Сказ о жреце Раме

– Щель. Обожди.

Галина достала из кармана десятирублевую монетку и протянула её мужу.

– Опа. Как тут и была.

Монета слегка сдвинулась, потом ещё немного, потом ещё. В какой-то момент послышался легкий скрежет, ониксовая дверь ушла вовнутрь и сдвинулась влево. Проход открылся.

– Кто молодец? Я молодец! – шутливо прокричала девушка и первой полезла вглубь.

Внутри оказалась обычная, природного происхождения пещера размером с кухню хрущёвки. Единственным предметом был большой стол из темного или потемневшего от времени дерева, внешне похожий на кафедру на родном факультете. На большом столе стоял, естественно, большой стеклянный куб, типа аквариума. А вот в нем была толстая книга.

– Не открывай. – Сказал Олег.

– Думаешь, она разлетится от старости?

– Я много чего думаю. Начиная с того, что ты влетела, не дав проветриться помещению, как рекомендовано в инструкции.

– Ой, а я забыла. Но ведь и ты тоже вошёл сразу.

– Я вошёл за тобой.

– Так что, мы теперь вдвоём, как те англичане?

– Не знаю. Неизвестно, насколько правильно мы трактовали перевод, что здесь на самом деле. Но, раз уж мы вошли, давай осторожненько поднимем этот кваквариум. Так в детстве говорила моя младшая сестрёнка.

Аккуратно и нежно они сняли стекло. На ощупь книга была сделана из кожи, причем обложка – типа бычьей кожи, а листы – типа шеврета. Запись была, как можно было догадаться, руническая. Галина достала из кармана две пары стерильных перчаток. Протянув одну мужу, надела сама и начала нежно перелистывать страницы.

– Хорошо хоть славянские руны. Такие я под Смоленском находила. Они немного отличаются от Скандинавских и по буквам, и по записи, произношению слов.

– Отлично. Значит, можешь прочитать?

Позади что-то щёлкнуло и стало совсем темно.

– Шо-то я не пОняла! – на одесский мотив громко сказала Галина.

– Шо, шо. Дверь закрылась.

– Закрылась или закрыли?

– А я видел? Я, как и ты, в книгу упёрся.

Подсвечивая себе фонариком, они облазили, осмотрели, ощупали практически каждый сантиметр стены, протопали пол, надеясь наступить на скрытую пружину, но всё было тщетно.

– А у нас даже воды нет. Да уж, не спрашивай у своей судьбы: «Что дальше?». И вообще, не задавай ей глупых вопросов. На всё есть один ответ – ПОКА ты жив – ЖИВИ.

– У нас даже вилки нет, чтобы начать выцарапывать лаз. Только портсигар.

– Тогда начинай. Не теряй времени. Не известно насколько герметично закрыта дверь. На улице яркое солнце, а здесь ни лучика. А это не радует. Начинай работать. Тебе фонарик всё равно не нужен, поэтому я почитаю, чтобы просто так не сидеть.

– Валяй. Только вслух.

– Да нет проблем.

Под аккомпанемент скрябыния и периодические вздохи, и ворчание мужа девушка начала читать.

– Так. А вот тонкий свиток вставлен. На санскрите это будет: «здравствуй бхрата». Ага, здравствуй брат. Ага, плавати мата, пад, дан. Слушай, Олег, да это письмо на санскрите! Как хорошо, что я кандидатскую писала о миграциях ариев в Индию. Заодно и санскрит подтянула.

– Тогда просто, про себя почитай, а потом мне расскажешь. Бубнишь себе что-то под нос, только отвлекаешь.

– А думаешь, что про меня здесь тоже написано?

– С какой стати?

– Да ты же только сейчас сказал – прочитай про себя.

– Слушай, мать, не доставай меня.

– Вот, а на санскрите мать будет мата.

– Ещё немного и точно без мата я уже не обойдусь. Читай. Хоть делом займёшься.

– Как скажешь, дорогой. Буду ценить время, ведь дни уходят безвозвратно.

Минут тридцать-сорок каждый занимался общественно-полезным или просто полезным трудом. Потом Олег устало прислонился спиной к стене и потихонечку сполз на пол.

– Притомился. Немного отдохнуть надо.

– Моя племянница говорила – отдОхнуть.

– Типа сдохнуть?

– Ни хотелось бы проводить аналогии.

– И не будем. Тем более, что надежда умирает последней, а среди нас надежды нет. Значит? Значит, мы все выживем. Галинка, чтобы не случилось, помни – это было просто плохое мгновение, а не плохая жизнь.

– Аминь. Кстати, я здесь немного заскочила в конец книги и там есть запись «тат твам аси». В одном ведическом свитке, кстати, в библиотеке Ленина его дают, как для служебного пользования, я прочитала эту запись рядом со старославянским переводом «ты то еси». Получается, что? Кстати, кстати, я тебе не сказала! В тексте есть ссылка, по которой можно примерно установить, если не дату, то примерное время написания. Это получается примерно восьмой – седьмой век до нашей эры. Я бы даже сказала, где-то 660 – 600 года до н.э. Точнее сказать не могу – мало привязок по времени.

– Хочешь сказать, что цифры на ключе – это не конкретный год?

– Да нет, конечно. Здесь надо подумать. Здесь что-то другое. А вот книга – точно. Или почти точно.

– Для общей истории сто-двести лет не проблема.

– Да. Как сказал Сталин: «Когда умирает один человек – это трагедия для семьи. Когда гибнут десятки тысяч – это статистика». Что я хотела сказать? Да. Что получается? Через шестьсот лет рождается Иешуа бен Иосиф, он же Иешуа га Машиах, т.е. Иисус Христос и говорит: «Я и Отец Мой – одно. И как Я в Нем, так и вы во Мне, а Я в вас». Гляди. Нет, не поворачивайся. Я это образно. Гляди, получается, что ещё за шестьсот лет до Иисуса Христа люди знали, что в каждом человеке есть что-то от Космического Разума. В том тайном ведическом свитке об этом и писалось.

– Почему же его тогда засекретили?

– Во-первых, библиотека Ленина есть атеистическая библиотека коммунистов. Рекламировать это они, сам понимаешь, не будут. Не будут же они говорить, что ещё за шестьсот лет до нашей эры все люди по всей земле поклонялись Богу и были дураки, а они пришли, такие умные, и за десять лет отменили Бога. Во-вторых, всё, что связано с Ведами, преследовалось на Руси еще тысячу лет назад из-за истории трансового искусства. Всех, кто был носителем трансового искусства уничтожали в буквальном смысле. Еще с Иллариона, а это 1051 год, начали их уничтожать, как и всю древнерусскую культуру, особенно – волхвов, ведунов, так называемых ариев. Никого не жалели – ни стариков, ни женщин, ни детей. В церковном Уставе князя Владимира, в первой главной части, Церковному суду законодательно закреплено право на убийство всех неугодных христианской церкви. Сюда было отнесено занятие колдовством, нехристианские обряды.