно боясь наступить на мину, подобралась к камням. Сейчас это место выглядело абсолютно миролюбиво. Сквозь гравий и комья земли пробивалась травка. Закатные лучи мягким светом освещали и подогревали серый камень. Мне даже на мгновение показалось, что этих ребят никогда и не было, что это всего лишь плод моего воображения. Никакого напоминания о них и о том страхе, что они зарождали в сердцах жителей города.

Но открыто стоять у камней было опасно, вдруг кто-то из учеников решит срезать путь домой. Не хотелось порождать ненужные сплетни и слухи, поэтому я обошла блоки и встала с обратной стороны. Солнечные лучи в эту часть уже не доставали, и я находилась в тени. За камнями было продолжение пустыря, но я вдруг поняла, что живя в этом городе всю жизнь, я никогда и не была дальше этих камней. За пустырем высился лес, а вот что находилось за лесом, было мне не известно… Это так странно в какой-то момент вдруг осознать, что за пределами твоей тропинки есть еще что-то. Что мир он велик и огромен, а мы, люди каждый день ходим одними и теми же дорогами на учебу, работу, в магазин, что даже не задумываемся, а что там, на соседней улице. И вот сейчас я стояла и понимала, что все эти годы боялась не то что посмотреть туда, за камни, но и подумать о том, что там.

Несколько мелко написанных строчек на бетонном блоке привлекли взгляд. Это были обрывки стиха, что со временем явно затерся, но некоторые строчки были все же читаемы:

"Вот он первый шаг над рекой,

А быть может последний шаг

…

И судьба вдруг теряет смысл,

Когда в воду смотрю с моста"

Там были еще слова, но их было уже не разобрать, как бы я не всматривалась.

Вдруг каким-то шестым чувством, я ощутила сбоку неуловимое движение и резко обернувшись, вздрогнула всем телом. Сложив руки в карманы, Хэдер в своей излюбленной позе стоял и наблюдал за мной.

2.4.

– Привет, я тебе пирог принесла. Вот держи.

– А ты обязательная я смотрю,– усмехнувшись, протянул он.

Неспеша шагнув на меня, он выглядел очень расслабленно. Хозяин положения, заставший врасплох, любопытную девчонку. Стало вдруг как-то жутко от осознания, что мы сейчас вдвоем и, в случае чего, меня даже с тропинки не видно. Отступив немного в сторону, я оставила между нами все те же пару шагов, что были изначально.

– Это Тумания, – задумчиво произнес он.

– Что? – я настороженно смотрела на него и не могла понять, к чему он это.

– Стих. Это ее стих, она написала его, а потом сбросилась с городского моста. А этот блок я привез сюда на следующий день.

Мои глаза полезли на лоб, а по телу пробежали мурашки. Ничего себе, я даже представить такого не могла. Я думала, это просто кто-то из подростков, поделился своим творчеством. А это по сути мемориал. А ведь она жила, дышала, радовалась и грустила, а потом в один миг перестала существовать. И помнят ее только друзья, родные и знакомые. А этот стих на блоке, как вечное напоминание о ней, кусочек ее души.

– Ты знал ее?

– Да, мы росли вместе. Но это было давно, очень давно.

– Пойдем за мной,– вынырнув из воспоминаний, бросил он и пошел в сторону леса.

– Куда мы?

– Немного прогуляемся, – не сбавляя шага, ответили мне.

Поле заканчивалось широкой дорогой, ведущей в лес. На этой самой дороге стоял черный автомобиль, и, судя по нашему направлению, двигались мы именно к нему.

– Ух ты. Какая красивая машина, – искренне восхитилась я, глядя на отполированный до блеска метал.

Меня одарили каким-то странным взглядом. Снисхождение вперемешку с азартом, но я не придала этому никакого значения. Все мое внимание было приковано к этому черному красавцу. Низкий грациозный Porshe выглядел очень сюрреалистично в лесу. Ему было самое место где-нибудь на улицах недремлющего города, но никак не на проселочной дороге в лесу.

– Садись давай, еще насмотришься.

Очнувшись от мыслей, я забралась в салон. И в тот момент, когда дверца захлопнулась, я поняла, что одна, посреди незнакомого леса, села в машину к Хэдеру.