Не будите изувера

– Нет, это не вариант.

Они склонили головы друг к другу, пытаясь найти верное решение, и не заметили, что женщина за их спинами уже не спала. Она лежала тихо, открыв глаза, и слушала разговоры мужчин. Взгляд ее еще не был осмысленным, но и алкогольный угар полностью уже не владел ее сознанием.

– Мужики, есть водичка? – хрипло спросила она.

От раздавшегося за их спинами сиплого голоса друзья невольно вздрогнули, оба резко повернулись, чуть не стукнувшись лбами:

– Вот зараза! Напугала как! – рявкнул Сегамачо.

– Сердце того и гляди из груди выпрыгнет, – добавил Котыч.

– Пришла в себя – значит, бродяжка, – подал ей бутылку с минералкой Сергей Иванович.

– Я чо тут делаю? – опять просипела баба, с трудом выпрямилась и с громким бульканьем стала пить воду. Потом громко икнула и выдавила из себя, – здорово!

– Чего здорово? Не знаем, что ты здесь делаешь, в лесу тебя нашли.

– В каком лесу?

– В этом, что вокруг.

– А-а-а, – баба почесала голову, опять прихлебнула воду, – а все равно хорошо.

– Куда ж тебя отвезти?

– Не знаю, а где я?

– Опять двадцать пять. В лесу, недалеко от озера.

– В каком лесу?

– Кажется, она еще ни бельмеса не понимает, – тихо сказал Сегамачо другу.

– Ну и что делать будем?

– А давай, как запланировали. Только теперь она сама ножками до ворот дойдет.

– Верно.

– Слушай, мы привезли тебя к санаторию, там люди, иди к ним.

– Ага.

– Сейчас я тебе помогу выбраться из машины и покажу дорожку, по которой надо будет пойти.

– Ага. А водичку дашь?

– Дам, дам, не переживай. Договорились?

–Ага.

– Сегамачо со скрипом и оханьем вылез из машины, открыл заднюю дверь и, стараясь не смотреть женщине в глаза, потянул за рукав футболки. Та вывалилась на дорогу, но на ногах устояла.

– Вот и ладненько, – приговаривал Сегамачо, – а теперь, голубка, по асфальту ножками вперед топай, аккурат к базе отдыха и придешь.

– Ага.

– Вот заладила – ага и ага. Туда иди, прямо, говорю.

Он повернул женщину, которая сначала пошла не в ту сторону, лицом к будке охранника и легонько подтолкнул, чтобы придать ускорения. Еще несколько минут они наблюдали за ее пьяной находкой, но, убедившись, что женщина, медленно переставляя ноги, все же шла к воротам, мужики облегченно вздохнули. С чистой совестью они развернулись и направились к грунтовке.

– Ну, слава богу, избавились, – тихо проговорил Сегамачо.

Но Котыч ему ничего не ответил. Он больше молчал, погруженный в свои мысли. Из головы не выходило то, что он недавно увидел на обочине. Сколько лет он дружил с Серегой, думал, что знал о нем все, даже размер трусов, а тут такое… Он расстроенно покачал головой.

Сегамачо понимал, о чем молчит друг, но прерывать его мысли не хотел. «Как же так, а? – посыпал он себе голову пеплом. – Сколько лет держался, а тут, словно бес попутал. Главное, на кого запал! На пьяную и грязную бабу, которую до меня еще неизвестно сколько сволочей трахнуло».

Мужчина сцепил челюсти, чтобы преодолеть нестерпимое желание помыться. Казалось, что он вывалялся в самом вонючем дерьме и теперь никогда не отмоется от этой мерзости. «Нет, лучше об этом не думать, лучше не думать», – убеждал он себя и, желая отвлечься, переключил внимание на другое.

– Котыч, куда все-таки направляемся?

– Да здесь, на Лесном и останемся. Проедем пару километров подальше от дома отдыха, чтобы к нам претензий не было.

– Ну ладно.

Дальше они ехали молча. Между деревьями показался просвет, и в луче фар тускло блеснула вода. Машина выехала на большую поляну. Впереди было озеро.

– Ну что, здесь остановимся или еще поищем? – спросил Котыч.

– Тормози. Посмотрю, можно ли к берегу близко подойти.

Сегамачо вытолкнул грузное тело из машины, достал из багажника болотные сапоги, надел и пошел к водоему.

Друзья прекрасно знали, что в теплое время года Лесное сильно зарастает. Подойти близко к воде трудно, поэтому озеро плохо подходит для поплавочной рыбалки. Рыбаки больше используют лодку, хотя и здесь было неудобство: озеро, несмотря на то что находилось среди лесов, было плохо защищено от ветра, и любое, даже незначительное дуновение, поднимало волну.

Лодка у друзей была, лежала рулоном в багажнике у Котыча и терпеливо ожидала своего часа. Однако возиться с ней, учитывая то, в какую передрягу они попали, им не хотелось. Сегамачо подошел к береговым кустам, раздвинул заросли и пригляделся. По воде то там, то тут расходились круги: играла рыба.

Он вернулся к машине, из которой друг уже выгружал вещи. Котыч решил остаться на этом месте. «Какая разница, где рыбачить? – мрачно думал он. – Настроение уже испорчено. Посидим здесь, а если рыбы не будет, домой вернемся». Занятый мрачными мыслями, он не услышал голоса Сегамачо.

– Ты что-то сказал? – спросил он друга, устанавливая раскладной стол и кресла с брезентовым дном.

– Котыч, вот что я думаю. Подойти к берегу можно, но, если прочистить окно, будет еще лучше. Сам знаешь, сколько рыбы в такие проплешины на воде приходит.

– Темно, – с сомнением покачал головой Константин, – да и одного окна будет мало. Мы что, локтями тереться друг о дружку будем?

– А мы дальний свет включим, и ночь нам будет нипочем, – бодрым голоском пропел Сегамачо, но, увидев, что его шутка не произвела нужного эффекта, опять скис.

– Если не хочешь окна, тогда давай лодку надуем, заплывем подальше и там порыбачим.