Брак по расчету

– Не надо, – отираю тыльной стороной ладони влагу с щек и натягиваю улыбку, как бы было не просто. – Не расстраивайся, малышка. Мама с тобой, и все у нас будет хорошо, – обещаю ей и себе даю клятву, что моя дочь будет самой счастливой. Всегда!

Лия хлопает своими светлыми ресничками, и, кажется, истерика отменяется.

Выдыхаю.

– Все хорошо, – продолжаю болтать с ребенком. – Мы справимся, обязательно.

Доходим до дома, достаю из коляски малышку и захожу в дом. Бабушка в кухне, что-то готовит, крутится у плиты.

– Погуляли? – доносится ее голос в спину.

– Ага, – тороплюсь в нашу с Лией комнату.

Закрываю за собой дверь и усаживаю малышку на свою кровать.

Черт.

Руки трясутся. Не понимаю, почему. Но только сейчас ощущаю, будто вся тяжесть мира рухнула мне на плечи.

Сажусь рядом с дочкой и, взяв телефон в руки, забиваю в поисковую строку имя и фамилию нужного мне человека и нажимаю на поиск.

“…Александр Владимирович Ярцев, известный столичный бизнесмен, погиб в автомобильной аварии…”

Открываю следующую строку в поисковике, следующую, следующую… везде одна и та же информация.

Закрываю глаза и плачу. Тихо. Переживая, оплакивая…

Все, что сказал мужчина – чистая правда.

Глава 4

Владимир

Возвращаюсь к детской площадке. Снимаю тачку с сигналки и забираюсь в салон. Пялюсь на молодых мамочек с колясками. Кто детей держит на руках, кто ведет за ручку.

Смотрю и пытаюсь представить отца с маленьким ребенком на руках.

Нет, не получается.

Тряхнул головой, завожу двигатель и выезжаю с парковки.

Еду. Куда, зачем и для чего, не понимаю. Выезжаю за пределы села по направлению в столицу. Пока никаких мыслей, и что делать дальше, пока не знаю.

Юлия эта никого не хочет видеть и знать ничего не хочет. Мне это на руку, собственно. Но согласно закону и тому, что написано в завещании, ей не отвертеться. А это проблема для меня и моих планов.

Уже отмотав половину пути, все же принимаю решение более четкое – вернуться домой. Поднять все по Синицыной и ее ближайшей родне. Да, помню, там бабка. Но мне нужно знать больше.

Набираю Петра Андреевича.

– Слушаю, Владимир, – отвечает почти сразу.

– Подскажите, я правильно понимаю, что Синицына не может отказаться от наследства?

– Вы правильно понимаете. Она – родитель наследника. Ваш отец все продумал. До совершеннолетия девочки ее мать не может продать долю или же ее передать. Я не знаю, кто его консультировал, но подсказали верно и так, что, даже если она очень захочет, ничего не выйдет.

– Я понял вас, – хочу сбросить, но нотариус задает вопрос:

– Вы ее нашли?

– Не стоило труда. Мой человек поднял адрес.

– Видела она вас? Как отреагировала?

– Она, судя по всему, не знала о гибели отца, – сказав, сразу же вижу голубые глаза, которые наполняются влагой.

Или хорошая актриса.

Тряхнул головой.

Наваждение какое-то.

– Она нужна будет здесь. Требуется ее подпись в бумагах. Я все подготовлю. Знал бы заранее, что вы к ней поедете, предупредил бы.

Эта новость мне не нравится.

– Привезти ее?

– Да.

– А если я отвезу документы ей для подписи? – предлагаю.

Это оптимально. Для меня.

– Нет. Мне нужно будет переговорить с ней лично. Объяснить ее права. Рассказать все, что касается наследства.

– Я понял. Подумаю, как это организовать, – и отбиваю звонок.

Более чем уверен, что девушка откажется ехать со мной.

В город въезжаю ночью. Столица встречает яркими огнями уличных фонарей и вывесок. Не тороплюсь домой. Мотаю круги по шоссе.

На телефон прилетают сообщения и пропущенные звонки.

Мать и Рус пару раз набирали.

Виола молчит. Как всегда, после ссоры.

Я сам не готов пока с ней разговаривать. И думать о нас пока нет желания. Голова и так пухнет от того, что происходит.