Кровь убийцы

– Какая деловая, – покачал головой майор и положил перед ней папку.

– Вы… Ты вел дело с самого начала?

– Да. Соседка забеспокоилась из-за запаха. Мы вскрыли дверь и обнаружили… это.

Даша достала из папки фотографии. На общем плане было видно, что комната обставлена весьма скудно. В середине комнаты стояло большое кожаное кресло, на стене перед ним висела внушительных размеров плазма. Компьютерный стол и стул с одеждой довершали обстановку.

– В этом кресле мы его и нашли, – Андрей ткнул пальцем в фотографию. – Там дальше есть более интересные кадры. Предупреждаю, они не для слабонервных.

Даша не сочла нужным как-то реагировать на это предупреждение. Вся ее работа была не для слабонервных. Она просто убрала фотографию в самый низ стопки и принялась изучать следующую.

Теперь камера сфокусировалась на сидящем в кресле человеке, вернее, на том, что от него оставили бактерии и личинки мух. Руки трупа свободно лежали на подлокотниках, как будто он умер за просмотром телевизора. Сделать такое заключение мешали два факта: зияющий разрез на шее и кляп во рту убитого.

– Что у него во рту? – Даша пыталась рассмотреть странный предмет, но безрезультатно.

– Детская игрушка. Бегемотик. Обычное китайское фуфло, которого навалом в любом магазине.

Даша вернулась к изучению снимка. Что-то казалось ей неправильным. На животе трупа рубашка натянулась, и между пуговицами зияли темные прогалы. Что это? Живот, распухший от трупных газов? И тут Даша поняла, что зацепило ее внимание на этой фотографии.

– Его одел убийца! – воскликнула она.

– Да, – удивленно подтвердил Андрей. – Как ты догадалась?

– Рубашка неправильно застегнута и на ней совсем нет крови. Если бы она была на нем, когда ему перерезали шею, весь перед был бы полностью залит.

– Круто ты! А до меня не сразу доперло. Ладно, смотри дальше, там будет еще интереснее.

Даша взглянула на следующую фотографию. Она крупным планом запечатлела ноги покойного. Вернее, то, на чем они стояли. Издали это можно было принять за подушку, но теперь Даша видела, подставкой для ног служили потемневшие органы.

– Это его?

– Ага, – кивнул Андрей. – Но больше ничего не буду говорить, пока не посмотришь фотки из морга.

Даша быстро пролистала снимки, пока не увидела труп, лежащий на железном столе под безжалостным светом бестеневой лампы. С него уже сняли одежду, и Даша увидела, на что намекал Андрей.

На предыдущем снимке рубашку натянули вовсе не трупные газы. Скапливаться им не давал разрез, проходящий от грудной клетки до паха. А вот содержимое брюшной полости…

Даша подняла глаза и успела заметить, что при взгляде на эту фотографию Андрей судорожно сглотнул. «Не так уж ты и крут, Бетмен» – вспомнила она фразу из старого анекдота.

– Я так понимаю, это тоже игрушки, – сказала она.

– Да, – у Андрея вырвался нервный смешок. – Убийца выпотрошил этого мужика и нашпиговал его детскими мягкими игрушками, потом одел и усадил в это кресло. Теперь понимаешь, почему я обратился за помощью?

– Да, пожалуй, понимаю, – протянула Даша, не отрывая взгляда от фотографии.

– Убийства у нас не редкость, – сказал Андрей, словно оправдываясь, – но это все не то. Когда один нарик убивает другого ради дозы – это понятно. Когда собутыльники не могут что-то поделить – тоже. Но это… Ты когда-нибудь видела что-то подобное?

– Нет, – честно ответила Даша. – С таким образом действий я еще не сталкивалась.

– Я читал, что это называется modus operandi, верно?

– Точно. Ты неплохо подготовился, – похвалила она, и Андрей заулыбался как ребенок, получивший пятерку.

Даше было приятно смотреть на его счастливое лицо, но она быстро вернула его к предмету обсуждения.

– Причина смерти?

– Перерезанное горло, тут никаких сюрпризов. Но сначала он вспорол ему живот, и лишь потом прикончил.

