Тринадцать неожиданных историй

– По ботанике. Но вечеринки о которой вы говорите – не было. А вампира я видела в зеркале.

– Да неужели, ведь они не отражаются в зеркалах!

– Ну это же все легенды, – она сладко зевнула, не успев прикрыть рот рукой. Ряд милых жемчужных зубов показался во всей свой красе.

– Ах, простите. Бессонная ночь.

– Матушка была против, чтобы вы ехали? И вы впопыхах укладывали вещи?

– Нет, а разве похоже? – она повернулась боком, пытаясь уснуть. Поезд немного тряхнуло.

– Не переживайте, наверное много снега или камень с гор.

– Наверное, если бы это был камень, мы бы так спокойно не разговаривали.

– Согласен. Вы разбирайтесь в инженерном деле?

– Мой отец – инженер. Он проектировал часть дороги на высокогорных участках. Пути чистят ежедневно чтобы снизить вероятность аварий.

– Да, какой жестокий мир – тут шелка и атлас. там … – он щелкнул пальцами.

– Камни и горные бараны, – она закончила фразу и зевнула опять, – мы любили гулять с ним по горам. Простите, я все таки, наверное, устала – пришлось подняться в шесть. чтобы успеть на поезд из Зальцбурга.

– Ничего страшного, я понимаю. Сам ненавижу рано вставать, – он достал газету и углубился в чтение биржевых сводок и последних новостей о народном землехозяйстве.

Она повернула голову набок и закрыла глаза. Вуалька на шляпе легонько подрагивала в такт джвижению поезда.

– Сэр, к вам еще посетитель.

Стюард посторонился и дверь распахнулась во всю ширину.

– Матушка, что вы здесь делаете? Как?

Полутораметровая Джульетта фон Клаузе стояла в дверном проеме словно облаченная в

резную деревянную оправу.

– Да – а! Вот сын мой, я та – а— ак и знала – она заломила руки по давней театральной привычке, но лишь заколыхался жирок на предплечьях. Жирная еда и отсутствие движения сделали своё дело с некогда миниатюрной фигурой актрисы, – сын мой!

– Мама, я рад вас видеть, но что вы тут делаете?

– Еду к подруге! А ты, ты бросил свою мать ради этой!

– Мама! Я не мог все лето провести в имении! Мне пора на службу! «Эта» продолжала дремать, так как Анри с матушкой говорили шепотом, будто кто – то попинывал клубок змей.

– Матушка, это просто попутчица. Бедная девушка, временно стесненная в средствах студентка.

– Сын мой, – я здесь, помни об этом и не позволяй себя лишнего!

Она приподняла юбку в взметнув ими коврик для ног, вышла из купе.

Фон Клаузе сидел глядя еще более раскрытыми глазами на мирный румынский пейзаж.

Марта проснулась.

– Что это было? – она спросила тихо, растягивая слова.

– Не волнуйтесь, ничего, возможно вам что – то приснилось.

– Да, – она потянулась, – А вы играете в нарды или в карты? Во что нибудь?

– В шахматы. Но сейчас как – то нет настроения.

Она скривила маленькое личико, – Ну хорошо. А было бы чудесно сыграть во что нибудь.

Вдруг дверь открылась снова.

Анри повернулась, ожидая увидеть незабвенную мадам фон Клаузе, но в купе зашла девушка в национальной румынской одежде с корзиной пышных роз: белых, красных и розовых.

– Благодарю, – он отрицательно помотал головой. – Цветы? – торговка настаивала.

Землевладелец вытащил монету из кармана сюртука.

Румынка просияла и протянула в ответ три розы. Вышла и закрыла дверь.

Он положил их на стол перед собою и смущенно улыбнулся. Пару мгновений ничего не происходило.

– А вы родом откуда? По выговору – настоящий австриец

– Да, так и есть.

– А, я – нет, – продолжила девушка, я не из Австрии, мы приехали из Драгобрата, наша семья, к австрийским родственниками, а они уже убедили родных отправить меня в Стамбул. Надеются, что я не скоро выйду там замуж. Эти суфражистские веяния! Но я не хочу учиться!

– В Стамбул? Первый женский университет имени Марии Терезии?

– Университет. Нас всего тридцать учениц, но факультеты потихоньку добавляются. И я давно не видела ни одного живого мужчины так рядом как вас, – ее щеки порозовели. Она быстро о перевела глаза на пол, будто нашла там что – то очень интересное. например, носок его туфли.