Эффект стаи

– У нас свои тайны, – кокетливо отозвалась Нина.

Теперь она всё больше своими манерами начинала походить на обычную девушку, несмотря на пацанскую стрижку и одежду.

С минуту все ещё помолчали, возможно взволнованные появлением этой интригующей тайны.

– Здесь гораздо больше, чем могло быть, – сказал наконец Главный. – похоже толстяк прятал на рынке деньги от жены, чтобы тратить их на молоденьких подружек. Ха-ха!

Все остальные тоже засмеялись вместе с ним.

Вдруг Старик резко осёкся.

– Послушайте, – сказал серьёзно он. – это же преступление. Мы должны немедленно всё вернуть.

– Потому что мы хорошие, а поступать так, как мы поступили, вообще нельзя, – цинично, будто поддразнивая его, сказал Главный и на этот раз не засмеялся.

– Всё, пожалуй, я не с вами, – махнув рукой, сказал Старик и пошёл в сторону, отдалившись от остальных.

Боксёр молча пошёл за ним следом.

– Напрасно! – крикнул Главный вдогонку этим двоим. – нас уже видели вместе, и если вы не будете осторожными, вас найдут в первую очередь.

Старик и Боксёр каждый про себя возможно задумались, однако не вернулись.

Какое-то время они шли даже вместе, но не разговаривали, видимо сомневаясь, надо ли говорить и о чём. Потом как-то внезапно разошлись в разные стороны, и произошло это настолько незаметно для каждого из них, что они не огорчились и не удивились тому, что остались в одиночестве.

***

Старик расположился на лавочке возле раскидистой цветущей магнолии.

Достал из пакета чурчхелу и принялся есть… На какой-то миг незаметно погрузился в себя, задумался. Мимо проходили шумные компании, семьи с детьми – совсем маленькими и уже подрастающими. Тогда он вспомнил себя таким же вот пацаном-школьником.

Детство, проведённое с бабушкой, было не таким уж лёгким.

Когда многие с восторгом рассказывали, как недолго гостили у этих своих предков, он лишь усмехался, думая, что бабушки балуют только тогда, когда к ним приходишь на час, на два – закармливают конфетами и разными другими сладостями. Его бабушке было совсем некогда его баловать, да и нечем, она сытно кормила его, одевала, и считала это вполне достаточным, чтобы он рос здоровым и полноценным. Он и рос.

Много времени проводил на улице и в библиотеках – бабушка не ругалась и не спрашивала, где он бывает. Только одноклассники всё больше и обидней посмеивались над ним: что одевался не модно, что был не как все. Они хвастались новыми компьютерами, телефонами и увлекательными заграничными поездками. Как ни странно, несмотря на отсутствие всего этого, парень не упрекал ни в чём бабушку и не завидовал одноклассникам. Зато часами о многом размышлял. Так очень рано он стал отличаться от всех. Стал каким-то взрослым, будто раньше времени постарел. И ещё – особенно умным.

В то время, когда всех водили после школьных занятий к репетиторам, он выполнял домашние задания сам и ни по каким предметам не получал плохих оценок. Постепенно от него все отстали, перестали не только посмеиваться, но и вообще обращать внимание. Ему от этого стало спокойно и хорошо. Только ощущение, что он каким-то странным образом не вписывается в эту жизнь, тревожило всё больше с каждым днём.

Другим детям родители помогали определиться с будущей профессией и помогали устоять на ногах вообще в жизни. Ему помочь было некому, хотя старенькая бабушка по-прежнему старательно кормила его и одевала. Но сам он не мог понять, кем станет и каковы его таланты. Возможно талантов вовсе не было. Ещё не было денег. Поэтому после школы он не стал учиться дальше, пошёл работать. И на поездку в Сочи накопил сам, хоть и с большим трудом. Мечтал о море, когда жил ещё с мамой и папой, но они не успели показать ему этот большой и красивый мир.

Приезд в Сочи потряс парня основательно.

Хоть город был вовсе не таким огромным, как весь мир, многие впечатления тревожили. Особенно тревожным было ощущение того, что он может потеряться в жизни так же запросто, как в этом южном городе. Хотя плутать по улицам было не очень страшно, гораздо страшнее казалось заплутать в жизни. Старательно борясь с этой тревогой, парень снова и снова о многом размышлял. Видимо не спроста ему очень шла эта кличка – Старик.

Наблюдал за людьми и мог долгие часы проводить за этим занятием. Постепенно пришёл к выводу, что очень полезно и удобно бывает делать так же, как все. Однако одиночек среди толпы было не так много, и он понимал – дружба в большинстве случаев бывает весьма на руку…

Подумал об этом и теперь, сидя под ветками магнолии и доедая чурчхелу.