– Он? Есть какие-то свидетельства, что мы ищем мужчину?

– Нет, но… Сама посуди, разве женщина способна на такую жестокость?

– Ты даже не представляешь, на что способны женщины, – пробормотала Даша.

– Я, конечно, не специалист, – сказал Андрей, немного поразмыслив, – но ведь убитый – мужчина. Как она с ним справилась?

– Судя по этому снимку, – Даша показала на верхнюю фотографию, – убитый был чуть выше меня, то есть примерно 165 сантиметров. Я не вижу у него ни развитой мускулатуры, ни следов каких-либо тренировок. Справиться с таким не так уж трудно, особенно если женщина обладает специальными навыками. Кроме того, женщину реже воспринимают как угрозу, поэтому ей проще подобраться совсем близко.

– Ладно, ладно, – Андрей поднял руки, – мне уже страшно находиться с тобой в одном кабинете! Пусть будет женщина, я не возражаю.

– Ты меня не правильно понял, – устало сказала Даша. – Я вовсе не утверждаю, что этого человека убила именно женщина. Просто не хочу делать преждевременных выводов, да и тебе не советую. Кстати, что с токсикологией?

– Делается. Это же не кино, чтобы результаты сразу были. Ждешь чего-то конкретного?

– Нет, просто алкоголь или наркотики были бы еще одним очком в пользу женщины-убийцы.

– Поживем-увидим, – философски сказал Андрей. – А что ты будешь делать сейчас? Уже поздно, но, может, выпьем чего-нибудь в баре и познакомимся поближе?

Даша вздохнула, прогоняя мысли об интересном вечере в компании красивого мужчины, и сказала:

– Сейчас мы поедем в квартиру убитого и поближе познакомимся с его образом жизни.

Глава 5

Марийка Великович, которую последние двадцать лет все звали исключительно баба Маша, открыла глаза ровно в 4 утра. Небо в маленьком окошке еще не думало светлеть, и она беззлобно выругалась. Уже много лет она не держала корову, да и остальную скотину перевела, а привычка вставать до рассвета осталась.

Сейчас она многое отдала бы за возможность забыться, но сон уже не шел. Значит, она не получит даже краткого отдыха от постоянно мучающей боли, которая стала ее верным спутником в последние годы. Боль мусолила тупыми зубами все ее косточки, и баба Маша понимала, что этот зверь уже не выпустит свою добычу.

Нужно было встать и заняться делом. Это было непростой задачей, но если не вставать, то и помирать можно. Баба Маша попыталась сесть, и боль радостно сжала челюсти где-то в районе поясницы. Она застонала, но все же заставила спину принять вертикальное положение. Пока она может шевелиться, сдаваться рано. Баба Маша вообще не понимала, как можно сложить руки и перестать бороться. Ее не сломала ни война, ни послевоенный голод, ни смута, последовавшая за развалом Союза. А уж боли, такой же старой, как и она сама, с ней и подавно не справиться.

Баба Маша осторожно опустила ноги на холодный пол. За ночь дом остыл, нужно было снова топить печку. Потом покормить и выпустить кур, пускай погуляют на солнышке, пока погода не испортилась. А там и еще дела появятся. Так, глядишь, день и пройдет.

Она встала на ноги, и в глазах тут же потемнело. Баба Маша схватилась за спинку кровати, ожидая, пока отступит дурнота. Больше всего она боялась упасть во время очередного приступа головокружения и сломать ногу. Что может быть хуже, чем беспомощно лежать на полу своего собственного дома, зная, что помощь придет ох как не скоро?

Нет, она не была одинока, внуки и правнуки по очереди навещали ее каждую неделю. Дети тоже часто заходили в гости. Мишенька вот все зовет к нему переехать. Вот только что она будет делать в городской-то квартире? Там же ни в огороде не покопаться, ни курей завести. А так, какая-никакая помощь родным: и овощи свои на всю семью, и яички домашние. Поэтому сломать ногу и стать обузой для детей в ее планы совсем не входило.

– Еще повоюем! – пробормотала баба Маша, переступая с ноги на ногу.