…
Подрастешь, и будут тебя сначала учителя, а потом прочие интеллигентные люди доставать Чеховым. Антоном нашим, б\дь, Палычем. Мучить его пьесами и прочими «Скучными историями»…
А ты прочитай тогда один рассказ – «Студент».
Почувствуй озноб…
Холод осознай…
Плечами от стыли передерни…
И пойми стыд предраскаяния. И услышь, как холодно и голодно выбирать. Как бездомно и стыло отказываться, веруя, и, веря, едва не продавши, искать спасения, обреченно ожидая заполошного петуха…
Вопрос-то от ихней тройки к Петру был не так об Мессии, как о подлинности спасения.
Напрягая закипающий мозг, Генька, вспоминая свой всеспасительный БСЭС и догадываясь о смысле приставки, ставит вопрос ребром:
– Монотеист – это однобожник, что ль?
– Именно, – отвечает уставший дед. – Спи, б\дь…
«Я помню тот Ванинский порт… И гул пароходов угрюмых». Спи…
…
И когда тебе, мужик, станет совсем худо-поперек, зануди, замычи, запой себе-в-себе-про-себя «Невечернюю». Спасет.
…
Спасибо, дед.
Спасало.
Спасает.
Бог даст, еще спасет.
…
Ай, да вы поденьте,
Вы поденьте, манге ей, братцы,
Ай, братцы, ай, да тройку,
тройку, манге, серопегих,
Тройку, манге, серопегих,
Серопегих, серопегих, манге, лошадей!
Ай, да невечерняя…
Дмитрий БАК
Поэты русские
«такие строчки-зарисовочки…»
Трамвай, как детский мяч прекрасный,
Зелено-синий, желто-красный…
Б. Слуцкий
такие строчки-зарисовочки
и рифмы на местах, как стража, –
стихов советское узорочье,
простая выставка-пропажа:
искусство тёртое, не мёртвое,
полуживое, а порою –
надрывное и козьей мордою
об стол за ропот похоронный
и за отсутствие тревожного
броска в космические дали;
под насыпью, во рву стреноженном,
я узнаю твои скрижали,
поэт, предлогами натруженный
и междометиями полный,
твои рылеевы-бестужевы,
милорды-блюхеры, как волны
на сонный брег летели вынести
обломки запоздалых трелей
и жёлто-синих дней без примеси;
в зелёных плакали и пели
красивые младые слуцкие
и левитанские, как ветер:
стоят в строю поэты русские
навытяжку, одни на свете
* * *
ну, отвечу в склад и в лад:
пусть вокруг подземный ад,
пусть, верней, надмирный рай –
иглы гулкие сбирай!
эма-мандель, штамм житья –
бостон-сковское дитя:
где ты, где ты, соловей,
соло, полное кровей,