Двое для трагедии. Том 2

– Нет, я уже не маленькая! – упрямо сказала на это Миша.

– Но так оно и есть. Не путай: мы – не смертные, мы – вампиры, и наша жизнь идет совсем по иному руслу, по другим правилам.

– Но что плохого было бы в том, если бы я приняла участие в охоте? Ведь всем можно! Все уехали, а меня оставили с тобой! Как ребенка с нянькой!

– Думаю, твои родители объяснили тебе, по каким причинам они так поступили, – сказал я, все же желая достичь с ней мирного соглашения. Мне вдруг стало жаль ее.

Я помнил свои восемнадцать лет и то, как мои желания и стремления игнорировались, но это было правильно, и только спустя сто лет я понял это. В восемнадцать лет вампиров только начинают обучать искусству убийства, чтобы они начали питаться самостоятельно, а до этого они живут дома и питаются запасами крови из подвалов, где она хранится в закупоренных бутылках. Так что, Миша не могла даже представить, как, когда и где нужно убить человека, чтобы быть незамеченной. Она еще ни разу не убивала, а для юных вампиров первое убийство – всегда шок. Потом, годами оттачивая свое хладнокровие и технику охоты, вампиры становятся взрослыми.

– Они сказали, что мне пока нельзя смотреть на «Большую охоту», – фыркнула девушка и, повернувшись ко мне, всплеснула руками. – Что же в ней такого страшного, чего я не должна видеть? Я пью кровь людей и знаю, что для того, чтобы она у нас была, мы должны их убивать! Ведь это – природа! Это естественно!

– Ты сама все поймешь, когда станешь взрослее, – ответил я на ее вопрос.

– Ну вот, опять! – рассердилась она. – Значит так: или ты разговариваешь со мной, как с равной, или я никуда с тобой не поеду! И я даже не буду с тобой разговаривать!

– Как скажешь! – усмехнулся я. – Но меня попросили присмотреть за тобой, и я сдержу свое слово, даже если мне придется терпеть твои капризы. Но, как я уже сказал, не следует меня раздражать и перечить мне, иначе…

– Ты запрешь меня в склепе, я помню! – с иронией перебила меня девушка. – Но, клянусь: это тебе с рук не сойдет!

Я разочарованно вздохнул: как я ни старался поговорить с Мишей нормально, она вела себя заносчиво и нагло. Я уже с трудом сдерживал себя, чтобы не перейти на повышенный тон, но, понимая, что для вампира моего возраста ссориться с этой девчонкой было бы унизительно, просто развернулся и направился к двери.

– Подожди, а как же наша экскурсия? – услышал я тонкий голос Миши за своей спиной.

Глава 40

– По-моему, ты со мной не разговариваешь, – насмешливо напомнил я Мише, но она уже опередила меня и стояла передо мной.

– Это просто… Я просто рассержена, – тихо ответила она, и в ее голосе послышались слезы. – Просто я так хочу быть свободной!

– Ты обещаешь, что больше не будешь хамить мне? – спросил я, однако сильно удивленный ее словами.

– Я постараюсь, – уклончиво ответила она. – Но обещаю, что буду вести себя тихо, и не буду много болтать.

– Отлично. Договорились, – усмехнулся я. – Ну, а раз мы договорились, то сейчас поедем… Куда бы ты хотела поехать?

– В Карловы Вары. Много о них наслышана, – улыбнулась Миша.

Когда она улыбалась и не хамила, то была очень красивой милой девушкой. Что ж, нужно было подружиться с ней, хоть это мне было ни к чему, ведь я знал, какие планы насчет меня и Миши строили наши родители. Но мне было очевидно, что сама девушка и не подозревала о том, для чего именно меня попросили стать ее личным гидом по Чехии.

– Вчера мне звонила Маришка, ну, уже после венчания, и сказала, что Маркус попросил меня следить за тобой, – сказала Миша, когда мы спускались в гараж.

