Мой брат – моя истинная пара

Чернильный камень на столе, хотя я убирала его в сумку. Форма на плечиках, хотя я вешала её на спинку стула. И теперь вот слова Райена о том, что я якобы целовалась с Лероем.

Эсуми!

Эта затаившаяся, затихарившаяся паршивка нашла способ возвращать себе контроль над телом. Видимо, по ночам, когда я думала, что тихо-мирно сплю в своей постели!

Райен уже ушёл довольно далеко. Пришлось снова припустить бегом, чтобы догнать его.

– Райен, пожалуйста. Это очень важно. Я тебе всё объясню – потом. Где ты нас видел?

Он обернулся через плечо. Посмотрел так, словно хотел сказать: как будто ты сама не знаешь. Но ответил:

– Под лестницей в главном холле. Лучше прятаться надо.

– Когда это было?

– Вчера, около полуночи, – он недовольно дёрнул плечом. – Всё, допрос окончен? Убедилась?

– Убедилась. Убедилась кое в чём важном. И… – я помедлила, а потом решительно добавила: – Я и правда солгала вчера про потерю памяти. Дело в другом… вот только в это другое ещё сложнее поверить, чем в потерю памяти.

Райен ничего не ответил, только нахмурился. Но гнев на его лице слегка разбавился другими эмоциями: удивлением и едва заметным интересом.

– Слушаю, – проронил он, чуть шевельнув бровями.

– Не сейчас, – я покачала головой. – Если то, что ты сказал, правда, а, судя по всему, так и есть, то у меня большие проблемы. И я должна бежать их решать. А потом я тебя найду и всё расскажу, на этот раз начистоту.

– Ни хрена не понимаю.

– Я знаю, – я позволила себе слабо усмехнуться. – Я тебя найду вечером. Пожалуйста, не делай пока никаких выводов!

Оставив Райена недоумевать, я помчалась по коридору обратно.

Итак, Эсуми вчера ночью встречалась с Лероем. Плевать на поцелуи, хотя мысль об этом вызывала во мне брезгливость – главное выяснить, зачем она виделась с ним. Ставлю на кон зачётку, что не ради поцелуев, что это имеет отношение к чернильному камню, оставленному на столе за день до того. Но что она писала – или рисовала? И зачем?

Перед тем как отправиться искать Лероя, я заглянула к мастеру Санду и предупредила, что нам с Райеном понадобится ещё немного времени на улаживание отношений, так что сегодня тренировка вряд ли получится. Думала, он рассердится, но учитель только благожелательно кивнул и сказал:

– Хорошо, Эсуми. Главное чтобы вы могли положиться друг на друга. Начнём тренировки, когда вы будете готовы.

Я закрыла дверь в зал и на миг позавидовала Райену. Вот бы нам такого учителя, а не мастера Иезегарда, грозящего, чуть что, выставить из академии!

А теперь… к Лерою!

Глава 7

Лерой нашёлся в мужском общежитии, в своей комнате (я выяснила, где она, путём расспросов). Изрядно удивился, завидев меня на пороге. Я думала, он предложит зайти, но он, оглянувшись разок, шагнул в коридор и аккуратно прикрыл за собой дверь.

– Пойдём, – и сам пошёл первым, словно показывая путь.

На самом деле, скорее, только потому, что коридоры тут были узкие, а парни носились постоянно, орали, даже визжали, как девчонки, гоняя друга мокрыми полотенцами. Вот это я угодила, время вечерней помывки у них, что ли? И одна душевая на этаже? Странно, я почему-то думала, у пятикурсников уж точно есть личная ванная комната у каждого.

Некоторые из парней были аж по пояс голые. И все, как только видели меня, забавно замирали, даже крики временно прекращались. От такого внимания я тоже слегка засмущалась, опустила глаза, как приличная девушка.

Топая за Лероем, невольно вспомнила слова Райена. «Целовались под лестницей».

Божечки, как же это некстати. И как странно сознавать, что вот этот парень впереди – якобы мой парень. Нет, он ничего собой, довольно высокий, непослушные тёмные волосы щекочут ворот рубахи, разворот плеч хорош, ноги длинные. Но если при взгляде на Райена меня прошибает насквозь, бросает в жар и всё сопутствующее, то тут просто – чисто эстетически довольно приятно, больше ничего.

Вот только из-за того, что сказал Райен, так и представляется, как мы целуемся.

Так, ладно. И куда же он меня ведёт?

Это стало ясно, когда он свернул и коридор превратился в довольно просторный закуток с несколькими креслами и столом с шахматной укладкой. По углам стояли большие кадки с зеленью, а через раскрытые балконные двери внутрь врывался свежий ветерок и трепал белый тюль и листья растений. Снаружи виднелся учебный корпус академии с широкой парадной лестницей – как бежевый зефир в форме воздушного замка.

Лерой повернулся и осторожно спросил:

– Что-то случилось?

– Да… вернее, не совсем, – я нервно облизнула губы. Сейчас, вытянувшись перед ним, я поняла, что не знаю, с чего начать. Ведь нельзя же спрашивать в лоб: что я тебе вчера сказала? Надо как-то деликатно, исподволь.

– Присядем? – предложил он, видя, что я молчу.

Я кивнула, опустилась в нагретое солнцем кресло. Поймала обеспокоенный взгляд Лероя, устроившегося рядом, и выпалила:

– Ну как оно… о чём мы вчера говорили?

– А-а… – он понимающе кивнул. – Всё в порядке. Сделал всё, как ты просила.

Блин, что именно сделал?

– Правда? Ничего не забыл?

– Чего там забывать, – он улыбнулся, и неожиданно показался очень симпатичным. Солнце заблестело на гладких тёмных волосах, крася рыжиной, прищуренные от яркого света глаза придавали шального мальчишеского очарования. – Как будто это так сложно – отправить письмо.

Наваждение тут же прошло. Письмо! Эсуми написала письмо и попросила Лероя его отправить – видимо, боялась, что днём не сумеет взять власть над телом, чтобы дойти до почтового отделения самой. Оно находилось на территории академии, но по ночам не работало.

Повезло. И не повезло, раз Лерой всё же отправил его. Но кому?

Догадка пронзила меня словно молния.

Магу, кому же ещё.

Сама к нему она отправиться не могла – академические конюшни (и ящерюшни) по ночам наверняка закрыты, а самой ехать в одиночестве через город, наверное, показалось ей слишком опасным. Так что она ему написала и попросила у него очередной флакон – или самолично приехать сюда и усмирить подсаженную душу.

Вот это ж-ж-ж… жучий хвост!

– Спасибо. А больше я вчера ничего не говорила?

Лерой застыл, в его глазах мелькнуло подозрение, и я с опозданием поняла, что совершила ошибку. Торопливо добавила:

– Ой, я не в том смысле, я просто вчера сонная была, всякую чушь могла сказать. Спасибо, что отправил. Это для меня очень важно.