Виват, Романовы! Часть III

Александр. Дядя Саша, раз мы уж тут пока едем до Петербурга… вы дорасскажите историю… ну, как вы уехали из Германии без матушки.

Куракин. Ну давай, всё равно тут делать нечего.

Перекрутка

Пруссия. Поместье Этюп. 1776 год. Из письма Софии-Марии своей подруге Генриетте Оберкирх:

«Ах, дорогая подруга! Как мне описать тебе, сколь сильное и потрясающее впечатление произвёл на меня князь Павел! Вот уже целый день, как он уехал, а я потеряла покой и аппетит! А это со мной, как ты знаешь, никогда не бывает! Я много слышала о загадочной русской душе, но его душа оказалась намного загадочней, чем я могла себе представить!

Это просто удивительный человек! Он совершенно не похож ни на кого из тех, кого я встречала среди людей. Он полон загадок, и я места себе не находила, пытаясь угадать, о чём он думает? Что скажет в следующую минуту? И представь себе: ни разу не угадала! Это так интересно! И у него такая трагичная судьба!

Он уехал, не желая, по своему благородству, жениться на мне, думая, что это сделает меня несчастной! Но он ошибается! Я именно такого человека и хотела видеть своим мужем, ибо уверена: мне ни дня не будет с ним скучно! И я боюсь, что он без меня там совсем пропадёт…

В общем, я всё решила.

Мой долг: стать его женой, чтобы защитить и сохранить эту великую личность для потомков.

Одним словом, прощай…

С сегодняшнего дня – МарьФёдорна.»

Перекрутка.

Германия. Дорога. Карета. В карете едут Павел и Куракин. Павел грустно смотрит в окно. Куракин вяжет.

Перекрутка.

Россия. Лес. Александр и Куракин едут в карете.

Александр. Простите, дядя Саша, что вы делали?!

Куракин. Вязал.

Александр (недоумённо). Вы вязали? Спицами? Вы умеете вязать?!

Куракин. Ну не помню, что я делал! Но что там ещё делать было? Вот Екатерина Ивановна всегда вязала в карете, твой отец всегда смотрел в окно, а твоя матушка спала. А я…

Александр. Неважно, ладно… давайте дальше.

Перекрутка.

Германия. Дорога. Лес. Куракин и Павел едут в карете. Неожиданно карета резко тормозит.

Куракин (выглядывая в окно). Такое чувство, что кто-то схватил и остановил лошадей…

Дверца открывается, и в карету садится София-Мария.

Павел(в шоке). Что вы здесь делаете?!

София-Мария. Простите, но я никак не могу вас отпустить! Во-первых, вы не позавтракали… Вот, это пирог… (Суёт ему кулёк.) Во-вторых, я никак не могу допустить, чтобы вы погибли на войне, и ваша страна потеряла будущего великого императора!

Куракин (с жаром). Вот! Вот и я ему так всё время говорю!

Павел (строго). Так, выйдем, мадмуазель.

Выходит из кареты и вытаскивает Софию-Марию.

Павел. Вы не понимаете. Я же вам объяснил, что не могу на вас жениться! Найдите, кому другому отдать свои пироги…

София-Мария. Но я вас люблю!

Павел. Нет, не любите. Вы меня жалеете. Вы добрая. Но мне не нужна ваша жалость… мне хватает её от тех, кто знает меня при дворе.

София-Мария закрывает лицо руками и начинает плакать.

Павел (в отчаянье). Ну нет, только не это! Вот видите! Я вас до слез довёл… оно вам надо со мной жить?

София-Мария смотрит на него большими голубыми глазами.

София-Мария. Лучше так… ибо жить без вас я всё равно не смогу…

Павел (недовольно). Вот я сейчас тоже начну плакать, если не перестанете так смотреть.

София-Мария. Да, я всё равно домой не вернусь. Дядюшка меня не примет.

Павел. Почему?

София-Мария. Ну… я не выполнила некоторые его требования…

Перекрутка.

Берлин. Дворец Фридриха. Фридрих читает прощальное письмо Софии-Марии.

Фридрих (радостно). Ну и пёс с ней! Хоть теперь не надо будет всё нищее семейство содержать… пусть теперь этот дурак их обеспечивает… главное у меня в руках! (Трясёт запечатанным конвертом.)

Раскрывает конверт, достаёт подписанное Павлом соглашение. Смотрит вниз, на подпись. Вместо подписи стоит крестик.

Фридрих (в ярости). Племянница!!!

Перекрутка.

Дорога. Павел и София-Мария стоят возле кареты.

София-Мария. Я тот ваш подписанный подменила и забрала… вот он… (Достаёт из декольте бумагу.) Заберите. Вы не заслуживаете, чтобы с вами так поступали… но извините меня, конечно… если бы не я… эдак вас каждая красивая женщина обвести вокруг пальца сможет…

Голос из кареты. Почему только женщина? Его не только женщины обманывают, не надо!

Павел потрясённо смотрит на Софию-Марию.