Мои губы растянулись в насмешливой улыбке: значит, Маркус тоже вел политику насчет меня и этой девушки. Ну, Маркус!

Эта новость несколько рассердила меня.

– И еще она сказала, что…

– Ты обещала не болтать много, – садясь за руль, перебил я Мишу.

Мне стало несколько обидно оттого, что Маркус, мой брат, прекрасно осведомленный о том, что я люблю Вайпер, пытался свести меня с Мишей.

Свести. Какое слово. Свести можно собак и кошек, но не вампиров. Как все это грязно.

«Но, черт, ведь в этом нет вины Миши. Пусть я безумно зол на Маркуса, но не имею права срываться на нее» – напомнил себе я.

– Извини, это было грубо с моей стороны, – извинился я перед Мишей.

– Все в порядке. Я сама знаю, что иногда чересчур много болтаю, – спокойно ответила на это она и села на соседнее сиденье. – Тем более, Маркус предупредил меня о том, что ты не слишком общительный. И совсем невеселый.

– Да, я именно такой – мизантроп, поэтому не обижайся, если иногда я буду резок с тобой. И учти, что я не буду тебя развлекать, – честно предупредил я.

– Хорошо! – откликнулась девушка. – Поехали?

Мы выехали из замка под лучами восходящего солнца и поехали в Карловы Вары.

Благодаря затемненным стеклам автомобиля, солнечные дни не были для меня помехой.

Миша и я ехали молча: я – в своих мыслях, Миша – надев наушники и слушая в своем телефоне музыку.

«Наше счастье с Вайпер пролетит быстро, как комета, и для меня этот небольшой отрезок времени будет моментальным. Пятьдесят лет, чуть меньше, чуть больше – будут одним мгновением, и все века, оставшиеся мне после потери Вайпер, станут пыткой. Но Маркус и Маришка будут счастливы вечно, – думал я. – Как это странно – быть братьями, быть такими близкими друзьями и иметь настолько разные судьбы, настолько разные пути. Интересно, как Бог планирует судьбы для своих детей? Есть ли нить, которую вьют норны, или мы сами вершим нашу судьбу и творим свой путь?»

– Седрик!

Я с трудом отвлекся от своих мыслей и взглянул на Мишу, которая позвала меня.

– Что? – спросил я по-польски: мать сказала мне, что на данный момент Миша в совершенстве владела лишь двумя языками – родным польским и английским. Ей еще многому нужно было научиться, и я знал, что с возрастом она станет разумным существом, а пока… Пока нужно было терпеть ее глупую болтовню.

– Ты учишься где-нибудь? – спросила девушка.

– Да, учусь, – подтвердил я.

– Где?

– В Карловом университете.

– Я тоже хочу поступить куда-нибудь в этом году.

– Куда-нибудь? К выбору университета нужно относиться серьезно, особенно, когда поступаешь в первый раз, – усмехнувшись, сказал на это я.

– Ну да, я понимаю. Просто родители боятся меня отпустить, а я так хочу, наконец, стать самостоятельной! Знаю, тебе кажется, что я – легкомысленная и избалованная девчонка, но это не так! Ну, не совсем так, – с жаром сказала она. – И я уже давно ругаюсь и спорю с ними из-за этого, но они совсем в меня не верят и даже слышать не хотят о моей учебе. Они говорят, что у меня будет еще целая вечность, чтобы выучиться. Но я хочу учиться сейчас! Понимаешь?

– Понимаю.

– Сколько тебе было лет, когда ты поступил в первый раз? И куда? – спросила девушка.

– Семнадцать. Это был Карлов университет. Правда, в годы моей юности, образовательная система была совершенно иной, – ответил я, решив, что вполне могу открыть ей некоторые факты из своей жизни.

В те времена, когда я был по-настоящему молод, процесс обучения, мировоззрение и вкусы людей были абсолютно противоположны нынешним. Но в этом и есть вся прелесть – наблюдать за тем, как меняется мир.