Почему-то взгляд их нового знакомого, который ушёл теперь вместе с Ниной, никак не давал покоя – этот взгляд будто гипнотизировал и манил. Тогда Старик понял, что вовсе не зря они прозвали его Главным. Что-то он слышал когда-то про инстинкты и выживание, знал, что именно это влечёт зверей сбиваться в стаи. Возможно – людей тоже. И хотя он не был зверем, чувствовал – в этом мире ему одному не выжить.

В это же время в другой части города о многом размышлял и Боксёр.

Он зашёл в свою снятую на время отдыха тесную комнатушку, чтобы отдышаться и скрыться от полуденной жары. Положил купленные на рынке фрукты в холодильник… В другом случае возможно достал бы говорящую морскую ракушку и по душам поговорил бы с ней, но теперь понял, что это дурацкое ребячество. Тогда вдруг стало стыдно даже прикасаться к ней.

Плюхнувшись на кровать лицом вниз, парень неожиданно заплакал – прямо как маленький, совсем ещё не понимая, почему плачет и что его так огорчило. Какие-то тягостные воспоминания, давно спрятанные в глубины подсознания, упорно вылазили оттуда, вынуждая реветь всё сильней и сильней. Он и ревел, не стеснялся своих слёз, потому что здесь наедине с собой стесняться было некого.

События, которые многие годы он упорно старался забыть, теперь спокойно и даже как будто смакуя, принялся прокручивать в своей памяти…

Тогда он был совсем ребёнком, когда впервые в своей жизни участвовал в соревнованиях и очень надеялся победить. Драться ему нравилось и никогда он вовсе не боялся противников. Но вдруг победа ему не далась. Он огорчился и после ринга даже перестал ходить на тренировки.

– Я бросил, – сказал тренеру, когда случайно встретился с ним на улице.

В тот же день старшие ребята подкараулили его и окружили со всех сторон.

– Эй, боксёр, а ну давай один на один, – кричали они и смеялись.

Но он понимал, что даже если они не умеют правильно драться, всё равно побьют его, потому что старше и сильней. Убежал. Потом они ещё очень часто караулили его во дворе – видя их из окна, он боялся выходить.

Настал момент, когда он снова захотел пойти на тренировку.

– Ты же бросил, – сказал ему тренер.

– Я передумал, хочу вернуться, – отозвался пацан.

– Трусливых не берём обратно, – возразил тренер.

– Но я не струсил, мне просто было грустно, – с отчаянием пояснил паренёк.

– Тем, у кого после первого поражения опускаются руки, не место в спорте, – отрезал тренер и дал понять, что разговор окончен.

Незадачливый ученик был слишком мал, чтобы спокойно принять этот отказ – такой взрослый разговор довёл его до отчаяния и он долго плакал втайне от родителей. Просто он знал, если родители узнают о его желании заниматься, обязательно поведут его к другому тренеру и даже заплатят деньги, чтобы тот взял его в секцию. Но он не хотел так. Появилось какое-то странное ощущение, что всё лёгкое в жизни вовсе не настоящее и потому не приносит удачу. Это ощущение было не свойственно для ребёнка, однако поразило его.

Он знал, что если постарается, всё равно научится драться сам и сможет за себя постоять – даже перестанет бояться этих старших ребят во дворе… Смотрел, как дерутся в фильмах-боевиках. На карманные деньги купил видео-пособие по самообороне. Стал тренироваться сам и стало получаться. Теперь он не только мог постоять за себя, но и мог защитить других, если это понадобилось бы. Хотя драться сейчас не было повода, он чувствовал странную агрессию, от которой правда будто чесались кулаки. О таком своём нелепом ощущении он никому не рассказывал, хотя впрочем вовсе не полагал, что оно в какой-то момент может причинить ему самому нешуточный вред.

Он чувствовал, что готов противостоять любой опасности, если таковая возникнет, и даже противостоять всему этому миру, если будет необходимо. Недавнее знакомство на дискотеке никак не выходило из головы и недавнее происшествие на рынке – тоже. Как ни странно, парень не мог избавиться от ощущения, что этот весьма властный новый знакомы до сих пор смотрит на него и будто пронзает взглядом. Озирался, но разумеется рядом его не могло быть. Боксёр снова и снова пытался понять, что же такое в этом взгляде и почему он так притягивает к себе…

Становилось страшно, как от ощущения водоворота, утягивающего неизвестно куда.

Боксёр чувствовал, что вовсе не в силах бороться ни с этим страхом, ни с этой тягой, даже если закрылся бы в своей комнатушке и просидел бы в ней до самого последнего дня своего пребывания здесь. Но он не хотел прятаться, а хотел пойти на море прямо немедленно, поэтому всеми силами постарался отогнать от себя наваждение.

С надеждой, что больше они никогда не встретятся, отправиться купаться.

***

В это время Нина и парень, имени которого она до сих пор не знала, гуляли по набережной.

– Как тебя зовут? – спросила она в конце концов.